РАССУДОЧНЫЙ УРОВЕНЬ СОЗНАНИЯ Основные свойства рассудка
Уважаемый читатель, данный текст является лишь частью общей теоретической работы «СТРУКТУРА, ФУНКЦИИ И ПРОЦЕССЫ СОЗНАНИЯ» (http://www.proza.ru/avtor/olegbasin), чтение которой лучше начинать с начальных глав, так как иначе многое может оказаться непонятным.
глава первая
Самым важным в нашем социуме почему-то считается Рассудочный Уровень Сознания, хотя, конечно, это ошибочно. Рассудочный — это, можно сказать, уровень средний в общем строю нашего сознания. Но современный человек во всём опирается именно на него. Он больше всего на свете боится потерять именно рассудок, как будто весь его разум только из него и состоит, хотя, тем не менее, в литературе, в кино, в театре (о легендах я уже и не говорю) восхваляется героическое или романтическое безрассудство. Осознание социума, таким образом, разделено: с одной стороны — жёсткий рассудочный порядок в повседневной будничной жизни («патологически нормальный человек»); с другой — непреодолимая грусть по возможности выйти за пределы его железной решетки. Можем над вымыслом облиться слезами, но на аналогичные действия кого-то из своих близких мы дружно скажем: «Он сошел с ума! (т.е. лишился рассудка). Он просто обязан взять себя в руки и вернуться к нормальной (т.е. рассудочной) жизни». Уход от абсолютной власти рассудка у нас возможен только в эстетической реальности (в литературе, в кино, в театре и, конечно, в легендах).
Но важность рассудка, тем не менее, не стоит сбрасывать со счетов. Мышление — это процесс моделирования с помощью образов. В сознании они объединяются в системы и последовательности, интегрируются во всё более и более крупные формирования на всё более и более высоких уровнях сознания. Определённый диапазон в многоэтажном строю сознания занимает и интеллект, самым нижним уровнем которого является рассудочный. Рассудочные образы — это те образные элементы сознания, которые являются отражением каких-то отдельных вещей (элементов) Внешнего Мира. Рассудок — это самая примитивная, самая элементарная форма мышления и интеллекта, заключающаяся в констатации каких-то вещей, свойств, действий. Выделение элементов мира, которые обладают для нас жизненным постоянством и превращение их в мелкие, но стабильные картинки Внутреннего Мира — вот основная функция рассудка. Его мир (мир рассудка) — это мир остановленных вещей, и никакая динамика вовсе не свойственна ему. Но и она для вышестоящих уровней была бы невозможна, не будь этих статических элементарных картинок, раскладываемых нами в динамические последовательности при выполнении действия, мышления или восприятия. Кирпичики образного конструирования — рассудочные образы определяют собой всё дальнейшее строительство, называемое мышлением. Именно в рассудке формируются самые элементарные, самые базовые образы вещей и явлений, которые впоследствии с помощью вышестоящих уровней сознания могут превращаться в понятия, после этого опять же принадлежащие рассудку, но только уже обогащённому, расширенному, окультуренному, а не изначальному и дикому.
Впрочем, об этой «механике» мы с вами подробнее узнаем в последующих главах.
ЗНАКОВАЯ ФИКСАЦИЯ КАК НАИВАЖНЕЙШАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ РАССУДКА
Почему по сравнению с другими уровнями сознания рассудок получил такую резкую фору в социуме? Ответ кроется не только в разборе функций этого уровня, но и во взгляде на условия жизни в определённые эпохи.
