Я был старше ее почти на 18 лет. Маленькая, наивная и такая беззащитная – однажды она случайно проникла в мою голову и осталась там навсегда. Друзья сперва посмеивались, мол, сдурел совсем, в детство впал, но, поняв насколько я действительно схожу по ней с ума, начинали переживать и уговаривать прекратить всё это. Поздно...
Май выдался очень тяжелым: умерла моя мама, жена ушла к лучшему другу, на работе началась череда неприятностей... в общем, как в старой пословице, я начал искать спасение от всех бед на дне бутылки. Пьяным под кустом я, конечно, не засыпал, но каждый день после работы я шел прямиком в бар и сидел там вплоть до закрытия. Мне это казалось лучшим выходом, ведь, доползая потом домой, я падал на кровать и тут же засыпал без мыслей, без чувств, без сожалений.
Мы познакомились случайно. Я как обычно пришел в душный, прокуренный, но ставший таким родным подвальчик, и, махнув официанту, уселся за свой любимый столик.
- Добрый вечер, Кирилл Михайлович. Как всегда?
- Вечер добрый, Артур. Да. И пепельницу принеси, пожалуйста.
Артур был хороший малый. Пару раз мы оставались после закрытия и болтали за жизнь. Странно, но порой, люди, которые тебя совсем не знают, могут понять тебя лучше, нежели самый закадычный друг.
Я достал из кармана пиджака пачку Кента, пригубил принесенный коньяк и снова погрузился в невеселые думы.
Из состояния полной отрешенности меня неожиданно выдернул тонкий девичий голосок.
- Простите, пожалуйста, Вы не могли бы мне помочь? Дело просто жизни и смерти, – я оторвал взгляд от столешницы и оторопел. Передо мной стоял настоящий ангел. Светло-русые волосы шелковым водопадом спадали на хрупкие плечи, слегка угловатая, еще не до конца оформившаяся фигурка была затянута в белый сарафан... и глаза. Я готов поклясться, что ни у кого и никогда не видел таких глаз. Они будто светились голубым изнутри.
- Пожалуйста. Просто мы с друзьями поспорили, что я не сяду за столик к незнакомцу. А мне очень не хочется проиграть пари. Честно.
- Да, конечно. Садитесь. – растерянно ответил я. За столиком в другом конце зала тут же восторженно загалдели, кто-то даже хлопнул пару раз в ладоши.
Яна (так ее звали), шикнула на них, плюхнулась напротив и начала болтать без умолку. Мы разговаривали чуть больше получаса, но за это короткое время я узнал, по-моему, все сплетни и байки их школы. Правда пари она так и проиграла. Оказалось, что они с одноклассниками пришли сюда отметить окончание 9 класса и Артур, зная, что они несовершеннолетние, алкоголь продавать отказался. В чем, к слову, я его полностью поддержал. Вот Яна и вытащила жребий того, кто пойдет «соблазнять» одинокого мужчину в углу, чтобы он купил.
Мы еще немного посидели и она, быстро попрощавшись, упорхнула вслед за друзьями, оставив меня наедине с коньяком.
На следующий день я ходил сам не свой. Но на сей раз грызла меня не ставшая привычной депрессия, а мысли о вчерашнем вечере. Встреча, разговор, Яна – все это не выходило из головы. То я сидел мрачнее тучи, то начинал как идиот непонятно чему улыбаться. Это было так на меня не похоже.
Мы снова встретились через неделю в том же самом пресловутом баре. Яна сидела за моим любимым столиком с молочным коктейлем и тихо плакала. Я нерешительно присел рядом.
- Привет.
- Ой, простите – она судорожно начала размазывать слезы по щекам и распухшему носу.
- Да ничего. Это ты меня прости.
- Вы Кирилл, да? Я Вас помню.
- Кажется в прошлый раз мы перешли на «ты». Можно мне узнать что случилось? Может, помогу?
- Может. А у Вас... ой, то есть у тебя нет случайно киллера знакомого? Мне срочно надо убить одну мымру. Нет, лучше обоих. Чтобы не повадно было.
- Ну это смотря кого и за что.
И она, изредка всхлипывая, рассказывала о своем бывшем мальчике, который признался в любви, а на следующий день пошел к другой учить математику. Я, с трудом пряча улыбку, утешал ее как мог. Не знаю, что двигало мной в тот момент... может то, что она казалась такой маленькой и беззащитной.
