НООНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ МОТИВИРОВАНИЯ. АССОЦИАТИВНО-КУМУЛЯТИВНАЯ МОДЕЛЬ
(МОТИВАЦИОННЫЙ МЕХАНИЗМ, МОТИВАЦИОННЫЙ ПРОЦЕСС ИЛИ ПРОЦЕСС МОТИВИРОВАНИЯ)
Уважаемый читатель, данный текст является лишь частью общей теоретической работы «СТРУКТУРА, ФУНКЦИИ И ПРОЦЕССЫ СОЗНАНИЯ» (http://www.proza.ru/avtor/olegbasin), чтение которой лучше начинать с начальных глав, так как иначе многое может оказаться непонятным.
Мотивационная связь формируется постепенно. Всё начинается с первого мимолётного соприкосновения двух поведенческих областей, которые до этого момента не были связаны для нас следственно-причинным порядком.
Чтобы мотивационная связь между ними вполне надёжно установилась, эти различные зоны нашего поведенческого сознания на данный момент уже должны быть достаточно развиты и проработаны. Для этого каждое из поведений должно уже сколько-то времени практиковаться по отдельности. Оно должно быть уже переносимым во Внутренний Мир и приобрести законченную мыслительную форму. Оно должно также сформировать опережающий характер и быстроту своего осуществления за счёт дистантных ассоциативных связей. Наконец, для установления новых мотивационных связей необходима хотя бы какая-нибудь ценностная ориентация личности в этом направлении.
Только при этих условиях можно сформировать полноценную деятельность на основе мобильного мотивирования, соединяющего различные поведенческие образы.
КОНСТРУКЦИЯ МОТИВАЦИОННОЙ СВЯЗИ
Мотивационная связь — это связь между двумя мыслительно-поведенческими образами. Она состоит из ассоциативных связей, но, тем не менее, не является их простым пучком. Мотивационная связь — это сложное и многоступенчатое сочетание деталей и процессов. Чтобы лучше понять внутреннее устройство мотивационной связи, давайте сначала взглянем на процесс нашего мотивирования с внешней, т. е. с гуманитарной стороны.
Если мы практикуем какое-либо особенно чёткое дело, то переход от одной мыслительно-поведенческой процедуры к другой мы тоже особенно чётко аргументируем, при этом иногда даже в слух. При медленном и чётком мотивационном мышлении мы перекидываем связь от одного поведения к другому с помощью подборки аргументов. Они представляют собой рассудочные образы, не обладающие между собой связной поведенческой динамикой, т. е. не составляющие единого поведенческого процесса, но подобны набору инструментов, которые предназначены, не для соединения друг с другом, а для совместного творения одного общего дела. Задача аргументирующей подборки — подготовка почвы для мотивационного связывания.
Как аргументы готовят эту почву? Ассоциативно. Т. е. на ассоциативном уровне вокруг каждого из таких рассудочных аргументов возникает свой ассоциативный ареал, своя совокупность ассоциативных связей, как, впрочем, и у любого рассудочного образа. Но только в данном случае во всех этих индивидуальных ареалах имеются ассоциации с каким-то одним и тем же образным элементом, или весьма ограниченной их группой. Когда у нескольких таких аргументов сразу, возникает узкое ассоциативное совпадение (пересечение), то происходит фокусировка на этой небольшой зоне. Как и положено фокусировке, она одновременно создаёт и сужение ассоциативного потока, и усиление его плотности. Такова основная техническая суть мотивации, как одновременного ассоциирования целой группы элементов с чем-то одним. Т.е. некоего круга разрозненных рассудочных аргументов с какой-либо одной целью.
Если такое совместное ассоциирование направлено на важный ключевой элемент, например на итогово-инициирующий рассудочный образ другого поведения, то связь с этим следующим поведением уже установлена.
РАССУДОЧНАЯ ПРИРОДА МОТИВАЦИОННОГО ЯДРА И ЧЁТКАЯ АРГУМЕНТАЦИЯ КАК ЕГО ЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ
Мы только что рассмотрели основной механизм мотивирования, апеллируя к нашему собственному опыту чёткого обдумывания последующего шага. Вся динамика мотивирования становится более заметной, когда мы совершаем какую-то не самую отработанную нами деятельность. При этом непременно приходится прибегать к медленному и обстоятельному обдумыванию, которое мы сознательно контролируем и тогда замечаем свою собственную аргументацию, носящую чёткий, и часто даже речевой характер.
