Наверно, вечер вчера был так насыщенным музыкой, что, когда ты позвал меня в свой сон, продолжала звучать. Но, как часто это бывало, ты не сказал, какой ты хочешь сон.
Может, это и к лучшему – ведь сны редко прислушиваются к нашим пожеланиям.
Нам снится не то, что хочется нам –
Нам снится то, что хочется снам.
Я в этом уже столько раз убеждалась. И, если вечером я почти наверняка знаю, о чем будет сон, то никогда не могу предугадать, чем он завершится, о чем мы можем подумать, что решить, какие образы увидеть при завершении сна. Но мне так хотелось, чтобы наш сон был красивым, цветным и – музыкальным! А о чем – посмотрим!
И нам снился сон. Мы летели. Я не помню начало сна – как мы встретились, как смогли обрести эту способность – летать. Нам не нужны были скафандры, различные жизнеобеспечивающие устройства, необходимые бы в реальной жизни. Да и – это же и нереально – для нас полететь в открытом космическом пространстве. А мы летали. В космосе, и звезды были не просто белыми крошками, рассыпанными на темном фоне, а каждая имела свой особенный оттенок.
И музыка. Конечно, звучала музыка. Она была повсюду, плавной, ласковой, заполняя собой все пространство. Как это возможно, чтобы музыка могла заполнить космос? Не знаю, я не могу это объяснить, было ощущение не пустоты, а Бесконечности – заполненной космической музыкой. И сейчас я не смогла вспомнить мелодию, она была неотъемлемой частью всего, без которого вряд ли могла существовать.
Можно было и не спрашивать, куда устремлен наш путь – конечно, к твоему созвездию, в котором ярко светит твоя звезда.
Как бы ни были прекрасны все остальные, твоя была для нас самой лучшей, самой замечательной. Почему она самая-самая? Это не объяснить словами, никаких эпитетов не хватит, чтобы описать. Это надо только принять: ты вдруг осознаешь, что кто-то или что-то является для тебя замечательным. А, если вдруг захочешь это объяснить, то может получиться, что по отдельности все довольно обыденно и просто, но есть что-то особенное, что в совокупности с привычным делается замечательным, ведь так?
И наша звезда звала нас – и только к ней был устремлен наш полет.
И я заметила, что назвала твою звезду нашей – ты не против? У меня не было своей звезды, никакая не звала меня, но как-то незаметно для меня твоя звезда стала и моей.
Её сияние было особенным и замечательным – и пусть только для нас. Мы слышали ее мелодию – и для нас не существовало среди множеств других лучше.
Только она, только к ней – и тогда ты однажды забудешь усомниться в своей способности летать, отпадут все вопросы, ты устремишься к ней и, сам того не замечая, полетишь.
И не было поддерживающих потоков воздуха, была только легкость и вера – что мы сможем все, надо только сильно-сильно захотеть и…
Проснувшись утром, я улыбнулась и почувствовала себя счастливой. Почему? Потому что я могла позавидовать в тот момент только себе – а разве это не есть счастье? Просто так, из-за какого-то пригрезившегося сна, который еще и не рассказан тебе.
Достигли мы нашей звезды во сне? Не знаю, не помню…
Может, мы это увидим в следующем сне?
Но я помнила немного ту мелодию, то свечение только нашей звезды, которое я теперь не спутаю ни с каким другим. И теперь в каждом звучании похожих мелодий я буду слышать ту, нашу, самую замечательную.
А ты, помнишь наш сон?