(продолжение)
ВНИМАНИЕ! НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ К ПРОЧТЕНИЮ ЛИЦАМ ДО 16 ЛЕТ!
В первые два месяца жизни у Сокольских я была на положении «младшей жены». Младшей и любимой.
Мне прощались все мои слабости: неумение готовить, нелюбовь к уборке и прочая бытовая неприспособленность. Целыми днями я лежала на диване, укрывшись одеялом, а Юра с Катей ухаживали за мной, помогая восстановиться после болезни. Катя готовила для меня специальные бодрящие напитки, Юра массировал спину.
А по ночам мы устраивали безумные оргии. В это время я забывала обо всех своих неудачах, растворяясь в новых для себя и таких приятных ощущениях…
Постепенно, по мере восстановления организма, мое положение в семье сравнялось с Катиным. Но все же хранительницей очага по-прежнему была именно она. Юра любил и опекал нас обеих, дарил нам множество подарков, водил в рестораны и кинотеатры. А я все больше проникалась нежностью к Кате. Не имея никогда раньше материнской любви, тут я неожиданно обрела мать и отца, мужа и жену… Я была счастлива тогда. Впервые в жизни по-настоящему счастлива.
Сокольские были довольно обеспеченными людьми. Жили мы в огромной квартире в центре города, ели вкусную и дорогую еду, одевались в раскрученных бутиках. Не говоря уж о дорогом автомобиле, который стоил в то время как немаленькая квартира…
Юра директорствовал в одной крупной фирме. Секретарем туда он устроил меня. Катя работала там же, главным экономистом. До сих для меня остается загадкой, что думали о нас остальные сотрудники фирмы. Юра купил нам троим одинаковые обручальные кольца. Мы приезжали утром вместе, и вечером вместе уходили. За спиной у нас слышались явные перешептывания, но нам было все равно.
Быт наш походил на настоящий гарем, где жены пытались сделать все, чтобы мужу было хорошо и комфортно. Он же одаривал нас своей любовью и вниманием.
С моим появлением в доме все реже стало пахнуть паленой коноплей. Да и пьянки постепенно сошли на нет. Лишь изредка мы устраивали «семейные праздники». Юра доставал из закромов выдержанный коньяк, мы с Катей готовили разные деликатесы, накрывали на стол и расслаблялись. Я выключала свет, зажигала свечи (вспоминая о нашей первой ночи), Юра раскуривал кальян, а после мы с Катей превращались в послушных наложниц, выполняя все прихоти нашего господина…
Не то чтобы мы были нелюдимыми и необщительными, просто нам троим хватало друг друга. Поэтому крайне редко у нас в доме появлялись гости. В основном это были Юрины партнеры по бизнесу. Я не любила их визиты. Юра не позволял мне прятаться, и приходилось сидеть с ними за общим столом, ловя поминутно их жадно-любопытные взгляды. Еще хуже было, когда с ними приходили их жены… Не знаю, как бы я выносила эти посиделки, если бы не Катя. Она в такие вечера садилась рядом со мной, брала мою руку в свою ладонь и резко пресекала все вопросы «дам» в моем отношении. Часто после таких застолий ей приходилось всю ночь успокаивать мою истерику…
Зато когда мы были втроем, ничто не могло помешать нашему счастью. Помню, однажды в наши отношения ворвалась Катина ревность… Она стала требовать, чтобы спала я не с ними, а в отдельной комнате. Я послушалась, но уже на третью ночь она сама пришла ко мне и, виновато утирая слезы, попросила вернуться…
Юра был довольно капризным и прихотливым в быту. Порой нам приходилось все выходные проводить на кухне, чтобы вызвать улыбку на его лице. В доме у нас всегда царила идеальная чистота. Стоило появиться хоть пылинке, Юра становился похож на настоящего тирана. Но это казалось мне мелочью по сравнению с тем, что я получала взамен.
Тянулись месяц за месяцем. Примерно через год мы с Катей одновременно забеременели. Я узнала об этом событии первая и в тот же день объявила новость на «семейном совете». Честно говоря, я очень боялась их реакции. Но опасения мои были напрасны. Юра вскочил с кресла и принялся целовать мой живот, а Катя от радости расплакалась…
Две недели спустя они сообщили мне о Катиной беременности. Срок совпадал с моим. Мы даже решили, что помним день зачатия… Тогда Юра был особенно нежен с нами обеими.