Аргументы, собранные воедино составляют то ядро, которое фокусирует нашу ассоциативность на нужной мыслительно-поведенческой зоне. Но это ядро необязательно должно состоять из формулируемых аргументов. Оно вполне может быть собрано из проходных рассудочных образов, не поддающихся словесной формулировке вовсе. Предельно чёткая аргументация — это только частный случай мотивационного ядра, которое носит интеллектуальный характер, обусловленной ремиссионной природой составляющих его аргументов 1*. Он просто наиболее пригоден для детального рассмотрения проблемы, поэтому мы именно с него и начали разбор механизма мотивирования. В подавляющем же большинстве случаев мы пользуемся быстрой и проходной фокусировкой ассоциативного потока, основанной на простых рассудочных аргументирующих образах неремиссонного типа, поэтому и мотивационное связывание у нас, порой, носит незаметный для нас самих характер, который ещё иногда называют подсознательным или интуитивным. Неважно какого происхождения аргументирующая подборка ядра мотивационной связи, а важно лишь то, что аргументы — это рассудочные образы ассоциативно связанные с одной и той же узкой поведенческой зоной, и нацеливающие на неё поток совместного ассоциирования.
_____________
1* см. тему «ремиссионные процессы» из первой части.
____________
Каким бы ни было наше мотивационно-деятельностное мышление: проходным или чётким, без своего ядра не обходится ни одна мотивация, потому что именно с его помощью она и возникает, как процесс фокусировки ассоциативного потока, чтобы его плотность, во-первых, усилилась и, во-вторых, направилась точно в цель.
ФОРМИРОВАНИЕ МОТИВАЦИОННОГО ЯДРА
Чтобы рассмотреть с чего начинается процесс формирования мотивационного ядра, предположим, что в некой нашей ассоциативной зоне имеются ассоциативная неполнота или недостаточная ассоциативная контрастность, которые не позволяют нам чётко и однозначно продолжить далее наше связное и динамичное поведение в определённом направлении. В этом месте необходимо установить мотивационную связь. Её же создание всегда начинается с построения мотивационного ядра, состоящего из рассудочных элементов, выполняющих аргументирующую роль.
Формирование ядра — процесс постепенный и цикличный. Когда подобрано хотя бы небольшое количество аргументов, то за счёт их совместного сфокусированного ассоциирования с чем-то одним может появиться более-менее заметный ассоциативный акцент, достаточно выделяющийся на общем ассоциативном фоне. Если же данное мотивационное ядро всё-таки не приводит к достаточной определённости (сфокусированности), необходимо повторять попытку на новых условиях, т. е. возобновлять цикл, добавляя в мотивационное ядро очередной аргумент, а также заменяя или корректируя его.
Наконец, перекрывание (пересечение) их ассоциативных ареалов направляет наше внимание более метко, так как теперь появился усиленный и более заострённый ассоциативный пучок, приводящий к нужной цели, и быстрый мысленный прогноз опережающих поведенческих образов приблизительно подтвердил это. В таком составе эта аргументирующая и прогнозирующая конструкция будет запечатлена как мотивационная связь, основу которой составляет только что сформированное мотивационное ядро, задача которого — фокусировать ассоциативный поток в одну точку, и опережающий поведенческий образ, проверяющий возможный результат.
К сказанному необходимо добавить несколько слов и о том, как проверяется возможность достижения нужной цели. Это делают опережающие мыслительно-поведенческие образы. Каждый раз они пробегают вперёд по направлению, обозначенному ассоциативным фокусом, созданным аргументами и делают приблизительную проверку его перспективности. Это, кстати, ещё раз показывает существенную необходимость не просто хорошего развития поведенческого уровня, но и обретения им возможности строить опережающие образы для успешного вхождения мотиваций в нашу жизнь. Из этого становится ясным, насколько развитие мотивационного уровня зависит от опережающих мыслительно-поведенческих образов, и что педагогические запреты на опережение с требованием расписывать все мелочи очень подробно не даёт в итоге развиваться и полноценному мотивированию.