Дело в том, что многочисленные мыслеобразы, что рождаются во всем объеме нашего сознания снизу доверху, рассудочный уровень может отождествлять с определенными символами. Самые распространенные символы — это слова. Они есть звуковые композиции, которые отделены друг от друга паузами, позволяющими четко определить начало и конец слова. Каждое слово, будучи само по себе весьма маленькой звуковой композицией, тем не менее, вызывает из нашего сознания иногда и довольно крупные образы. Символ (знак) является атрибутом именно рассудочного уровня сознания. Звуковым он может быть, не только как недавно упомянутое слово, но еще и более простым сигналом, подаваемым, например, трубой, тамтамом или свистком. Символ может быть и графическим: иероглифы, буквы и прочие знаки письменности, принадлежащие какой-нибудь из цивилизаций или областей человеческой деятельности. Графические символы — это, например, и дорожные знаки и, всякие, подобного типа, указатели, которые должны вызывать у нас живые представления о том, что ожидает впереди, к чему мы должны быть готовы. Итак, некая графическая конструкция или последовательность звуков могут нам напоминать о какой-нибудь части (элементе) мира, который в нашем сознании может быть представлен как простым, так и сложным образом. Так последовательность простых знаков в любой момент разворачивает перед нами череду сложных образов, которую далее мы как бы воспринимаем вторично, строя картину в своём Внутреннем Мире, а потом наблюдая и осознавая её смысл. Видя, к чему ведет такая связь вещей, мы принимаем те или иные решения, совершаем те или иные действия. А то, что нас побудило к этому глубокому раздумью, есть всего лишь следующие друг за другом простенькие значки, способные пробуждать образы в нашем Внутреннем Мире. Одна из величайших возможностей рассудочного уровня — это констатирование, т.е. остановка картин и замена их упрощенными обозначениями, способными пробуждать масштабные, многоплановые картины из Внутреннего Мира.
Эта замена, конечно, условна, она позволяет не держать крупный образ на постоянном контроле, а поставить вместо него фишку, которая при необходимости может вернуть его обратно к жизни. Фишка-заместитель, то есть символ (знак) никогда не сможет выполнить задачу обозначаемого им образа, а способна только временно замещать его, подобно номерку в гардеробе, который мы не наденем на себя, выходя из театра, а сначала получим по нему пальто. Так и каждому жизненному эпизоду мы даём свое название. Стоит нам его произнести, как тут же выплывают из глубин живые сцены. Просматривать каталог лаконичных символов несравнимо проще, чем постоянно вникать в сущность сложных картин.
От этого нас избавляют знаковые системы — атрибуты рассудочного Уровня Сознания.
НАРУШЕНИЯ, СВЯЗАННЫЕ С НЕДОРАЗВИТИЕМ И ГИПЕРТРОФИЕЙ РАССУДКА
Теперь, когда мы обсудили, как и для чего в норме используются знаковые системы, автор хочет поговорить и о крайностях, которые на практике встречаются, увы, довольно часто. Крайность первая — это неумение обозначать некое явление жизни лаконичным символом. Для такого человека жизнь как книга без оглавления. Он не может посмотреть, на какой странице его ума находится та или иная новелла. Он должен раскрыть книгу сознания в случайном месте, вчитаться, и, поняв при чтении, что это совсем не тот отрывок, искать таким же случайным образом дальше. Жизнь такого человека трудна и недееспособна. Он не дружит со знаковыми системами, поэтому вынужден на каждом шагу максимально вникать в сложную образную суть всех вещей. Его единственный способ понимать — это исполнение в материале.
Такое отклонение может быть и врожденным и воспитанным, а также приобретенным путем заболевания или травмы. Однако, для современной жизни это не самое типичное отклонение.
Настоящим же бедствием нашего мира является вторая крайность — изучение знаковых систем в отрыве от живого сущностного представления о предметах. Такое «обучение» сводится к выучиванию правил действия с символами (значками). Тогда эти символы перестают быть представителями неких действенных образов, а становятся сами предметом бесцельного изучения и сдачи на экзаменах, как будто это есть сама суть науки и цель познания. Безусловно, в таких случаях мы имеем дело только с имитацией обучения. Она заключается в разучивании словесных и знаковых сочетаний, похожих на осмысленную речь или деятельность понимающего человека. На обыденном языке это называется «выучить урок» — до боли знакомая процедура, которая стала настолько привычной, что практически считается нормальной, несмотря на её абсурдность. Сдача экзаменов, в большинстве случаев является такой же имитацией понимания, что собственно, хорошо известно всем нам, просто мы продолжаем соблюдать общие правила какой-то непонятной игры на вылет, которая почему-то имеет полномочия определять нашу судьбу.
Родителям следует строго оценивать, не сводится ли обучение их детей в школе к такому вот пустому оперированию значками вместо осознания природы вещей. Обязательно проверяйте, может ли ребенок объяснить другими словами смысл того, что он пишет в тетрадке или учит по учебнику, и если у ребенка с этим возникают затруднения, вовремя бейте тревогу, пока это свойство не закрепилось окончательно, пока есть возможность возврата к нормальному обучению.
