Изумительное время года лето. Особенно это ощущаешь, когда из раскаленного, пыльного города выезжаешь в лес, на природу, к реке. Здесь и дышится легче, и мысли, и действия становятся раскованнее, свободнее, особенно если впереди еще два чудесных дня отдыха, если на рубиновых углях обгорает шашлык, а на импровизированной скатерти-самобранке разбросаны свежие помидоры, огурцы, зелень, а в стаканах на солнце озорно искрится шампанское и скромно поблёскивает водка, охлажденная в глубине реки. А река, лениво покачивая в заводи белоснежные кувшинки, разбрасывая солнечные зайчики, неторопливо несет свои сине-зеленые воды в далекое море.
Солнце, скатываясь к горизонту, остывало, и его лучи, два часа назад нещадно жалящие непривыкшие к солнцу тела, теперь нежно ласкали их, словно прося прощения за дневную жару. На скатерти, развернутой на берегу реки под кроной грустной красавицы березы, полулежа, расположились два друга Андрей и Роман и их общая знакомая Елена, Леночка. Пили за дружбу, за любовь и, особенно часто, за присутствующую здесь даму. Пикник удался на славу: вода в реке ласково остужала разгоряченные тела, шампанское и водка шли хорошо, подгоревший шашлык был потрясающе вкусный, даже песни, исполняемые нестройным хором, были прекрасны. Когда солнце спряталось за дальний лес, стих ветерок, и умолкли птицы, Елена, сославшись на усталость и на игристое шампанское, ушла спать в палатку, а друзья, выпив на посошок, уселись на берегу реки с сигаретами. Поговорив немного о жизни, о красоте русской природы, о необходимости отдыха на лоне этой красоты, Роман спросил:
– Кто первый пойдет под бочок к Елене? Или вместе пойдем?
Андрей удивленно посмотрел на друга.
– Как это? Нет, я так не могу. Вообще я против всего этого.
– Зачем же ты сюда приехал?
– Отдохнуть, искупаться, пообщаться.
– Между прочим, Лена согласилась поехать только тогда, когда узнала, что ты будешь здесь. Так что, не дай ей разочароваться в тебе.
Андрей, улегшись на спину, долго молчал, глядя на молодой месяц, спешивший вслед ушедшему солнцу.
– А Лена как? Она не против?, – глупо спросил он.
– Дурак. Ты думаешь, что она сюда приехала выпить шампанского и поесть горелого шашлыка? Ей этого мало. Не трусь, вперед! – Он легонько пнул Андрея ногой. – Я пойду в машину, отдохну, а ты иди к ней, заждалась, наверное.
Андрей долго сидел у палатки, не решаясь войти. Наконец он тихо вполз в палатку, стараясь не разбудить спящую, но когда он опустил голову на подушку, Лена повернулась к нему, открыла глаза.
– Андрюша, ты пришел?!
Она пододвинулась к нему, обвила его шею руками, пьяно и капризно зашептала:
– Ну, поцелуй же меня. Что ты так меня боишься? Неужели я такая страшная?
– Что ты, ты самая красивая, ты самая лучшая, – ответил он, нежно целуя ее лицо, шею, губы.
…Спать Андрей не мог. Он вышел из палатки и уселся у входа, словно охраняя сон своей женщины. Мыслей не было. На душе было хорошо и тревожно.
Вскоре подошел Роман, присел рядом.
– Ну что, все в порядке?
Андрей поднялся. Он понял, почему ему так беспокойно.
– Я не пущу тебя туда, – угрюмо сказал он.
– Интересно. Он меня не пустит! Сам насладился, а мне нельзя? Посторонись.
Но Андрей стоял, не двигаясь с места.
– Ладно, давай отойдем.
Они отошли на берег реки.
– В чем дело, почему тебе можно, а мне нельзя?
– Нельзя! Я не пущу тебя к ней.
Роман, усмехнувшись, направился к палатке.
– Стой, – Андрей схватил его за руку и с силой дернул на себя.
Крепыш Роман устоял на ногах.
– Каким был психом, таким и остался. – Он недовольно скривился, выдернул руку и хорошо поставленным апперкотом уложил Андрея на землю.
– Отдохни, не мешай.
Когда Андрей очнулся, небо на востоке было уже светло-розовым, – летнее солнце не заставляет себя долго ждать. Болела голова, челюсть, но больше всего болела душа: старый друг так поступил с ним, с Леной. Андрей давно был тайно влюблен в нее, и поехал сюда он только для того, чтобы побыть с ней лишний раз. А после того, что случилось между ними в палатке, он считал ее своей женщиной, и только своей. Но все обернулось не так, как он хотел.
Из палатки показался Роман, не спеша подошел к Андрею.
– Очнулся, защитник? – настроение Романа было хорошим. – Что это ты, вдруг, грудью встал на пороге?
Андрей молчал.
