Оборотень

               


    На свете живет очень много людей и сказок. А кто живет в темноте? – Страшные истории, луна и звезды. Некоторые люди даже сейчас живут как в те времена, когда не было электрических фонарей. И с ними – случаи, передаваемые изустно. Произошедшие еще до придумывания таких сложных вещей, как: лампочка, радио, телевизор, компьютер.
    В одном маленьком местечке, расположенном не очень далеко от нас, в лесу– живет дедушко.
Он светит лучину, стреляет из лука, а рыбу ловит на свист. Свистнет, бросит хлеб в воду, а рыба приплывает. Иногда руками берет, сколь надо, иногда сачком.
    Никто его не боится. Ни зверь, ни рыба, ни птица. Даже гадюки, цветы, птицы и деревья дарят ему то пушинку, то снятую шкурку, то перья. Морщинок у деда много. На лбу – так прямо дорога. К нему заходить приятно. В доме очень опрятно. Лес, полный чудес, не дает дедушке пропасть. А друзей у него – пропасть!
    Жизнь он прожил трудную, войну воевал, с лихоманкой-голодом боролся, а когда стал стар, то решил осуществить свою давнюю мечту – поселиться в лесу. Радостный человек. Сказки говорит. Любую беду на две стороны развернет, так, что станет понятно, откуда она, чему учит. Поговоришь с ним, и других людей лучше понимаешь, и сердиться надоедает. Славно становится!
Жить хочется. Вот что он сказывал как-то:
   – Жили на свете два брата. Один старшой, а глупой – меньшой. Ишо когда мал был – орал громко, веселился, людям надоедал, словно шут гороховый. Рыжий сам. А старшой черен чубом был и сурьезен шибко. Подросли они, войдя в возраст, а тут нагнала их девичья улыбка. По соседству жила фея-волшебница. За что ни возьмется – все в руках горит. И скоро и ладно дело ладит. Все тут переменилося. Старшой стал несерьезен и поглупел, а младшой нахохлился. Отец с ними не справится, не поймет, что случилось. Одна мать только песни поет и лукаво поглядывает.  Стали сватов засылать. Известно, старшому, как положено, угодить пытаются. Ну и оженили. Младший у них шафером был. А потом, чтобы брату не мешать, ушел бродить по свету. По монастырям хаживал, разных наук понабрался, лечить выучился, птичьим делам всяким. А там война и голод.
– Вот он я-то и тут!– смеялся дед, показывая зуб и встряхивая белый чуб.
– Расскажи, дед, про волков!
– Ладно. Жил я в одной деревне, на Алтае было, И пропал там как-то ребенок. Пока  родители на кухне толклись, грудной у открытого окошка в люльке лежал. Волков видели намедни. Вой слышали. Волк и утащил мальчонку. По-своему его выучил, совсем как Маугли ребенок стал, с тою только разницей, что научился в волка оборачиваться – талантливым оказался.
Как луна найдет, волки садятся в круг и поют – передают друг дружке, кто что слышал, знания какие.
А как человеческий детеныш  начал с ними выть, разные странности с волками запроисходили. То волчица в собаку влюбится, то матерый от добычи отказывается. Видать, естество человечье к волкам переходить стало. Время спустя шерсть с них поспадывала. На задние лапы поднялись. Звери их забоялись. Волки соседние, едва завидят, со страху зубами стучат. Образовалось в лесу чудное племя. Чуди. Так их прозвали. За вожака у них оборотень считался. Умнющий... Не раз стаю от беды уводил.
   Стали у людей девушки пропадать в лесу. Самые рослые и красивые.
Так люди на чудей не раз устраивали облавы.
Оборотень своих в норы прятал. Норы они строили – вроде подземных городов. И вглубь земли уходили. Зря старались людей не тревожить. Да вот женщина, у которой когда-то ребенка утащили, каждое утро у порога то освежеванного зайца, то куропатку подберет. Как бы ниоткуда, опять же, торговцы пошли в тех местах. Минералы торговали и разные диковинные штучки. Лица у них носатые, вытянутые. Немного в нос говорили и с подвывом. Поторгуют, и как под землю исчезают. Удивительно быстро все новое схватывали. Никаких налогов никому не платили. Как партизаны. Нету их, и все.
Дед хитро прищуривался, будто и он с ними знался. А мальчишки после его историй долго смотрелись в зеркало, улавливая сходство с волками и чутко прислушивались к тишине лунною порой.