Мы стали часто гулять. Она рассказывала о своих "взрослых" проблемах, а я давал советы. Такое странное чувство. Я к ней привязался что ли... каждый раз, когда я смотрел в эти голубые глаза, на душе становилось как-то тепло и уютно.
Через неделю я впервые ее поцеловал.
Жизнь закрутилась в бешеном ритме. Почти каждый вечер мы куда-нибудь шли. Причем чаще всего это «куда-нибудь» выбирала Яна. Если я старался водить ее в кафе и рестораны, то ее, в силу возраста, вечно тянуло на дискотеки и тусовки. Признаюсь честно, сперва меня это пугало, но вскоре даже начало нравится.
Первым и самым страшным испытанием стало знакомство с ее подругами. «Смотрины» меня состоялись в одном из сквериков города. Яна уговорила меня пойти туда пешком, а не ехать на машине. На мой вопрос: «Почему?», она рассмеялась: «Боюсь на машину западут и уведут».
Боже, я так не нервничал даже когда с родителями жены знакомился. На лавочках сидели четыре девушки чуть постарше Яны.
- Это мой Кирилл. А это: Света, Таня, Даша и Даша.
- Приятно познакомиться – раздался нестройный хор.
Под пристальным взглядом четырех пар глаз я почувствовал себя так, как, наверное, чувствует букашка, рассматриваемая под микроскопом. Зачем я вообще согласился на эту авантюру?
С каждой минутой я все больше жалел о своем решении. Потеряв ко мне интерес, девушки начали увлеченно болтать, обсуждая последние слухи, а я тихо сидел, четко ощущая себя лишним. Мне было совершенно не о чем с ними разговаривать. На фоне подруг, Яна казалась совершенно взрослым, серьезным человеком.
Всю дорогу домой мы молчали. Я думаю, она все прекрасно поняла. Больше мы ни с кем из ее друзей никогда не гуляли.
Ну а одним июльским вечером случилось то, о чем я запрещал себе думать. Ничего не предвещал беды: мы в очередной раз пошли в кино на какую-то молодежную комедию. Яна любила первые ряды, большую упаковку попкорна и яблочный сок. Ну а моей наградой была ее счастливая улыбка и блеск в глазах.
После сеанса мы сели в машину.
- Ну что, миледи? Куда прикажете дальше? – улыбнулся я.
- Поехали к тебе. Я там ни разу не была.
- Там нет ничего интересного.
- А как же твой кот?
- Этот обжора небось дрыхнет где-нибудь.
Она по привычке надула губы и начала смотреть на меня своим фирменным взглядом, каким смотрит щенок, выпрашивая кусочек. На мне это всегда работало безотказно.
- Ну, как скажешь.
Моя квартира Яне понравилась. Пока я делал чай, она успела засунуть свой любопытный носик в каждую щель. Досталось и бедному Бусе (знаю, дурацкое имя, жена выбирала). Его, привыкшего делать только то, что сам захочет, нагло затискали до полусмерти. Наблюдая за ее охотой на хвостатую нечисть, я устроился на диване. В голову снова заняли привычные размышления о том, как я до жизни такой докатился. Задумавшись, я пропустил момент, когда она оказалась на моих коленях и она начала меня целовать. А дальше...
Я был дураком. Все ее рассказы про бывших мальчиков, все ее намеки на свою опытность – все это было лишь попыткой выглядеть старше. Я стал ее первым. Я честно не хотел, но она, преодолевая страх и смущение, упорно добивалась своего. Ее дрожь от моих прикосновений, ее слегка испуганные глаза, ее шепот: «Не останавливайся»... она не подала виду, но, наверное, ей было больно.
- Почему ты не сказала?
- Тебе не понравилось?
- Дело не в этом. Я не хотел, что бы было так.
- За то я хотела. И до сих пор хочу. Научи меня.
Я часто прокручиваю в голове тот вечер. Интересно, поступи я тогда иначе, сложилось бы все по-другому? Вряд ли.
Яна была хорошей ученицей и уже очень скоро начала удивлять меня. Она говорила маме, что остается у подруги, мы подолгу гуляли где-нибудь, а потом ехали ко мне. Мне это честно не нравилось, но был ли выбор? У меня было довольно много женщин, но ни одна моя интрижка не была похожа на происходящее. Как-то, в разговоре с другом, я назвал эти отношения «нежная страсть». Самое близкое и емкое определение тем ощущениям, пожалуй.