В классах очень распространена форма опроса по формулировкам, чаще всего слово в слово. Б;льшая часть детей тогда учит эти определения и теоремы как звуковые композиции, а формулы — как композиции графические. Но ни тот, ни другой способ восприятия учебного материала не является смысловым, т.е. не разворачивает мысленного моделирования в воображении, потому что на арену внимания не выходят образы представленные этими знаками. Сам процесс мышления при таком знаковом копировании вовсе не совершается. Такая имитация мышления нужна только для административной отчетности учебных заведений и самих учителей, которая, увы, доминирует над истинной сутью обучения.
Структура такой имитации есть укороченная цепочка: формулировка — заучивание звучания — воспроизведение звучания (или формула — заучивание графической композиции — воспроизведение формулы). В этих случаях пропущены самые главные звенья мышления — образные картины, для которых необходимы более высокие уровни сознания.
При имитационной псевдоинтеллектуальной деятельности и сам рассудок перестаёт содержать полноценные картины. Знаковая последовательность теперь и является его объектом отражения, его работы. В таком рассудке значительная доля образов представляет собой не снимки с окружающей природной действительности, а пустые схемы, значимость которых только в том, что их надо сдавать на уроке или на экзамене.
Конечно, схема глубинного осознания выглядит намного сложней, чем рассудочная имитация мышления, но только следует иметь в виду, что сиюминутное упрощение (или, лучше сказать, примитивизация) приводит, в общем и целом, к огромным трудностям полного непонимания и умственной бессвязности. Иного пути познания, кроме как через образное представление, нет. Иной путь — это всегда суррогат, и всегда профанация, к сожалению, очень и очень распространенная, в результате которой голова ребенка будет набита пустыми комплексами значков. Он, вдобавок ко всему, будет их еще и путать, а о применении всего этого на практике не может быть и речи. К практической дееспособности можно придти только через полную осмысленность, когда при прочитывании каждого знака сознание отзывается пробуждением соответствующего образа, тут же включающегося в построение воссоздаваемой картины.
РОЛЬ ЗНАКОВЫХ СИСТЕМ В МЫШЛЕНИИ
Когда мы читаем какую-либо формулировку, каждое её слово должно вызывать свой образ, свою картинку. Эти пробуждённые образы включаются затем в совместное действие, согласно их ролям в нашем Внутреннем Мире. Только тогда нам виден действительный смысл написанного.
Когда же нам надо что-либо сформулировать самим, то мы обращаемся к той части нашего Внутреннего Мира, где до поры до времени дремлют надлежащие образы. Когда они пробуждаются и включаются в дело, мы смотрим на их действие во Внутреннем Мире, и заменяем каждое из них соответствующим словом или знаком.
Без знаковой (формальной) системы мы не смогли бы надолго сохранить никакой сложный образ, никакие сложные отношения. Значит, первая из наиважнейших функций знаковых систем, коими ведает рассудочный уровень — это помощь при сохранении и передаче очень сложных картин мира, которые мы не в состоянии долго удержать на пике внимания, а потому предпочитаем записывать их знаковым или даже формальным способом.
Рассудочный уровень сознания фиксирует некую картину, что бы сохранить её в остановленном виде на нужное время. Рассудок констатирует фрагменты действительности как кадры. Но следует помнить, что вчерашняя констатация сегодня может оказаться неактуальной и даже опасной, потому что действительность живая и вчерашний снимок уже не соответствует сегодняшней обстановке, поэтому, если рассудок получает безраздельную власть, он всю человеческую жизнь заковывает в систему правил несовпадающих с окружающей действительностью меняющуюся гораздо быстрее, чем эти правила. По этой причине длительная рассудочная фиксация не может претендовать на точность. Необходимость в жёстких констатациях подобна отметке в грибном месте леса: она лишь приблизительный указатель, а, выйдя на место, придётся тщательно искать вокруг.
С помощью знаковых систем можно зафиксировать картину на сколь угодно долгий срок, передавать её другим людям хоть устно, хоть письменно; хоть современникам, хоть потомкам. А такая их разновидность как формальные системы, позволяют ещё и совершать исчисления (знаковые операции без участия образного моделирования), подменяя многоуровневое мышление технической методикой знаковых манипуляций, что позволяет нашей образной системе немного расслабиться и отдохнуть. Эта техническая поддержка со стороны формальных систем позволяет проворачивать более масштабную мыслительную работу, и потому полезна в сочетании с творчеством. Главное — что бы не происходило полной подмены живого воображения формализмом.
