Гриша Венгеров - белобрысый и сероглазый, среднего роста и телосложения опер, 29 лет от роду после дежурства выспался только к вечеру. К счастью, сон проходил не на Роверском диване, а в собственной кровати с ортопедическим матрасом. Он почувствовал, что силы возвращаются к нему, когда часы уже показывали половину девятого, а за окном окончательно стемнело.
В 23:00 у него была назначена встреча с информатором, у которого он очень надеялся выяснить подробности частной жизни одного из "клиентов", желавшего "соскочить" с предъявленного ему обвинения в мошенничестве. Следователь прокуратуры Наталья Александровна Литвинова этой тенденции подследственного не одобряла и надавала операм кучу поручений для укрепления доказательной базы.
До рандеву с агентом Грише предстояли тяжкие хозяйственные заботы, в частности, генеральная уборка и стирка в машинке. Гриша жил в однокомнатной квартире, записанной на него бабушкой, ныне поселившейся в частном доме у многодетной дочки на Украине. Бабушке всегда требовалось чувствовать себя кому-то необходимой, в этом она видела свое жизненное призвание. Так год назад внуку Грише обломилась шикарная однокомнатная квартира в пятиэтажной хрущебе. До этого он снимал комнаты, или, в случае финансового кризиса - жил у друзей на дачах.
С родительским домом Гриша расстался давно и без сожаления. После армии он поступил на вечерний в высшую школу милиции, и в том же возрасте начал работать по специальности. Родители юрфаку нисколько не обрадовались, потому что прочили Гришу в искусствоведы, или, хотя бы в инженеры-строители. В детстве мальчик прекрасно чертил и рисовал. Зато, вернувшись из армии и приступив к работе, начал поздно приходить домой, бегать по помойкам и общаться с подозрительными личностями.
Когда Гриша сам себе задавал вопрос: "Почему я выбрал эту работу?", ответ был не совсем типичным для работника милиции: "гиперопека сильной личности, вызвавшая неуемную тягу к авантюризму". Он не желал быть искусствоведом и исследовать то, что создали другие, скорее, его волновало то, что эти самые другие сотворили. Тут он готов был работать сутками, лишь бы докопаться до причинно-следственной связи.
Сына пробовали воспитывать, отговаривать от такой идиотской и грязной службы. Мама даже, время от времени, устраивала припозднившемуся чаду показательные истерики с валокордином и сердечными приступами, когда-то безотказно действовавшие на папу. Но у Венгерова-младшего они вызывали лишь жесткие насмешки и уходы из дома. Наконец, он совсем покинул родительские пенаты, и лишь изредка навещал их, благо папа с мамой еще трудились в своих НИИ с 9 утра до 6 вечера и в сыновней помощи особо не нуждались.
Вскоре Гриша женился на однокурснице Анечке, однако, брак продлился недолго. Рецепт "искать кадры в своих рядах" в Гришином случае не сработал. Анечка - мягкая и женственная на первый взгляд, оказалась слишком властной и категоричной. Венгеров же предпочитал все жизненно важные решения принимать сам. Он, конечно, советовался с женой, когда дело касалось семьи, старался наладить партнерские отношения, но Аня то и дело пыталась им манипулировать, а этого он позволить не мог, хватило мамы. Его раздражали вопросы жены, пытавшейся вникнуть во все тонкости его нелепой жизни. Его раздражали требования Анечки быть с ней откровенным во всем. Принцип "меньше знаешь, крепче спишь" довлел над Гришей с юности, и менять его ради спокойствия семьи он не собирался.
Анечка была прекрасной хозяйкой, всегда следила за собой, но и это было не в радость... Благоверная пыталась следить и за ним. В конце концов, оба поняли, что с юридическим оформлением отношений погорячились, и через пару лет расстались без особых сожалений, тем более что детьми к этому времени еще не обзавелись.
Больше серьезных и длительных отношений, ведущих по извилистой дорожке в ЗАГС, Венгеров старался не заводить и ни к кому не привязываться.
И только в последнее время, когда он стал слишком часто по работе общаться с Алиской Адамс, Гриша вдруг расслабился и почувствовал, что его тянет к другому человеку значительно сильнее, чем к кому бы то ни было до сих пор. Оценить свои шансы в отношении этой девушки Гриша объективно не мог, сколько не пытался.
Она была на шесть лет старше его, хотя и выглядела младше своего возраста, тоже имела за плечами брак и развод, но вот солидности и надменности опытной зрелой женщины в ней не наблюдалось: только мальчишеский азарт, любопытство и нездоровый авантюризм. "Не от мира сего, - рассуждал опер про себя. - Наверное, это даже к лучшему! Пусть себе живет в другом измерении, меньше будет влезать в существующее".
Весь вечер, занимаясь обычными домашними делами, он думал только о ней, и решил, что если встреча с "вновь обращенным" агентом будет удачной, он сделает первый шаг к общению в неформальной обстановке. Хватит уже ходить кругами. В голове у него крутилась старая песня Юрия Антонова:
Если любовь не сбудется,
Ты поступай, как хочется,
И никому на свете
Грусти не выдавай.
Новая встреча - лучшее
Средство от одиночества,
Но и о том, что было,
Помни, не забывай.
Гриша, конечно, "что было", не забывал, но новизны и радости хотелось по-прежнему. Тем более, как он успел заметить, Адамс была противницей Загса, считая это вынужденной мерой закрепления юридического статуса, когда решаются вопросы собственности и наследования потомками. Никаких романтических пифий и авгуров в стенах Загса Алисе не мерещилось, что было вдвойне приятно.
Тем же субботним вечером Ровер кипел от негодования. Прежде всего, он попытался разобраться с очередным наездом Людмилы. Любимая обладала весьма ревнивым нравом и именно сегодня пыталась припомнить ему все его прегрешения: фактические и мнимые.
Вскоре после женитьбы из дома Ровера потихоньку были вытеснены все друзья-приятели, а, особенно, красивые подруги. В дружбу между своим мужем и другими женщинами Людмила не верила, исключение, пожалуй, составляла только одна вызывающе-некрасивая субтильная девица, учившаяся с ним на юрфаке. В остальном, Людмила вела политику - разделяй и властвуй.
Для укрепления своего авторитета супруга начальника "убойного отдела" периодически включала программу - бензопила "Дружба". Что бы не делал муж для семейства, она была им недовольна, во всем находила изъяны и не жалела времени и красок на их освещение. В конце концов, дежурства мужа на работе участились, а денег больше не стало, а перспектив карьерного роста не наблюдалось.