Далее, раз от раза, стабильность установленной мотивационной связи будет возрастать с каждым её использованием, так как между аргументами её мотивационного ядра возникают, а потом усиливаются свои внутренние ассоциации. По этой причине ядро собирается с каждым разом всё быстрее и быстрее, да и пучковые ассоциации, идущие от ядра к цели, становятся ярче. Так усиливается сама мотивационная связь, и ускоряется её возобновление.
ИТОГОВО-ИНИЦИИРУЮЩИЙ МЫСЛИТЕЛЬНО-ПОВЕДЕНЧЕСКИЙ ОБРАЗ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Говоря о повторяемости всех законов и свойств на всех уровнях сознания и во всех его триадах, мы должны теперь уделить внимание и такому важному вопросу как итогово-инициирующий образ.
Обсуждая в первой части ассоциативность и её роль в формировании поведенческих образов из рассудочного материала, мы с вами впервые познакомились с понятием итогово-инициирующего образа, только тогда мы его относили его к рассудочному типу (нижнему в той триаде), и называли его держателем ассоциативных ключей от поведенческого (высшего в той же триаде). В силу повторяемости законов сознания во всех триадах, мы сейчас будем обсуждать итогово-инициирующий поведенческий образ, который мотивационно связан со всеми ключевыми поведениями определённой деятельности.
Только что, обсуждая формирование ядра мотивационной связи, мы обращали с вами внимание на необходимость постоянно проверять его смысловую перспективность с помощью опережающего мыслительно-поведенческого образа, наскоро пробегающего по всем ключевым пунктам деятельности. Скорое пробегание опережающего мыслительно-поведенческого образа основано, как нам с вами хорошо известно из первой части, на дальних ассоциациях, связывающих далеко не соседние рассудочные образы. Если мы представим себе, что в его состав входят по одному рассудочному образу от каждого входящего в деятельность поведения, то он, конечно же, имеет в своих руках все связи, все ключи, делающие его способным возобновлять всю необходимую поведенческую подборку для этой деятельности. Т.е. окончательный вывод данного рассуждения предельно ясен: итогово-инициирующий образ для возобновления деятельности — это опережающий мыслительно-поведенческий процесс, содержащий в своём составе хотя бы по одному рассудочному элементу от каждого входящего поведения. Если же в качестве таких рассудочных элементов будут задействованы не проходные, а тоже итогово-инициирующие рассудочные образы, то возобновление деятельности приобретёт ещё более чёткий и быстрый характер, приближающий её также к сфере интеллекта, как особой части сознания.
Сделанные выводы ещё раз убеждают нас в необходимости и важности воспитания опережающих свойств сознания, так как от них целиком зависит формирование такой наиважнейшей его функции, как мотивирование, развитию которого может наносить серьёзный урон педагогическая тщательность в расписывании многочисленных ступеней и в избыточном оформлении.
МОТИВИРОВАНИЕ КАК ВОЗМОЖНОСТЬ МЫСЛИТЬ И ДЕЙСТВОВАТЬ ВОПРЕКИ СЛАБОЙ ИЛИ НЕАКЦЕНТИРОВАННОЙ АССОЦИАТИВНОСТИ
Мы уже знаем, что при обычном построении поведения или мыслительного процесса яркость ассоциативной связи является ведущим критерием выбора мыслительно-поведенческого пути. Но верно и то, что для определения следующих мыслительно-поведенческих шагов мы руководствуемся порой далеко не одной только яркостью ассоциирования, наша мысль и наше действие могут определяться помимо этого чем-то ещё. Всё-таки мы можем направлять своё внимание даже в то русло действительности, где наша ассоциативность на данный момент не самая высокая. Эту задачу как раз и выполняет мотивирование.