В деятельности разумного человека значительную роль играет всякого рода проектирование. Это работа по созданию образа того, чего еще пока нет, но должно быть выполнено по замыслу человека. Проект — это образ будущего предмета или действия, зафиксированный посредством знаковых (формальных) представлений. Порой человек затевает весьма масштабные мероприятия, и очень важно, чтобы они были совершены как можно более рационально (без лишних движений и затрат), чтобы заранее уже были известны и материалы, и инструменты, и технологическая последовательность, а по возможности, еще также стоимость и эффект.
При проектировании (даже если это всего лишь список покупок в магазине) мы не только фиксируем образы вещей в знаках (записях), но и можем проводить разные операции. Это операции абстрактные, так как мы не примеряем одну вещь к другой, а только представляем это в уме, пока вычерчиваем ручкой значки на бумаге. Например, мы можем что-либо особо подчеркнуть, выделяя тем самым что-то из списка — самого простого из проектов. В более сложном проекте, например, проекте самолета, технические описания узлов, частей, систем вообще представлены отдельными папками, что необходимо при раздельном, но скоординированном конструировании. Общая формальная (знаковая) система, в которой выполняется проект, позволяет видеть сочетания разных частей будущей машины с помощью грамотно составленного проекта. Выделение какой-либо части сложного образа значительно упрощается на бумаге по сравнению с действиями в перегруженном уме. Иные задачи вообще имеют такой объем, что без рассмотрения по частям их решение просто невозможно. Тогда единственная надежда человека — знаковая система, позволяющая грамотно разделять работу на обозримые фрагменты, доводить их до совершенства, а потом соединять в единое целое. Так немыслимая по своему объему задача становится выполнимой по частям. С помощью этого свойства знаковых систем воплощаются самые грандиозные проекты человечества.
Прогрессивная роль знаковых (формальных) систем — техническая поддержка образной мыслительной деятельности человека. А поскольку знаком (символом) можно заменять лишь зафиксированную картину, то именно рассудок лежит в фундаменте нашего интеллекта, потому что именно он может преобразовывать образные картины в формальные записи.
Человеческое сознание испытывает очень высокое напряжение при удержании сложного образа на пике внимания, и чем сложнее этот образ, тем труднее его удержание, да и мыслительные операции с ним не менее трудны. Но, заменяя его элементы знаками, которые можно записать, мы избавляем свое перегруженное сознание от непосильной работы. Знаковая (формальная) система позволяет также в любой момент вернуться к оставленному образу. Читая знаки, мы представляем в своём воображении образные элементы общей картины, которые выстраиваются в нужном порядке согласно записи. Как из кирпичиков, из возрождённых образных элементов, вновь складывается весь сложный образ или образная картина, после чего, она заново готова к работе по моделированию в нашем Внутреннем Мире.
Запись(или фиксация в формальной системе) позволяет нам не только отложить работу с образом, но и передать ее другому человеку, а также действовать по частям, по этапам, что значительно снижает нашу умственную напряженность. После такого раздельного обдумывания с помощью знаковой (формальной) системы, можно с лёгкостью собирать обратно раздельные части в целую композицию.
Чем масштабнее проектирование, тем больше требований мы предъявляем к знаковой (формальной) системе. Но, став искусственной частью нашей жизни, они (формальные системы) стали почему-то главным критерием образованности. В традиционной педагогической среде стало привычной нормой разучивание формальных правил и формальных операций вперед знакомства с предметом воочию. И даже более того, иногда (причем довольно частое иногда) такого знакомства с сутью вещей в образовании вообще не предполагается. Знак, роль которого в том, чтобы всего лишь временно замещать живой образ, в системах образования почему-то сам стал объектом основного изучения. Тень сначала поменялась с хозяином местом, а затем и вовсе вытеснила его из жизни. Значкизм в образовании давным-давно уже стал явлением тотальным и привычным, а инструктирование заменило собой познание. Из такого положения, безусловно, должен быть выход, и он заключается в познании истинной роли формальных (знаковых) систем, чтобы употреблять их по назначению и не позволять им главенствовать над живыми образными представлениями, как в работе, так и в обучении.
СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА: http://www.proza.ru/2008/11/30/344