Мои летние приключения

            
 Отдыхали мы уже четвёртыё раз в г.Ейске на Азовском море. Только в прошлом году изменили мы этому городу - ездили на отдых в Анапу и решили, что в Ейске всем нам всё же лучше. Там дешёвые фрукты и жильё, хорошие приветливые люди, мелкое тёплое море, как будто специально созданное для детей, прекрасный рынок и  множество парков, выставок и развлечений на все вкусы.
Но сейчас я пишу не о достопримечательностях, а больше о людях, с которыми мне довелось встретиться в неожиданной для меня и семьи ситуации.
Всё шло своим чередом: 28 июля 2008г., в субботу, мы с женой, сыном, дочерью и внучкой выехали в пять утра на нашей машине в сторону Ейска и, как и было запланировано, проехав около тысячи км., заночевали в уже проверенном нами в прошлых поездках кемпинге. На следующий день, в воскресенье, 29 июня,  в 12 дня мы уже купались и наслаждались тёплым Азовским морем.
            В понедельник с утра, пока ещё не жарко, нами было решено съездить на центральный рынок и закупить еды и фруктов на несколько дней вперёд. Тут и произошло то, о чём я буду вам сейчас рассказывать. Все пятеро с пакетами мы уже шли к машине, как я заметил в своей правой руке кроме пакета только ручки от сумочки с документами и ключами от машины. Меня как молнией пронзило в этот момент. Да, барсетка была аккуратно срезана.
Там были права мои и моего сына, техпаспорт и талон техосмотра на машину, моё пенсионное удостоверение, ключи от машины и нашей квартиры в Саранске, немного денег на бензин(где-то от 900 до 1200 руб.), дисконтные карты нескольких саранских и пензенских магазинов и разная не значительная мелочёвка.
Паспорта наши  лежали отдельно. Первым делом встал извечный вопрос «Что делать».
Вернулись на рынок. Обратились к администратору. Она записала мой сотовый телефон и обещала позвонить, если найдутся документы, посоветовала обратиться в милицию. Что документы найдутся, надежда была. Обычно карманники выбрасывают документы при первом возможном случае. Они никому не нужны, если только вернуть за вознаграждение… Как потом сказал капитан милиции, принимавший у меня заявление, документы, даже если их выбросят в урну, всё равно могут найтись, ведь по урнам лазят бомжи. Даже если эти документы привезут с мусором на свалку, то их найдут местные «старатели».
В этот же день я пытался дать объявление по громкой связи на рынке, но был понедельник.  У работницы, которая в другие дни вещала в микрофон, был выходной. Рядом с её кабиной была контора проходной рынка. Там были две женщины и мужчина, которым я рассказал о случившемся, оставил текст объявления и свои телефоны. Они мне обещали дать объявление на другой день во вторник, как только придёт вещунья на работу. Скажу сразу, что они забыли это сделать. На территории рынка располагалась местная ежедневная дешёвая газета. Объявление там не приняли. Сказали, что надо сначала в милицию заявить, затем, если не найдут в течение трёх дней, давать объявление. Возражений не принимали.
В милиции я быстро понял, что искать мои документы никто не будет, поэтому к удовлетворению принимавшего заявление я написал, что потерял барсетку.
Заявить же было необходимо для того, чтобы дали справки мне и сыну для восстановления водительских прав и документов на машину. Капитан звонил в ГАИ, сказал, что у них в городе нет базы чтобы пробить номера кузова машины, водительских прав и техпаспорта для выдачи мне временного разрешения на вождение машины. Порекомендовали осторожно ехать и пытаться объяснить о случившемся, если остановят, надеясь на порядочность и доброжелательность ГАИшников,  показывая эти справки.
Сначала, когда капитан сказал что дело усложняется из-за отсутствия в ГАИ базы данных, я подумал, что он напрашивается на вознаграждение, но потом убедился что это не так.
Он ни разу не предоставил мне возможности побыть с ним наедине. Постоянно кто-то заходил в его тесный тёмный и душный кабинет, что –то спрашивали, звонили, мешали ему печатать заявления моё и сына, а затем справки. В кабинете стоял ещё один стол и стул. Сюда приходила женщина в штатском, похожая на комиссара из "Оптимистической трагедии" и допрашивала при мне парня, который якобы залез к кому-то на балкон и пытался что-то украсть, говорила, что есть тому три свидетеля и пусть он всё расскажет и напишет сам, так будет лучше для него. Ведь ему не всё равно должно быть, где будет он спать этой ночью. Парень говорил, что свидетелей не может быть, так как он ни на какой балкон не лазил и ничего не украл.
Затем привезли пьяную женщину и заперли в камеру. Она начала долбить ногами в железную дверь и кричать пьяным прокуренным голосом на всю милицию: «Дайте инсулин!». Это продолжалось минут двадцать. Затем приехала скорая и этой женщине видимо вкололи инсулин. Два с половиной часа добросовестно потратил капитан на подготовку на компьютере текстов заявления и справок. Бумаги для печати в милиции не оказалось. Кончилась бумага. Кого-то послали за бумагой…
Так хорошо начавшийся отдых перешёл в волнения о том, как добираться будем теперь домой без прав и документов на машину. Ночью, просыпаясь, думал об этом не только я.
Внучка моя Аня очень переживала за меня. Когда в холодильнике оставалось всего одно мороженое «Большой папа» с черникой, она предложила отдать его деду, т.е., мне. Такой поступок я оценил с удовлетворением. Когда мне рассказали об этом, я подошёл, обнял её и благодарно поцеловал в макушку. Переживает ребёнок за меня, всё понимает, но молчит. Во вторник с утра я подал объявление о пропаже документов на местное телевидение(читали его три дня по три раза в день) и в ту же местную газету, куда пытался дать его накануне. В редакции газеты были уже другие люди и объявление приняли без разговоров. Три дня давали по радио объявление на рынке. Я уже представлял и планировал как я буду восстанавливать документы: справки, очереди…
Замки дома менять обязательно, ведь известен мой адрес из документов и есть ключи, даже от домофона.
А через три дня утром у меня в кармане раздался радостный звонок. Женский голос сказал: «Мы нашли Вашу пропажу».
Муж и жена из местной станицы под названием Степная купались на пляже и нашли на песке мою барсетку с документами и всем содержимым(кроме денег, конечно). Сразу обратились на телевидение, где им и дали мой телефон. Через пять минут к дому, где мы снимали комнаты, подъехала белая, видавшая виды «Волга» ГАЗ-24, я проверил бумаги и отдал положенное вознаграждение. Вышла из дома моя жена. Познакомились, поговорили немного. Павел и Клава их зовут. У них пятеро детей. Моя жена обещала поставить за их здоровье свечку, что и сделала в тот же день.