За это время Яна очень повзрослела. Пустая болтовня ни о чем все чаще превращалась в интересную беседу. В один из дней она попросила съездить с ней по магазинам. Это был самый тяжелый шоппинг в моей жизни, но на смену джинсам и джинсам пришли брюки, блузки, юбки и каблуки. Под конец дня я не чувствовал ни рук, ни ног от усталости, но вид ее счастливый улыбки был дороже всего. Я тоже попал под раздачу. Яна выбрала несколько рубашек, на которые я даже и не взглянул бы, не то что надел. Но вкус ее не подвел, новый образ оказался к лицу. Главным испытанием стал отдел нижнего белья. Все вокруг разумеется думали, что Яна – моя дочь. Но, когда эта бестия затащила меня в примерочную и начала целовать... от косых взглядом у меня еще долго ломить в затылке и чесалось между лопаток.
Да, это была сказка длинной в три месяца. Но жизнь, к сожалению, коварная штука. И чем счастливее ты был, тем больнее она по тебе бьет. Яна снова наврала маме, что останется у одноклассницы и прямиком поехала ко мне. Я впервые в жизни вызвался приготовить романтический ужин. А учитывая, что я в жизни ничего сложнее яичницы с пельменями и делать не умел, ЧЕГО мне это стоило заслуживает отдельной истории.
Она уснула на моем плече уже далеко заполночь, а я все не мог отвести от нее взгляд. Я был влюбленным мальчишкой, готовым петь и ликовать лишь от одного вида сопящего рядом ангелочка. Маленькая моя, ведь ты так и не узнала, насколько я тебе благодарен. Ты заново научила меня жить... Я так и задремал, блуждая где-то среди счастливых мыслей.
Разбудил меня лязг ключа в замке. «Жена приехала» - раздалось громом в голове. Я соскочил с кровати и бешено заметался в поисках одежды.
- Кирюшка, ты дома? – некогда любимый голос до боли резанул по только зажившей душе.
- Ларис, иди на кухню, я сейчас приду.
Поздно. Щелчок выключателя, секундная слепота от резанувшего по глазам света, и вот она, женщина, которую я любил когда-то, с нескрываемым ужасом и омерзением на лице смотрит то на мирно спящую Яну, то на меня в одних трусах.
- Это кто? Ты что, шлюх домой водить начал? В НАШ дом? – нет, это был даже не крик, визг.
Мы сидели на кухне, пили кофе, курили и ругались. Я в очередной раз проклинал себя, что не забрал у жены ключи, не закрыл дверь на щеколду.
- Так зачем ты все-таки пришла? – не выдержал я стенаний жены, по сотому кругу начавшей проклинать мою развратную и гулящую персону.
- За разводом.
- Ну и какого фига ты тогда на меня сейчас орешь? Мы вместе пока что только юридически, и то не на долго.
- Это не дает тебе права таскать сюда каких-то малолетних шалав. Ты на себя посмотри, выглядишь как подросток. Ей хоть 18 то есть?
Я молча опустил глаза.
- Так ты еще и под статьей ходишь? Правильно мне мама говорила: «Будет либо нищим, либо уголовником».
- Хватит. Я не обязан перед тобой отчитываться. Где документы? Я все подпишу и закончим на этом.
- Ах значит вот как? Значит ты так просто можешь перечеркнуть все 8 лет совместной жизни? Ради какой-то малолетки?
Я смотрел на нее и не узнавал. Вроде лицо знакомо, но оно такое чужое и... страшное, перекошенное яростью. Именно в тот момент я четко понял, что даже перечеркивать уже нечего. Нет любви, нет нежности, нет вообще никаких эмоций... пустота в груди. Наверное что-то такое промелькнуло на моем лице, а может она и сама все осознала, но разговор на этом оборвался. Лариса допила кофе залпом, взяла сумку и молча ушла, даже не бросив взгляда на меня.
Яна тихо плакала, поджав ноги и уткнувшись носом в колени.
- Маленькая моя, ты чего?
- У тебя будут проблемы. Это же твоя жена была? Я ее на фотографиях видела. На тех, которые ты в шкафу прячешь.
- Да. Она за разводом приходила.
- Женщина, пришедшая за разводом, не будет так отчитывать. Она все еще тебя любит и ревнует. – я невольно залюбовался. Нет, она уже не была тем взбалмошным ребенком... сквозь челку на меня смотрела уже почти взрослая женщина.
- Все будет хорошо. Мне все равно. У меня есть ты и больше никого мне не нужно. – я обнял ее за плечи и привлек к себе.
Эти выходные стали последними в той, спокойной жизни. Дальнейшие события кроме как «кошмар» я никак назвать не могу.