– Чудак! Мы же приехали за этим делом, а ты: «Не пущу». – Роман подошел к другу, взял его челюсть, пошевелил ее. – Не щелкает? Болит везде одинаково? Значит, перелома нет. Пройдет. Извини, что я так, ведь тебя, упертого, переубедить невозможно.
Андрея сейчас меньше всего беспокоила челюсть, он не знал, как теперь вести себя с Леной, с Романом.
– Не переживай, старик, все будет о`кей. Давай закурим. – Андрей отказался. – Не хочешь, не надо. Что ты так расстраиваешься? Ведь она не девочка, и согласилась поехать с нами сама, даже особо уговаривать не пришлось. – Роман огляделся. – Ты посмотри, красота-то какая! Мало мы бываем на природе. Я даже не помню, когда видел такой рассвет, и видел ли я его вообще? Солнце, как воздушный шар поднимается над миром. Чувствуешь величие момента?! Новый день зарождается! – Он подошел к реке, потрогал рукой воду. – Искупаться надо: голова обалделая.
Он окунулся, и тут же выскочил на берег.
– Холодная, не ожидал. – Он помахал руками, согреваясь. – Так что же ты так всполошился?
– Нравится она мне, – наконец, не глядя на Романа, выдавил из себя Андрей.
Друг удивленно посмотрел на него.
– Нашел на кого заглядываться. Она хороша лишь для секса, а так… – Роман сел рядом. – Мог бы раньше сказать, – сказал примирительно.
– Не успел, – хмуро ответил Андрей.
– Ну, извини. Я думал, что ты просто так, из жалости. Мой тебе совет: брось ее, не забивай голову, не та она женщина, из-за которой нам надо ссориться.
Из палатки показалась Елена, красивым движением рук разбросала волосы по плечам и прошла мимо друзей к речке.
– Ну, мужики, вы обнаглели, напоили, и рады стараться, – вместо приветствия сказала она.
– А в чем дело? – весело спросил Роман, вставая навстречу.
– В том дело, в том.
– Ты не довольна? А мне показалось, что тебе было даже очень хорошо.
– Это тебе было хорошо, не мне.
Она остановилась у кромки воды, ее стройное тело, шикарные рыжие волосы освещало оранжевое, еще не набравшее силу, солнце. В его лучах волосы отливались красной медью, а тело было розовым, детским. Она окунулась, но, в отличие от Романа, осталась довольна водой.
– Хорошо-то как! Вода теплая, ничуть не остыла за ночь.
Афродитой вышла из воды. Вода тоненькими струйками стекала с ее прекрасного тела, струилась по ногам на песок, оставшиеся на теле капельки сверкали мелкими бриллиантами. К горлу Андрея подкатил комок: если до вчерашнего вечера Лена ему только нравилась, то сейчас он твердо был убежден, что любит ее. От воспоминаний о прошедшей ночи, о том, как поступил с ним и Леной Роман, сердце сжималось, в глазах темнело.
– Что, братцы кролики, приуныли? Аль я вам не люба, аль недовольны мною?
– Что ты, очень даже люба, и очень даже довольны, – в тон ей ответил Роман.
Елена подошла к Андрею, присела рядом.
– А ты почему молчишь, Андрюша? – долго смотрела на него. Тихо спросила: – Считаешь меня шлюхой, да?
Андрей молчал, отвернувшись от нее.
– Я ведь с ним не хотела, так получилось.
– Не хотела, а получилось! – он резко повернулся к ней. – Как это можно?
Она внимательно посмотрела на него.
– Да, так вот получилось. И я не обязана перед тобой оправдываться. – Она встала, направилась к Роману. – Ро-ма, – протянула она, – пойдем лечиться, в голове после вчерашних посиделок прибой шумит, и дятел дупло долбит.
Роман и Елена направились к багажнику машины, где находились запасы питья и еды.
– Ты будешь поправлять здоровье? – крикнул Роман Андрею и, не дождавшись ответа, Елене: – Переживает, как я понял, секс втроем у него в первый раз. – И снова Андрею: – Надумаешь, милости просим, здесь на всех с лихвой хватит.
– Ты, все-таки, подлец. Ты же обещал, что в этот раз не будешь ко мне лезть, – сказала Елена, чокаясь с Романом.
Роман выпил, улыбнулся, долго и тщательно пережевывал кусок буженины.
– Это же было день назад. А я хорошо знаю женщин. «Нет, нет и нет», а выпьют, посидят рядышком, – и с большим удовольствием. А если я против, то обижаются: «Я что, тебе не нравлюсь?». Да еще и импотентом обзовут. Поэтому я и полез к тебе, чтобы потом таких разговоров не было.
– Циник и хам. Налей.
Они выпили еще. Елена легла навзничь на траву, разбросав руки. Роман, полюбовался ее красивым телом, встал, взял с собой два стакана и бутылку водки.
– Пойду мириться. Он очень обиделся, когда узнал, что ты и со мной занималась любовью.
