УВЕРТЮРА
Она лежала голая на снегу, неловко запрокинув голову и вытянув вверх руки, будто готовясь нырнуть в небо; протез валялся в стороне, казалось, кто-то специально отбросил его. Ствол пистолета еще дымился, и тот, другой, уткнулся неловко в пригорок.
Где-то рядом взвизгнули тормоза, и назойливый вой милицейской мигалки вспарывал тишину раз за разом. Снег падал хлопьями. Снег был мягкий, пушистый... теплый; снежинки медленно кружились в воздухе и моментально таяли на щеках.
"Брось ствол на землю, раз, два!" - кто-то крикнул, и он услышал, как клацнул затвор от АКМа.
Будто в трансе, он выронил пистолет и продолжал смотреть на белое, нежное лицо, на иссиня-черные длинные волосы, разметавшиеся на снегу, на это лицо с ямочками на щеках, стремительно покрывающееся восковой бледностью, на лицо той, которую он любил когда-то так сильно, что не смог перенести страдания отлучения от него; вот, показалось, что ее ресницы затрепетали, и в этот момент его сбили на снег, и , захлебываясь в хрустящей синеве, теряя сознание, и чувствуя, как гасли последние искорки дурноты, он успел вспомнить все, что с ними случилось когда-то.