Как мы с вами недавно установили, в структуре мотивационной связи присутствует такая часть как мотивационное ядро, которое иногда выглядит как подборка аргументов, если принимает особо чёткую форму, но может состоять и из проходных рассудочных образов неремиссионного типа, присутствие которых мы вряд ли сможем зарегистрировать. Каким бы ни было это ядро по своему рассудочному составу: проходным, интеллектуальным или смешанным (что, наверное, чаще всего и случается) — оно обладает свойством фокусировать ассоциативность за счёт присутствия одинаковой нацеленности у всей группы аргументов. Может быть, яркость направляемых туда ассоциаций, по отдельности и не столь велика, но, так как они теперь сфокусированы в плотный совместный да ещё заострённый поток, это образование уже гораздо сильнее, чем одна даже весьма сильная ассоциация. Из этого следует, что для нашего внимания всё-таки возможно активное проникновение даже в зону слабого ассоциирования, но только с помощью построения мотивационной связи.
В самом деле, если какой-либо нормально развитой человек вынужден заниматься не совсем привычным для себя делом, то оно не идёт у него по накатанной ассоциативной дорожке как динамично исполняемое поведение. Он для включения очередного поведенческого этапа всякий раз собирает необходимые аргументы или другие рассудочные основания, фокусирующие его внимание на нужных вещах и действиях. Так вопреки даже слабой ассоциативности, продолжение действий и мыслей становится, тем не менее, возможным даже в таких условиях.
Иными словами, мотивирование для нас является проводником туда, где наша ассоциативность ещё не столь сильно наработана настойчивой практикой. Со временем, совершая частое мотивационное проникновение в ту же самую область, мы нарабатываем в том направлении и вполне самодостаточную ассоциативность, после чего поведенческая непрерывность может далее уже не требовать обязательного мотивационного включения. Это будет теперь сложным поведением, способным, однако, при необходимости опять возвращаться в режим деятельности на основе чётких мотиваций.
Таким образом, мотивирование является нашей первой возможностью проникновения в зоны с недостаточным ассоциированием или недостаточным ассоциативным акцентом, оно позволяет, не смотря на это, продолжать там необходимые действия или мыслительный процесс, обеспечивая этим самым нашу дееспособность порой даже в не очень знакомых ситуациях. В последствии за счёт стабильной практики оно является причиной установления в этой области ещё и надёжного ассоциирования.
ПОВЕДЕНЧЕСКИЕ ГРУППЫ
Смена мыслительно-поведенческих образов может происходить не только под влиянием мотивационных связей, но и за счёт дальнего ассоциирования. Не трудно понять, что в нашем сознании собираются группы из поведенческих образов, которые слишком часто употребляются совместно. От частого совместного употребления между ними возникают те самые, дальние ассоциативные связи. Точнее даже не совсем между ними, а между их итогово-инициирующими рассудочными образами, и такие ассоциативную связи можно рассматривать только как дальние. Используя это ассоциирование, мы вполне можем проделывать в уме краткий просмотр всей поведенческой группы. Подобный пробег когда-то уже рассматривался нами как опережающий поведенческий образ, и это понятие нам с вами хорошо знакомо.
Имея такую тесную поведенческую группу, мы можем делать выбор между кратким просмотром в режиме опережающего мысленного поведения или подробного сложного исполнения, а при необходимости осуществлять и мотивационные связи с гораздо большей быстротой и легкостью, чем на стихийном неструктурированном пространстве.
Поскольку в данной области сознания уверенно действует опережающее поведение, сшивающий воедино всю связку, то и у него есть и свой итогово-инициирующий рассудочный элемент, который является уже главным «в квадрате», потому что он сначала пробуждает краткий просмотр всей группы поведений, точнее их ключевых рассудочных образов, а они уже, если требуется, пробуждают конкретно выбранные поведения. Пробуждение одного самого главного рассудочного элемента приводит порой к активизации всей поведенческой группы.
Гроздья или группы поведенческих образов, тесно связанные ассоциациями через их ключевые элементы, играют весьма существенную роль, как в мышлении, так и в физическом поведении. Эта роль проявляется в значительном ускорении нашей реакции на привычные события, поскольку удачно подобранные комплексы поведений значительно превышают по скорости мотивационно-деятельностные процессы. Конечно, ассоциация между итогово-инициирующими элементами срабатывает несколько медленнее, чем между рядовыми рассудочными образами, но всё же гораздо быстрее, чем вся сложная конструкция мотивационной связи.
