Глава 55
Давиденко как в воду смотрел. Да и сам Галеев предполагал, что пропавший рано или
поздно найдётся. И дело попадёт к нему, как связанное с делом Кондаурова.
В начале июля в Городищенском районе, в песчаном карьере был обнаружен труп
мужчины. Он был засыпан песком, на него наткнулись люди, приехавшие искупаться.
Труп находился в стадии гнилостного разложения. Мужчина был без верхней одежды, в
одних трусах. В черепе имелось пулевое отверстие. По данным судебно-медицинской
экспертизы, время наступления смерти – начало июня.
Удалось составить примерный портрет погибшего, впоследствии показанный по
телевидению, но никто его не опознал.
По факту обнаружения трупа районной прокуратурой было возбуждено уголовное дело.
Но оно так и повисло – труп остался неопознанным, ничего не дал опрос местных жителей
и отдыхающих, регулярно приезжавших искупаться на карьер.
В начале сентября в Волгоград на поиски брата прибыла гражданка Белоруссии
Лиманская. В заявлении она указала, что вот уже два с половиной месяца брат не выходит
на связь, на телефонные звонки не отвечает. Рабочий телефон его неизвестен, место
работы она указала точно – «Волгоградский индустриальный банк». Ей были предложены
фотографии неопознанных трупов, среди них она выбрала портрет найденного в карьере
купальщика. Сотрудники банка также опознали его.
Дело было передано в ГУВД, в отдел по расследованию убийств. Перипетии поисков
Лиманского были отлично известны Галееву, который уделял этому вопросу особое
внимание по личной просьбе Давиденко. В очередной раз Галеев поразился
разобщённости различных милицейских служб – больше двух месяцев одни ищут
человека, а другие имеют на руках нужную информацию; контакт друг с другом не
налажен.
Когда Давиденко сообщили о карьерной находке, он первым делом связался с Ариной
Кондауровой, и она написала заявление о пропаже из банковской ячейки двухсот тысяч
долларов. Теперь нужно было объединить разрозненные сведения, присовокупить туда
протокол вскрытия, и… продолжить поиски, которые вели безопасники банка. В успех
которых уже мало кто верил.
Дело начиналось так.
Арина Кондаурова сообщила, что отправилась в банк после похорон мужа. Каково было
её удивление, когда она обнаружила, что ячейка пуста. В последнее своё посещение
Арина по поручению мужа собственноручно клала туда деньги, там должно было
находиться чуть больше двухсот тысяч долларов.
Сотрудники банка уже знали о том, что в ячейку лазил посторонний. Они сидели, как на
иголках, в ожидании хозяев, и молили бога, чтобы пропажа оказалась незначительной.
Кондаурову провели к управляющему, и он рассказал ей то, что ему удалось выяснить. В
начале обеденного перерыва, в 12-30, когда депозитарий закрыт для клиентов, и в нём
находился только один дежурный охранник, туда пришел Лиманский. Он приказал своему
подчиненному открыть обе железные двери, и прошел вовнутрь. Дежурному, который по
инструкции не имел права никого впускать до конца обеденного перерыва – до прихода
специального контролёра – Лиманский объяснил свои действия таким образом. У него
есть постановление прокурора на изъятие содержимого ячейки номер тридцать пять. По
этому постановлению начальник службы безопасности банка выдал разрешение на
вскрытие ячейки. Разрешение это завизировано администратором, который выдал ключ от
ячейки. В интересах следствия выемку нужно произвести немедленно – милиционеры
ждут возле банка. В подтверждение своих слов Лиманский показал два документа.
Постановление охранник не рассмотрел, а на разрешении, написанном по установленной
форме, увидел знакомые подписи – начальника службы безопасности и администратора.
Согласно правилам, необходимо было привлечь двоих понятых из числа сотрудников
банка, не работающих в службе безопасности, однако Лиманский заявил, что времени нет,
все необходимые документы он оформит лично после обеденного перерыва.
Охранник вернулся на пост, почти сразу за ним вышел Лиманский – выемка была
произведена очень быстро. После этого он вышел из банка. Больше его никто не видел.
Обеденный перерыв закончился, начальник смены всё не возвращался. Передав по смене
пост, дежурный охранник направился к администратору, Елене Калмыковой, и напомнил
об оформлении протокола выемки, в котором должны быть подписи понятых. Калмыкова
удивилась: что за выемка? Так вскрылся обман. Вместе они отправились к руководству и
доложили о случившемся. Начальник службы безопасности также впервые услышал о
выемке.
Правдивость слов дежурного охранника подтвердила видеозапись. Кроме халатности,
обвинить его не в чем. Калмыкову, в свою очередь, нельзя обвинить в халатности, но
можно обвинить в сговоре – видеокамера в её кабинете, где хранятся дубликаты ключей,
отсутствует. Она, естественно, заявила, что никому ключи не выдавала, все они находятся
на месте. Принимая её слова на веру, можно предположить, что Лиманский заранее,
пользуясь служебным положением, проник в её кабинет, ключ от которого у него имелся,
каким-то образом смог открыть сейф, в котором находились ключи от ячеек, сделал
слепок с ключа от ячейки №35, и изготовил дубликат.
Управляющий попросил Кондаурову не предавать дело огласке, и не заявлять в милицию.
Ей было рассказано о результатах служебного расследования, показаны видеозаписи,
начальник службы безопасности пообещал сделать всё возможное для поимки
Лиманского. На его квартире уже побывали, но, к сожалению, ничего интересного не
обнаружили. Только два чемодана с вещами – очевидно, Лиманский готовился к отъезду.
Ничего такого, что могло бы навести на след беглеца.
Три месяца упорных поисков ничего не дали. Лиманский оказался на редкость
нелюдимым, никто ничего не знал о нём. И вот его нашли. Что дальше?
«Всё то же самое», – ответил сам себе Галеев. Исполнителями, как водится,
пожертвовали. Игра многих сводится к победе одного. Вот на этого одного и надо выйти.
И у него спросить, где похищенные деньги.