Каждый год к началу учебного года в сельскую школу направляли молодых учителей. Иногда присылали сразу по нескольким предметам. По направлению отработают три года и уезжают. В этом году приехала одна. Математик. Молоденькая, красивая, худенькая, робкая. Черноглазая, брюнетка.
Директор школы тридцатипятилетний мужчина посмотрел на неё и подумал: «О, Господи, как же она с детьми управится такая хрупкая?».
— Вы, Галина Григорьевна, сами — городской житель?
— Да. Правда, в детстве жила на Дальнем Востоке в воинской части. Отец там служил. А потом всё время в городе и школа, и институт, — говорила она спокойно, с лёгкой улыбкой, — а почему Вы спросили?
— Знаете, Галина Григорьевна, деревенский народ особенный. Они ко всем приглядываются. Вы сразу с ними строже и старайтесь дистанцию держать, а то засмеют. Они всегда найдут над чем-нибудь потешиться. И все про всех всё знают. Так что будьте начеку. Дети у нас не из робких. Развлечений у них мало, поэтому они живут внутренней жизнью деревни. И… ох… - покачал он головой.
Обращение к ней по имени и отчеству как-то необычно было для неё. Хотя… на практике так называли. Но практика была всего два месяца. Привыкнет.
Директора звали Пётр Семёнович. Как-то по отечески он к ней сразу расположился. Сам преподавал историю. У него семья, двое детей. В соседней деревне жил его друг Сергей, врач. Холостой, хотя его ровесник. Не торопился с женитьбой, всё откладывал на потом. Они встречались почти каждый день. Сергей по натуре был артист. Играл у них в школьном театре и поэтому часто наведывался в школу. Гитарист. Романсы пел — заслушаешься. Школьники и особенно школьницы его обожали. Высокий, шатен, стройный, поёт, играет и юморист.
— Сергей, долго ещё холостяцкую жизнь собираешься продолжать. Пора бы уж и выбрать себе примадонну. Вот, к нам молодая учительница приехала, Галиной зовут. Чёрненькая, глаза так и горят, красивая. Тебе нравится артистка Зинаида Кириенко?
— Ещё как нравится, красавица!
— Вооот, на неё похожа и шея такая же длинная и голос похож. Не звонкий, приглушённый, грудной и, я бы его назвал, с поволокой. Так про глаза говорят. А у неё голос такой. Ну, как? Будем знакомиться?
— Ну чего ты сразу. Знакомиться. Не знаю я… Посмотрю ещё.
— У меня завтра день рождения. Отмечать в школе будем, приезжай на своём мотоцикле, может это судьба твоя. Я бы сам на ней женился, да вот уже обзавёлся, — подсмеивается Пётр.
Сергей как всегда прикатил на мотоцикле, приоделся, волосы пышные, волнистые, в общем красавец. В руках гитара. Галя глянула на него и опустила глаза. Сразу понравился. А иначе и не могло быть. Такой парень любой девушке понравится.
Галя всё училась, со своей математикой не расставалась. Кавалеров почему-то не было у неё. То ли от скромности, то ли кавалеры не на тех смотрели. В общем, опыта общения с кавалерами не имела.
Сидела молча, слушала, что говорят другие.
Пётр не стал их гласно знакомить. Всё должно произойти само собой. Так он решил. Ему показалось, что эти двое найдут общий язык. Сергей был в ударе.
Под гитару пел романсы старинные. Галя слушала и сердце чуть-чуть поднывало. Смотреть на него боялась, только иногда мельком бросала взгляд.
***
— Знаешь, Галя, — рассказывал он ей,— у меня рано умерла мама, и отец женился, а чужой ребёнок кому нужен? Никому. Отец всё время меня отправлял сюда, к своей тётке, а потом я и насовсем здесь остался. В этой школе и учился. Потом медицинский. И направление сюда попросил. Мне здесь всё родное, дорого всё. Тётка уже умерла. Один живу.
— Вот ведь как, а! У меня тоже мама рано умерла, сразу после войны. Нас три сестры осталось. Я средняя. Отец красавцем был, много женщин на него претендовало, но никому не нужны были его дети. Он дважды пытался устроить свою жизнь, не получилось. Выбрал детей, а женщин и так хватало, — смеётся Галя, — мы, когда подросли, уговаривали отца жениться, а он ни в какую. Так и прожил с нами.
***
На свадьбе гуляли две деревни. Теперь надо было определиться с местом жительства. Пётр Семёнович не отпускал Галину Григорьевну, нужен в школе математик. И она легко нашла общий язык с учениками. А Сергею тоже никак нельзя оставить свою больницу. Стали жить на две деревни. Но прошло три года и Галя решила вернуться домой.
— Сергей, поедем ко мне домой, ты там тоже найдёшь себе работу. Отец совсем старый стал, хочу домой.
Детей завести у них никак не получалось. Она решила, что в городе найдёт специалистов, подлечится, если в этом есть необходимость. Сергей на счёт детей молчал. Всё пел, да задумчиво перебирал струны гитары. Галя волновалась, ходила на всякие обследования, ничего не могли найти. Сказали, что надо обследоваться мужу. Он наотрез отказался. Нет и всё. Уверен, что у него всё в порядке.
— Ну, нет детей, ну и нет. Что ты так волнуешься?