Поведенческие группы формируются в нашем сознании двумя принципиально разными способами. Один способ — это создание дальней ассоциации там, где уже активно трудится мотивация, так как она обеспечивает необходимую для этого повторяемость. Другой путь её формирования — безмотивационный, т. е. дрессирующий и чисто ассоциативный. Это одно из тех явлений, которое принято относить к, так называемому, условному рефлексу, закрепляющему часто повторяемые сочетания совместно возобновляемых образов. Но необходимо учитывать, что на самом деле под пространным термином «условный рефлекс» скрывается довольно обширная группа разнообразных и разноуровневых связей, ассоциативных в том числе.
В нашей жизни одинаково важны оба эти способа или пути формирования поведенческих групп: и мотивационный и условно-дрессирующий. В житейской или в сугубо практической сферах обычно преобладает отнюдь не мотивированное межповеденческое связывание, так как сама жизнь зачастую диктует естественную повторяемость и сочетаемость вещей. Наоборот, в научной и учебной областях лучше отдавать максимальное предпочтение мотивационному способу формирования этих групп, чтобы в любой момент можно было бы перейти от быстрого исполнения к подробному мотивационному разбору, т. е. к анализу.
В начале любого обучения мотивационный подход может показаться более длительным, чем условно-дрессировочный. По этой причине многие педагоги и педагогические системы предпочитают строить фундамент знаний на втором, с их точки зрения, более быстром принципе, особенно в самом начале обучения. Это приводит к тому, что в сознании ученика присутствует огромное множество искусственных поведенческих групп. Они искусственные в том смысле, что их внутренние связи и их подборка совсем не отражают ни жизненной, ни научной потребности, а только лишь прихоть данного педагога или системы в целом. Именно для формирования этих искусственных мыслительно-поведенческих групп и предназначено объёмное домашнее задание, на выполнение которого обычному ученику требуется затратить несколько часов в день. Дрессировочное натаскивание в педагогике формирует устойчивые мыслительно-поведенческие комплексы, которые никогда не происходили от мотивационно-деятельностных процессов, поэтому никогда и не смогут быть включены в универсальную человеческую деятельность, а так и останутся в подчинении у искусственных рассудочных схем, имитирующих здоровое мышление. В сугубо практическом смысле они тоже бесполезны, так как эти искусственные сочетания, данные нам педагогами, безмерно далеки от всякой реальной практики и не отражают естественного порядка вещей. Чтобы придавать немотивированным условным подборкам естественность и жизненную пригодность, их следует формировать, отнюдь, не за партой, а исключительно в житейской практике. В учебных же процессах во всём лучше опираться только на мотивационные принципы, тем более, если речь идёт о фундаментальном образовании.
РЕМИССИЯ МОТИВИРОВАНИЯ И ФОРМИРОВАНИЕ СЛОЖНОГО ПОВЕДЕНИЯ
Мы очень легко можем проследить, как некая мотивированная практика в процессе нашего овладения ей проделывает путь своего упрощения от деятельностных образов до сложных поведенческих.
Вначале, когда некая деятельность в нашем сознании только-только формируется, от нас требуется преодоление недостаточной яркости или недостаточной акцентированности ассоциативных связей, которое происходит с помощью мотивации. Мотивированная деятельность — это, безусловно, лучший способ найти необходимый мыслительный или практический ход не в самых знакомых для нас ситуациях. Но деятельность при всей своей универсальности довольно медлительна по сравнению с поведением, поэтому сознание обладает механизмом перевода некой часто повторяющейся деятельности в сложный поведенческий навык за счёт мотивационно-ассоциативной ремиссии. Понятие «ремиссия» мы с вами уже рассматривали в предыдущей части книги как процесс передачи полномочий образу нижнего уровня. В данном случае мы уже имеем дело не с образной ремиссией, а с ремиссией связи, при которой, например, более сложная мотивационная связь постепенно преобразуется в ассоциативную. Этот процесс постепенен и многостадиен, его целью является ускорение осмысленной реакции нашего сознания в часто повторяющихся ситуациях.