Мы не виделись несколько дней. Лишь иногда от нее приходили ничего не значащие СМСки типа: «Как ты? У меня все хорошо». На все мои предложения встретиться она отвечала отказом из-за занятости, учебы, мамы. А еще через пару дней ко мне пришли «гости».
Весь этот вечер я работал дома, подготавливая к сдаче заказчику новый проект. Около девяти вечера раздался звонок в дверь. Шальная мысли, что это она приехала, заставила сердце пропустить пару ударов. Но, увы, за дверью стоял мужчина в форме.
- Добрый вечер. Ветров Кирилл Михайлович?
- Да – служитель правопорядка как-то странно на меня посмотрел и вдруг расплылся в довольной улыбке.
- Кирюха! Ты что ли? А я то думал, что это фамилия такая знакомая!
- Димка? Ну ё-маё. Тебя не узнать. Какими судьбами? Проходи. Чай будешь?
- Чай то я буду. Но вот судьбами очень невеселыми.
Он сел на табуретку, решительно достал пачку Явы и тяжело вздохнул.
- На тебя заявление поступило от гражданки Ростовой. Она тебя обвиняет в растлении своей малолетней дочки.
Меня как молнией ударило.
- Ты должен понимать, что статья серьезная. Так что, давай, рассказывай все. Не для протокола, а по старой дружбе.
Чай успел остыть, когда я закончил свою историю. Димка оказался хорошим слушателем: не перебивал, лишь иногда уточнял детали.
- Да, попал ты. Лариска девчонку твою выследила и к матери ее пришла. Вот завистливая стерва то.
- И что теперь будет?
- Вообще-то должен быть суд. А дальше как повезет. Но не думаю, что удача будет сильно на твоей стороне. Хотя девчонка твоя храбрая оказалась. Не признается, тебя выгораживает.
- Она такая – грустно улыбнулся я.
- Да ты никак влюбился? Ну ты даешь! Ты же ее лет на 20 старше! Как тебя угораздило то? Хотя по-человечески я тебя понимаю. Ладно. Мой тебе совет, девочке этой не звони, не встречайся. А я попробую дело на тормозах спустить.
- Спасибо.
- Да рано пока. Я ведь тоже не всесилен.
- Я понимаю.
Дальше все было как в бреду. Допросы, споры, ссоры, скандалы. Димка заходил еще пару раз, рассказывая как все проходит. А как-то вечером ко мне пришла и сама Тамара Львовна, мать Яны. Мы оказались почти ровесниками. Разговор был долгим и очень тяжелым, количество вылитой на меня грязи вперемежку с оскорблениями зашкаливало. Несмотря на все попытки, к компромиссу прийти не удалось.
Но самым тяжелым испытанием стал запрет на любые контакты с Яной. Она так плотно вошла в мою жизнь, что без нее появилось ощущение пустоты.
Разбирательства тянулись почти месяц. Месяц постоянной беготни, упреков и боли. Димка сдержал обещание, дело закрыли. Мне пришлось заплатить почти 50 000 отступных "за моральный ущерб". Но легче мне от этого не стало.
Потянулись однообразные дни. До меня дошли слухи, что Яна с мамой уехала отдыхать в Турцию на месяц. Пусть. Я прекрасно понимал, что ей тоже очень сильно досталось.
Ко еще несколько раз приходила Лариса. Не знаю, на что она надеялась, но после всей истории даже разговора о воссоединении быть не могло. В ноябре мы развелись. Я снова начал общаться с Димкой. Он был единственным человеком, кто хоть как-то поддерживал меня, пытался поднять настроение. Я снова зажил, как жил до этого лета.
В феврале я впервые написал Яне СМС. Не знаю, что на меня нашло, просто захотелось поздравить ее с Днем рождения. Ответом было: «Давай встретимся через 2 часа в нашем баре. Я соскучилась».
Она еще больше повзрослела с момента нашей последней встречи. Длинная темно-синяя юбка чуть ниже колена, такого же цвета пиджачок, белая рубашка, каблуки... да, от прежней девчонки не осталось и следа.
- Привет – она привычно наклонилась, чтобы поцеловать меня в губы, но в последний момент передумала и звонко чмокнула в щеку.
- Хорошо выглядишь.
- А вот ты не очень. Пьешь небось опять? – и она звонко рассмеялась. А я... а я улыбался и все смотрел на нее, пытаясь запомнить как можно лучше. Это была наша последняя встреча.
20 ноября - 3 декабря 2008г.