Мы стали готовиться к появлению малышей. Юра купил две кроватки и двойную коляску, а Катя стала учить меня азам вязания. Ящики шкафов наполнялись крохотными пинетками, чепчиками, пеленками…
Я носила девочку. Как водится, она забирала красоту матери. Я осунулась, побледнела, волосы стали напоминать пучки соломы.
Катя же ждала мальчика. Беременность сделала ее восхитительной красавицей. Она поправилась, формы женственно округлились, на щеках появился румянец. По утрам я расчесывала ее густые, черные как смоль волосы и заплетала толстую тугую косу. Потом обходила ее, становилась к ней лицом, и она прикладывала ухо к моему животу, умиляясь и слушая толчки моей доченьки.
Когда беременность нашу уже невозможно было скрыть, Юра запретил нам ходить на работу. Целыми днями мы сидели у камина, вязали одежду будущим «соколятам» и мечтали о будущем. Точнее, мечтала я, а Катя с загадочной улыбкой слушала мои рассуждения о том, как Юра построит нам загородный дом у озера, и мы с детьми каждое лето будем выезжать туда, как они будут играть на берегу, плескаться в воде и радовать нас своими успехами…
Вечером приходил Юра, и мы ложились спать, обнявшись и касаясь животами любимого мужа. Он гладил их и говорил нам те самые нежные слова, которые ранее мы никогда от него не слышали.
Срок рожать для нас тоже подошел одновременно. Рано утром у меня начались схватки, часом позже настигло и Катю.
Тогда у меня впервые проснулась ревность. Мои роды, похоже, совершенно не взволновали Юру. Он усадил меня в машину, чмокнув в щеку, а потом долго, со слезами на глазах, провожал и подбадривал Катю. Стало так обидно – будто бы мне не предстояло несколько страшных часов мучения!
Наконец Катя тоже села в машину.
- Не обижайся, Сань! – измождено прошептала она и просительно заглянула мне в глаза.
Я заплакала и обняла любимую, устыдившись своего эгоизма.
В предродовой палате мы лежали на соседних койках. Пришли врачи, постояли у Катиной койки, долго шептались о чем-то, потом увели ее куда-то. Я успела обнять ее напоследок и нежно поцеловать, не задумываясь о том, что там подумают врачи…
Вскоре у меня отошли воды, начались потуги, и меня отвели в родзал. Кати там не было, и я занервничала. Однако боль быстро вытеснила все остальные ощущения.
Я родила здоровую и красивую девочку. Когда я взглянула на нее, то явственно увидела Юрины черты. Черные волосы обрамляли младенческое личико, уже тогда казавшееся благородным и «породистым».
А Катя умерла в родах. Я узнала об этом только при выписке – Юра тщательно ограждал меня от переживаний. Мальчика удалось спасти, и я с болью видела его явное сходство с Катей…
Дома Юра рассказал мне страшную вещь. Оказывается, они с самого начала знали, что Катя умрет. Она была серьезно больна, и врачи категорически запрещали ей рожать.
- Санюха, когда мы встретили тебя, и произошло то, что произошло, я предложил Кате взять тебя к себе. Она согласилась, сказала еще, что, может быть, ты заменишь нам в какой-то мере отсутствие детей… Когда ты сказала нам, что беременна, Катя уже знала, что тоже ждет ребенка. Мы долго советовались, оставлять его или нет, ведь шансы были почти нулевыми. Но Катенька сказала, что хочет оставить мне частичку себя, и мы решились.
- Юра, вы с самого начала знали, что она умрет?! И ничего не сказали мне?
- Девочка моя, мы берегли твои нервы! Тебе нельзя было волноваться, чтобы родить здорового малыша…
Вскоре после Катиных похорон я поняла, как много она значила для нашей семьи. Как оказалось, весь дом держался на ней. Юра был абсолютно беспомощен в быту. Я разрывалась между двумя детьми (мы назвали их Юрой и Мариной) и мужем, не знающим, где лежат носки и как выбрать косточки из рыбы…
Два месяца спустя мы с Юрой поженились. Он устроил пафосную свадьбу в дорогом ресторане, дав в очередной раз повод для злобных сплетен и пересудов. Я бы не согласилась на праздник, если бы Юра не показал мне Катино письмо, в котором она просила меня отметить замужество пышным торжеством…
Так я наконец стала законной Сокольской, и мы стали вить новое гнездо на месте прежнего. В нем уже не было любимой птицы, но появились крохотные птенцы, которых нужно было подготовить к жизни в этом мире.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
30.11.2008