С чего начинается ускорение? Во-первых, с уменьшения количества рассудочных образов в мотивационном ядре, а во-вторых, с усиления яркости его ассоциаций, которыми скреплены аргументы между собой. Если мы часто практикуем связывание каких-то постоянных поведений, то ассоциативные связи, участвующие в нём, со временем усиливаются, как и любые другие ассоциации. Это позволяет сокращать его размеры, не теряя яркости фокуса при сокращении аргументов, или при их слиянии. Уменьшенное, но укреплённое мотивационное ядро уже собирается быстрее, потому что ассоциативные связи внутри него становятся ярче, положительно сказываясь на скорости его сборки, так что, в конце концов, аргументы ассоциативно вызывают друг друга в определённом порядке. Ассоциации, совместно направленные на цель, от постоянного использования со временем тоже усиливаются, и теперь выводят на неё наше внимание несравнимо быстрее и точнее, чем раньше. Обратите внимание, что при частом повторении деятельности вам достаточно вспомнить всего один аргумент, чтобы продолжать её без провол;чки. Далее, с каждым повтором деятельности, связей, идущих от ядра, в виду слияния аргументов, становится всё меньше и меньше, а их яркость всё выше и выше. Это способствует увеличению точности и скорости процесса.
Такое преобразование мотивирования значительно ускоряет деятельность. В конце концов, мотивационное ядро может вообще слиться в один сложный рассудочный образ, обладающего очень яркой ассоциацией. Тогда связность поведенческих образов станет сугубо ассоциативной, не нуждающейся в мотивационной фокусировке. В результате получится сложный поведенческий образ, целиком подменяющий собой деятельностный. Так формируются сложные поведенческие навыки, там, где когда-то была развёрнутая мотивированная деятельность.
Надо особо отметить, что всё новое мы всегда осваиваем как мотивированную деятельность, и только после этого постепенно превращаем её в сложное поведение, которое далее может даже вообще упроститься в рассудок путём дальнейшей ремиссии. Проигнорировать мотивационно-деятельностный подход на начальном этапе освоения дела (области) — значит нарушить естественный порядок вещей. Мотивационный разбор каких-то новых, незнакомых ситуаций обычно интересен нормальному ребёнку, да и нормальному взрослому тоже, но оттого, что педагоги отвергают принцип первичного деятельностного освоения, подменяя его даже не поведенческим, а рассудочным инструктированием, интерес исчезает, а со временем уже и не делает попытки возникать. Такое изначальное игнорирование мотивирования как функции разума может быть введено только искусственно, т. е. под чужим влиянием, потому что сам человек при первом знакомстве обязательно стремится включать мотивационный и деятельностный уровни. Но это пагубное влияние педагогики по игнорированию мотивационно-деятельностного подхода часто практикуется в качестве мнимого ускорения. Например, считается более правильным выучить таблицу умножения вместо раскрытия её через сложение, отвергнуть счётные палочки, помогающие установить связь реальных вещей и чисел, учиться прибавлять не по единице, а зубря таблицу сложения, и, наконец, изъята из программы такая полезная учебная вещь как счёты, которые незаменимы для понимания порядка числа, т. е. его разрядности. Считается более быстрым обходиться без всего этого, чем вникать и делать подробный мотивационный разбор. Всё это приводит к деятельностному нарушению, отсутствию по-настоящему полезных навыков и окончательной гибели интереса к познанию, да и вообще, к жизни.
Сложные поведенческие навыки — это очень существенная часть нашей личности, ибо в поведении как раз и заключается вся наша жизнь. Когда же педагоги формируют этот план нашего бытия в нарушение естественных законов, они тем самым нарушают всю нашу жизнь. Все сложные поведенческие навыки должны быть сформированы только через мотивированную деятельность. Любая попытка искусственно ускорить их формирование за счёт сокращения, а тем более полного игнорирования начального мотивационно-деятельностного этапа, приносит любой личности непоправимый вред.
ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ МЫСЛИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ, КАК ПОВЕДЕНЧЕСКО-МОТИВАЦИОННО-ДЕЯТЕЛЬНОСТНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ
Обратный переход от непрерывного сложного поведения сформированного ранее путём ремиссии мотивирования к обстоятельной мысленной деятельности, чаще всего ошибочно называют анализом. К нему прибегают в тех случаях, когда, например, отработанное сложное поведение в чём-то не соответствует имеющейся реальности, и надо разобраться, в чём состоит это несоответствие. Иногда это бывает необходимо сделать и с целью передачи своих знаний другим. В этих случаях мы начинаем воспроизводить весь наш сложный поведенческий путь, как бы исполняя его мысленно. Наше живое воображение работает быстро, так как в этот процесс активно включены опережающие мыслительно-поведенческие образы, поскольку область не нова.
Так как этот просмотр нужен для установления причин наступившего вдруг расхождения мысли и реальности, непрерывный поведенческий путь нами вновь мысленно разбирается на отдельные поведенческие линии или фрагменты поведенческого пути, связываемые с помощью мотивационных связей, как было когда-то ранее, до того как она полностью превратилась из деятельности в сплошной поведенческий путь.
Мотивация — это как раз тот вид соединения, направление которого человек может вполне подконтрольно корректировать, поработав с её ядром, изменяя состав его аргументов. Ассоциирование же происходит слишком быстро для человеческого внимания, чтобы было возможно успевать в него вмешиваться и изменять по своему усмотрению. Мотивирование это позволяет, и чаще всего даже нет необходимости полностью заменять мотивационную связь, а именно, только подкорректировать её, т. е. за счёт частичного изменения ядра из аргументов немного сместить или перефокусировать ассоциативный поток.
Заново же просматривая в режиме мотивированной деятельности давно отработанный поведенческий путь и чётко наблюдая за этим процессом во Внутреннем Мире, мы и совершаем так называемый мыслительный анализ, позволяющий обнаруживать имеющиеся несоответствия, или раскрыть нам секреты своего собственного мастерства, чтобы передать их другим.
Из всего вышеизложенного следует, что так называемый анализ, а точнее мотивационно-корректирующий просмотр, возможен только при соблюдении двух условий.
Во-первых, нужно, чтобы в сознании уже был бы сформирован надёжный поведенческий путь, связанный из отдельных поведенческих линий, а во-вторых, должна быть возможность возврата обратно к мотивационному связыванию. Это уже реализуемо только случае, если индивидуум обучался правильно, т. е. сначала постигал эту область через мотивационно-деятельностное сознание, а не натаскивался безмотивационным способом на выработку прямых и упрощённых ассоциаций. Можно, в самом деле, сформировать длинный поведенческий путь, полностью минуя мотивационно-деятельностную стадию, но тогда анализ, а точнее говоря, мотивационно-корректирующий просмотр его будет уже невозможен.
Педагогика, почти повсеместно используя ускоренное натаскивание, требует, тем не менее, в дальнейшем проводить анализ. Нам с вами ясно, что в подобных условиях это невозможно. Но ученик, находясь под давлением педагогической системы, вынужден всё-таки как-то выкручиваться, поэтому он имитирует проведение анализа, выучивая его по тексту учебника и повторяя его слово в слово, пункт за пунктом. Кстати, это даже поощряется педагогами, а также на это рассчитано и большинство учебников. В педагогических системах считается правильным и естественным выучивать тексты по имитации анализа, якобы это способствует выработке самостоятельных аналитических навыков. Нет, нет и нет. И мы с вами это прекрасно понимаем, а теперь можем квалифицированно это обосновать.
Секрет на самом деле абсолютно прост. Он заключается в том, что чему бы мы ни учили своих подопечных, мы это должны делать только через их мотивационно-деятельностное сознание, ни в коем случае не считая это потерей времени, мол, выучивание и натаскивание быстрее. Неспособность многих учеников к анализу вещей и процессов кроется именно в применении безмотивационного метода в самом начале их обучения.
ОПЕРАТИВНОЕ МОТИВИРОВАНИЕ
Теперь, когда мы более-менее познакомились с внутренними механизмами и внешними проявлениями мотивирования, необходимо, пожалуй, собрать все наши сведения о нём вместе, чтобы посмотреть на него в целом, составив о нём некоторое резюме.