— Я детей очень люблю. Хочу ребёнка! — плакала Галя.
— Нам и так с тобой хорошо,— успокаивал Сергей.
А годы идут и чем дальше, тем быстрее отсчитываешь года. Она хочет ребёнка. А ему всё равно. Нет, и не надо. Подруга ей советует:
— А ты попробуй с другим, может твой всему причина. Почему он не хочет провериться? Наверное знает, что у него не может быть детей. Он же врач! Ты сейчас поехала отдыхать в санаторий. Галка, на тебя всегда мужчины обращают внимание, вот и попробуй!
— Да ты что! Я так не могу.
— Но ты же ребёнка хочешь! Вдруг получится? Родишь, а ему ничего не говори. Забеременела и всё. Он же не говорит тебе, почему не хочет обследоваться.
— Если он узнает, он меня бросит. Ты что?!
— Зато у тебя будет ребёнок. Родной. Твой! Я бы в этой ситуации выбрала ребёнка. Не бросит. Ты же не скажешь, что у тебя был другой мужчина. Послушай меня!
— Прекрати, нет! Ни за что! Я так не могу! Это не честно. Я не смогу изменить!
— Ты считаешь, что это измена? Кому? Ему? Если он тебя любит, то полюбит и твоего ребёнка. А если не примет, значит и не любил никогда. Смотри, Галя! Подумай! Всякое в жизни может случиться, а у тебя будет свой, родной ребёнок!
— Нет, нет и нет!!!!
«Ну и дура, — подумала подруга, — Он тоже хорош гусь!»
В те годы брали налог за бездетность. Вычитали из заработной платы шесть процентов до исполнения сорока лет. Обидно было. Не её же вина в этом!
Сергей стал ворчливым и часто упрекал её в том, что она никогда не скажет, что любит его, а прожили уже, слава Богу, двадцать пять лет.
— Серёжа, а что это ты вдруг про любовь стал говорить? Ты и сам не очень-то щедр на такие слова. По-моему мы уже за такую долгую жизнь всё друг другу сказали.
И вдруг слышит, ушам своим не верит:
— Я, Галя, ухожу от тебя. Встретил женщину. Она меня любит. У неё сын — семь лет.
У Гали было ощущение, что трактором по ней проехали. Такая боль прошлась по всему телу, душе и ещё по всему-всему. Краска залила её лицо. Такое неожиданное, Господи, за что? Она молчала, онемела!
— Я ухожу сейчас. Собери мои вещи, зайду завтра.
Он ушёл. Она ничего не может понять. Как? Это что? Правда что ли? Или ей приснилось всё это? Почему? Даже плакать не могла, только стон протяжный и тяжёлый.
Пришла сестра. Когда всё узнала, стала думать, как спасать Галку. Только бы …. А Галя думает: "Вещи, его вещи…" Стала собирать. Всё сложила.
Вспомнила. На балконе его гантели, тяжёлые! Отомстить! Положила эти гантели на дно чемодана, пусть прёт, надрывается!
Он, когда поднял чемодан, подумал, что это он такой тяжёлый, но не спросил. Забрал всё, что тогда, по тем временам, было богатством: магнитофон, автомобиль, дачу... Оставил её с её же квартирой, папой и сестрой. Ушёл гордый, его любит чужая женщина. У неё не его, чужой, ребёнок. Он с ним везде, на рыбалку, на каток. Почувствовал себя молодым, ему уже, ой сколько лет!
А родная женщина никак в себя придти не может от этого, мало сказать, предательства, от этого ужаса. По-другому и не назовёшь.
***
— Сергей, — звонит сестра Галины,— у Гали обширный инфаркт, она в реанимации, в тяжёлом состоянии, — плачет сестра.
— В какой больнице? — хрипло спросил он.
И десять дней рядом с ней в реанимации. Не отходит. Ему разрешено, он врач, его все знают. Спасают всем миром. Перестройка, лекарств нет, достают, находят. Только бы спасти, только бы спасти!
— Я, я во всём виноват, только я!!!
Она ещё не пенсионерка, оформили инвалидность, вторая группа. А как теперь жить? «Вот ведь, — думает она, — наверное, права была Аля, когда советы свои давала. Да ведь вот не могла я так поступить, да и сейчас бы не смогла…»
Сергей звонит, приходит, навещает. И говорит, что любил только её и плохо ему без неё и только она родной ему человек. Но это он говорит, а поступил как? Что эти слова теперь?
Трудно и сложно побыть в чужой шкуре. Родила бы ребёнка, пусть бы лучше из-за этого бросил, легче было бы! И ребёнок был бы с ней и инфаркта бы точно не случилось!
Иногда Галя думала, а что если бы мы не уехали из деревни, может быть всё иначе сложилось? Может быть да, иначе, но не известен конец всё равно. Разве можно предугадать всё до самого конца? Обстоятельства иногда так складываются, что невозможно даже представить во что и как перейдут отношения.
И всё-таки это была их судьба, которую не обойти, не изменить.
Быть честной и преданной, наверное, хорошо тому, кому предан, но не себе.
А нужны ли были ему эта верность и эта преданность, по которым он, как трактором проехал? Может быть стоит изменить в таком случае? Хотя, это изменой нельзя назвать, это исполнение желания любой женщины иметь своё родное дитя!
================
@Рассказ опубликован в книге "Встреча" 2009 год@