Москва уже три месяца как позади.
Родной город , вопреки ожиданию, встретил не ласково.
Деньги от сданной в наем квартиры в Москве таяли, как снег летом; дочку к школе надо готовить, которая не близко, маме лекарства, еда…На все уходило уйма средств, и она устроилась на работу. Спасибо, сад выручал фруктами, а огород овощами! Дочка одна ходила в школу, а мама одна оставалась дома. Дверь оставалась открытой, зайти мог, кто угодно и сделать, что угодно. Надеялись только на Бога, которому научились молиться..
На работе почти сразу же начались неприятности, руководитель предприятия потребовал взаимности своим низменным (ниже пояса) чувствам, а она осторожно, боясь потерять работу, протестовала против сексуального рабства. Главный бухгалтер – прежняя «рабыня», заметив смену приоритетов, грозила оставить без премии и каждый раз, когда начальник направлялся в кабинет к новой строптивой сотруднице, беспрерывно звонила и молчала, пытаясь в трубке услышать подтверждение «измены» с новенькой.
Однажды, при очередной попытке оказать давление на московскую фифочку,
обольститель решил сразить ее наглядным «пособием» и, зайдя в ее кабинет, почти с порога, тяжело дыша, с красным лицом и всегда всклоченными рыжими волосами, принялся расстегивать штаны.. Зазвенел телефон… Онемев от неожиданности, «фифочка» вскочила с ужасом на стул и стала стучать в стену соседнего кабинета…
- Сюда никто не войдет! – нагло разглядывая ее, он медленно двигался к столу..
Приблизившись почти вплотную к объекту вожделения, он одной рукой старался схватить ее за руку, чтобы не было шума, а второй расстегнул ширинку.
- Или сейчас, или…
- Ни-ког-да! – продолжила она, влезая на стол, состоящий из сдвинутых двух. Через них можно было добраться до двери, быстрее директора, но он успел схватить ее за ногу, она упала и почувствовала, что ее сильные руки тащат к краю стола. Рука наткнулась на кувшин с водой, она зачем-то схватила его за ручку и вместе с ним двигалась к позору и ужасу предстоящего.
Но случилось непредвиденное: штаны, покидая своего владельца, помешали ему подойти ближе и он споткнулся, вытаскивая свое шевелящееся хозяйство. Воспользовавшись заминкой, она, подтянув ноги к груди, пружинисто оттолкнула его, он отлетел и ударился о стену и, приходя в себя, пытался высвободиться из брюк.
Кувшин оказался кстати, и вода из него выплеснулась ему в промежность, а скользкий кувшин, не удержавшись в руках, последовал за водой туда же…
-А-а-эй... я ... – завопил начальник. В дверь отчаянно стучали.
- Не закрыто, входите! – крикнула она. Вбежала главбух...
- Ой!!!! – ее глаза вращались, казалось, отдельно от тела, захватывая самые интересные моменты: «новенькую», стоящую на столе со следами борьбы на одежде, пол, устланный канцелярскими принадлежностями, начальника, скрюченного на полу.
Скорая приехала быстро, милицию не вызывали. Теперь ее, конечно, уволят.
-Ну и пусть, найду другую работу, - решила она.
В три часа зашла дочь из школы и они пошли обедать.
Сотрудники, состоявшие в большинстве из водителей, встретили их чуть ли не аплодируя: им отодвинули – придвинули стулья, помогая сесть, предлагали подвезти до дома вместе с грузом: предприятие сегодня снабжало всех желающих картошкой и арбузами по льготной цене и ей тоже, как сотруднице, повезло. Слух о приключении
двух действующих лиц уже облетел предприятие.
Предложение было кстати. Ресторанная деликатность, от которой она уже успела отвыкнуть, хоть и насторожила опасением повторных посягательств, теперь от них самих, но вместе с тем и ободрила. И она согласилась на предложение помощи.
За ней уже пытались ухаживать двое женатых и диковатых водителя и оба обещали развестись со своими женами. Магия московской прописки на периферии имела и имеет громадное влияние на самонадеянные головы. Но быть женой шофера, после ее первого кандидата наук, ее не прельщала. Интеллект ценился превыше всего.
Непреложным условием было и соединение сначала душ. Внимание противоположного пола всегда ей докучало, то нелепостью, то преследованием, но сегодняшнее "внимание" всерьез испугало.
Еще в восьмом классе ее начал выделять красивый и молодой учитель географии, правда, поняла это она лишь повзрослев. На метеовышках школы они с классом снимали показания приборов, предсказывая погоду. Ответственные поручения доставались только ей, а однажды учитель позвал туда ее одну и, поднимаясь с ней на вышку, поддерживал за плечи, талию, руки. «Случайность» этих прикосновений не достигала понимания у робкой и стеснительной девочки и не могла достичь, ограждая ее, к счастью, строгой системой субординации советских школ.
Затем, учась уже в десятом классе и в спортивной школе по легкой атлетике, обнаружила интерес тренера к себе не как к спортсменке, подруги подсмеивались, а она делала вид, что ничего не замечает, но от тренера ушла в гимнастику, где под оком женщины-тренера дошла да первого разряда.
Спорт, именно он, помогал выстоять там, где многие падали и, не сумев подняться, влачили печальную участь зависимости в поступках, мыслях и чувствах.
Упадок в стране породил громадное количество людей, готовых на все, ради одних посулов хорошей жизни или, хоть, какой-нибудь платы.
Но она стойко держалась "благодаря воле к победе, к успеху, которая вырабатывается в спорте, давая возможность достичь вершин и в жизни". Так их учили, когда-то... Сейчас это так странно звучит.
Поможет ли ей спорт? Пока, она посредством его только обороняется от грабежа и насилия.
В ней все же было что-то такое, чего она сама не понимала и, очередной раз отмахиваясь от претендента, почему-то, сразу на тело, думала, что это участь каждой особи женского пола.
Как-то, еще в Москве, к ней зашла очень милая сотрудница и, желая поделиться своим, женским, рассказала, что едва-едва затащила в ЗАГС своего одноклассника, поскольку на горизонте больше никого не было!? Поразительно… у нее все по-другому...
Уже здесь в N, идя по улице, увидев остановившуюся возле нее машину и вышедшего из нее водителя с предложением прокатиться, краснея от стыда, спросила:
- Что вас заставило сделать такое предложение? И почему, почему мне? Одежда не вызывающая? Скажите... - То, что он сказал, привело ее сначала в шок, потом в оцепенение и в дальнейшем заставило сменить гардероб.
Продолжение следует