— Аргументирующее оперативное мотивирование, механизмы которого мы к этому моменту рассмотрели — универсально. В его случае ряд аргументирующих рассудочных образов фокусирует наше ассоциирование на малой зоне рассудочного сознания, давая возможность оттуда начать новый мыслительно-поведенческий процесс.
— Нет необходимости плодить большое количество мотивационных связей, так как, изменяя или заменяя аргументы в мотивационном ядре, можно перемещать и перенастраивать их ассоциативную фокусировку.
— Мотивационно-деятельностные процессы способствуют развитию дальнего ассоциирования и мыслительно-поведенческого опережения, переводя наше внимание на довольно отдалённые друг от друга зоны, точно также как и мыслительно-поведенческое опережение способствует правильному и успешному развитию мотивирования. Так что их польза взаимна.
— Оперативное мотивирование не обладает молниеносностью ассоциаций, но оно оказывается спасительным там, где необходимо, что называется, остановиться и подумать, а потом продолжить своё поведение несмотря на недостаточную ассоциативность в этой области.
— Чтобы как-то увеличить скорость мотивационно-деятельностного мышления, часто используемые вместе мыслительно-поведенческие образы, со временем компонуются в группы, скрепляемые ассоциативно. Это также несколько повышает скорость возобновления деятельностных образов.
Таковы краткие итоги описанной здесь модели, касающейся гибкого и оперативного мотивирования, не очень быстрого, но весьма могущественного. Теперь нам предстоит рассмотреть и другую модель.
ЖЁСТКОЕ ЛИНЕЙНОЕ МОТИВИРОВАНИЕ
— Жёсткое линейное связывание поведенческих образов может устанавливаться за счёт неизменной повторяющейся части в каждом из них. В таком виде деятельности малоотличимые поведенческие образы обладают одной и той же группой рассудочных элементов, которую мы назовём константной. Чем она обширнее и чем больше в ней крепких внутренних ассоциативных связей, тем жёстче становится этот вид соединения, приводящий к монолитной деятельности.
— Так как каждый из поведенческих образов, входящих в такое соединение, содержит один и тот же повторяющийся набор рассудочных элементов, то и целая связка ассоциаций работает тогда не только внутри поведений, но и между ними, соединяя их надёжные платформы между собой. Так между ними имеет место перекрёстное ассоциирование.
— Такое соединение образов возобновляется значительно быстрее, чем оперативное. В этом заключается его несомненное преимущество, но оно сопровождается и своим недостатком — отсутствием гибкости.
— От повторяемости, т. е. от доли, которую составляет константная часть поведенческого образа, зависит степень транслирумости нижнего уровня на верхний, например, поведенческого в деятельностный, или рассудочного в поведенческий, а также транзитом рассудочного в деятельностный.
МОТИВАЦИОННОЕ ЯДРО ЖЁСТКОЙ ЛИНЕЙНОЙ СВЯЗИ
Иногда деятельность бывает невозможно составить, если у поведенческих фрагментов между собой совсем нет ничего общего. И, наоборот, в одну деятельность очень легко могут связаться те мыслительно-поведенческие образы, которые содержат какую-то, хотя бы небольшую, постоянную группу одних и тех же рассудочных элементов. Вот эту рассудочную группу, повторяющуюся в каждом поведенческом образе, мы и назовём мотивационным ядром жёсткого линейного связывания.
Такое мотивационное ядро — это не абсолютно чёткое понятие. Его размеры и границы обладают некоторой неопределённостью, так что, если его представить себе более иллюстративно, оно имеет прочную постоянную сердцевину из очень часто повторяемых рассудочных элементов и размытую окраину из повторяющихся чуть реже. Входит или не входит некий рассудочный образ в мотивационное ядро жёсткой мотивационной связи — это вопрос весьма относительный, подобный вопросу о границе облака.
Мотивационное ядро жёсткого линейного связывания представляет собой некую константную часть рассудочного материала, которая содержится во всех поведенческих образах, составляющих данную деятельностную линию. Это способствует и крепкому соединению их между собой, и быстрому возобновлению всей линии, но при этом и лишает её возможности как-нибудь измениться и перестроиться.
СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА: http://www.proza.ru/2008/11/29/410