– Какой любовью? Ты просто изнасиловал меня, и все.
– Так уж и изнасиловал. А кто меня обнимал, целовал?
– Ошиблась я.
– Но мне твоя ошибка очень понравилась. Чаще ошибайся. Ладно, пойду я.
Он подошел к сидящему на берегу Андрею.
– Хватит дуться, давай выпьем. Извини, я про закуску забыл. Мы выпьем здесь, и пойдем туда закусывать, хорошо?
Андрей молча выпил и продолжал сидеть, глядя на дорожки водной ряби, проложенные струйками утреннего зефира. Роман подумал, сел рядом, налил еще.
– Правильно, русские после первой не закусывают.
Опорожнив бутылку водки, они, обнявшись, подошли к Елене.
– Хозяйка, принимай гостей. Мы вот выпили, Андрей все понял и всех простил.
– Никого я не прощал. Пить пил, но не прощал.
Хозяйка оглядела их с головы до ног.
– Хороши! Закусывать надо. Ладно, вы здесь разберетесь с закуской без меня, а я пошла спать. Всю ночь сами не спали, и мне не давали.
Она ушла, а Роман продолжил развивать свое видение жизни.
– Ты смотри на вещи проще. – И он начал объяснять Андрею, почему нужно смотреть на жизнь и женщин проще. – Женщинам ведь что надо? Быть счастливыми! – Он перешел на шепот. – Грубо говоря, им надо получать наслаждения до постели и в постели – и все. Вот и Елена такая. Вечером мы хорошо посидели на природе? Хорошо. Выпили, закусили, поговорили, даже песни пели. Удовольствие? Удовольствие. Ну а потом позанимались сексом, – и снова удовольствие. Я не прав?
– Как у тебя все примитивно: удовольствие – и все. Это скотские рассуждения. Нельзя так говорить о жизни, о женщинах. Если среди них и есть развращенные, то их развратили такие, как ты.
– Нет, здесь ты не прав. Если женщина не хочет – ее не развратишь. Но я не встречал не желающих раз-вра-щать-ся. Они все хотят секса, но некоторые стесняются. Или боятся. Тогда я считаю своим долгом помочь им преодолеть страх, стеснение, – Роман засмеялся, довольный своим остроумием. – И, поверь, никто на меня никогда не обижался, часто даже просили повторить.
– Неправда, не все такие. И Лена, я уверен, не такая.
– Не буду спорить обо всех. Я же сказал, что я «не таких», просто-напросто, не встречал. А Ленка, поверь, такая, я знаю. Сам посуди, зачем же она с нами сюда приехала? – Он налил еще водки. Андрей свой стакан не взял. – А я выпью за нее, за таких баб, как она. Без них нам, мужикам, было бы хреново.
Некоторое время он молчал, закусывая, затем продолжил.
– А интересно этой ночью было. Когда я к ней подвалил, она вначале подумала, что это ты, и все шептала: «Андрюша, Андрюша». – Он покрутил головой, вспоминая. – Вот ведь как бывает: я с ней, с Ленкой-то, не первый раз трахаюсь, и мне всегда было хорошо, не более. А здесь, от того, что она перепутала меня с тобой, да еще немного покочевряжилась, я, прямо-таки, озверел и испытал такое наслаждение, какого я не получал, наверное, никогда.
– И ты после того, как узнал, что она ждала меня, не ушел? Кто ты после это го? А сейчас, рассказывая об этом, ты просто издеваешься надо мной.
– Почему издеваюсь? Я просто-напросто говорю, что бывает сложно понять, что тебе в этот момент нужно для полного счастья? А здесь баба та же, но достаточно было «Андрюша, Андрюша» – и, оказалось, это было то, что нужно, – и он снова довольно засмеялся.
Андрей сжал зубы, и сразу же страшно заныла ушибленная скула.
– Как ты можешь так говорить о Лене, о женщинах? Говорить мне, своему другу, после того, как я сказал, что Лена мне нравится? Кто ты после этого? Какой ты друг после этого? Ты просто издеваешься надо мной.
– Что ты так разволновался? Я думал, что ты все понял, а ты, как был дураком, так им и остался. Рассуждаешь, как мальчик: переспал с бабой – должен на ней жениться. – Роман закурил, протянул пачку Андрею, тот оттолкнул его руку. – А впрочем, женись на Ленке, – весело сказал он, – а я буду другом вашей семьи. А что, это хорошая идея: все равно ты один не сможешь ее удовлетворить, – она привыкла к многообразию, – и я буду тебе помогать. Хочешь, сейчас пойдем и опробуем этот вариант? – Он начал пьяно подниматься.
У Андрея вновь потемнело в глазах. «Женись… помогать… опробуем» доносилось откуда-то издалека, больно било в уши, голова кружилась, и, чтобы не упасть, он оперся рукой о землю. Рука наткнулась на саперную лопатку, которой вчера окапывали костер, и крепко сжала гладкий, прохладный ее черенок.