Господи, помоги мне за то что,
они сочли меня лжецом!
Коран. Сура 23-41
Стояла невыносимая жара. Даже наступившая ночь не принесла долгожданной прохлады. К тому же было очень влажно, поэтому Тельману стоило большого труда находиться на балконе. Пот градом лился с него, но он не двигался с места, так как боялся пропустить машину Намика, который вот-вот должен был подъехать. Тельман лежал на полу на старом коврике и сквозь решетку балкона хорошо видел все, что творилось на улице, тишина которой удивляла.
Днем эта центральная улица города буквально кипела.
Мужчины и женщины торопились по своим делам или совершали необходимые покупки в многочисленных магазинах, находившихся на ней. Многие просто прогуливались. Часть людей спешила решить свои проблемы в различных офисах, похожих один на другого своим, ставшим признаком хорошего тона, евроремонтом. К стоящей на пересечении двух улиц престижной школе подвозили учащихся или они подходили сами, чтобы получить, а может быть и прослушать очередную порцию знаний. Ближе к Бизнес-центру перед своим товаром в ведрах, корзинах и ящиках стояли или сидели на корточках продавцы овощей и фруктов. Мастеровые, выстроившиеся вдоль дороги, с надеждой смотрели на проезжавшие мимо машины, стараясь не упустить клиента.
Однако в этот поздний час улица была немноголюдна. Перед девятиэтажным зданием около небольшого круглосуточно функционирующего киоска, где работали два брата, одновременно исполняющие роль сторожей и мойщиков автомобилей, кстати, приносящий им не меньший доход, чем продажа сигарет и напитков, стояли шестеро мужчин. Трое из них были проживающие в округе владельцы иномарок, охраняемых продавцами, трое других также были обитатели стоящих по соседству домов. Они спокойно попивали холодное пиво, вызывая зависть Тельмана. Будочники Айдын и Мансур драили чей-то «шестисотый».
Двое здоровых охранников расположенных рядом магазина и офиса грызли семечки, сплевывая шелуху на белую плитку себе под ноги. Один из сотрудников транспортного агентства, также работающего круглосуточно, громко разговаривал по мобильному телефону, нарушая тишину ночной улицы.
Тельман закурил сигарету. Он увидел, как из подъехавшего такси вышел Ариф, проживающий на первом этаже противоположного дома. Они были знакомы, и их дети учились в одной школе. Ариф пользовался всеобщим уважением за добрый и покладистый характер. Он был беженцем и раньше у себя в селе работал в совхозе, но здесь никак не мог устроиться на работу по специальности. Ему было тяжело содержать семью, состоящую из жены, двух девочек – старшеклассниц и десятилетнего сына, которого он очень любил. Периодически он подрабатывал на свадьбах или поминках осенью и зимой готовил хаш**. Иногда зажиточные семьи брали его с собой на дачу делать шашлык. Он не брезговал никакой работой и соглашался на любые условия и оплату заказчика. Как бы поздно он не возвращался, сын всегда дожидался отца. Будочник Айдын с улыбкой посмотрел вслед Арифу, так как знал, что через несколько минут прибежит его сынишка, чтобы купить мороженое. И, действительно, буквально вслед за скрывшимся в глубине двора Арифом, в воротах показался, Самедик с зажатыми в кулачке деньгами. Он вприпрыжку пересек дорогу, приблизился к будочнику и важно сказал, подражая, наверно, отцу:
– Айдын, дай мне два мороженых!
Взрослые с улыбкой смотрели на него.
– Эй! Разве можно ночью кушать мороженое? – спросил кто-то в шутку у мальчика.
Но мальчик был не из робкого десятка и, сощурив глазки, резонно ответил:
– Пиво пить можно, а мороженое кушать нельзя?
Все дружно рассмеялись.
Айдын с Мансуром, продолжая веселиться, поддержали разговор с Самедом, спросив, почему он не купил мороженого себе, на что тот возмущенно отреагировал:
– А кому, по-вашему, я это купил?
– Так у тебя же две сестры, – давясь от смеха, сказал Мансур.
Однако Самедик, разобравшись, что имеет ввиду продавец, сказал, что на те деньги, которые дал ему отец, он купил мороженое, а как поступят его сестры со своими деньгами, это их личное дело. Он откусил кусочек от купленного эскимо и, поедая его на ходу, направился в сторону дома. Пройдя вперед метров тридцать, мальчик стал переходить дорогу. Внезапно в начале улицы показался зеленый «джип» Намика.
– Слава Аллаху, наконец-то, – с облегчением подумал Тельман.
Дальнейшие события произошли с такой скоростью, что потом никто толком ничего не мог вспомнить.
Начавший сбавлять скорость «джип», сбил переходящего улицу Самедика. Раздался страшный крик. Через мгновенье ребенок уже лежал на асфальте. Айдын с Мансуром и все мужчины, которые стояли у киоска, работник агентства, оба сторожа побежали к мальчику. Намик со своим спутником, высоким толстым парнем, выскочили из машины и приблизились к Самедику. Намик осмотрел его, пощупал его руки, несколько раз согнул и разогнул ноги ребенка в коленях и спокойно сказал, обращаясь мужчинам:
– Слава Аллаху, все нормально, просто он немного испуган.
Однако Самедик продолжал стонать и говорил, что ему больно.
– Где больно, покажи, где у тебя болит? – спросил Намик, сидя на корточках перед ребенком.
Но Самедик уже был без сознания.
– Помогите мне положить ребенка в машину, я отвезу его быстро в больницу, – сказал Намик, открывая заднюю дверцу автомобиля.
Айдын взял ребенка на руки и бережно положил его на сиденье. Намик, уже сидящий за рулем, завел мотор.
– Постойте, я позову его родителей, – сказал Мансур.
– Я не могу ждать, сейчас дорога каждая минута, – несколько нервно ответил Намик, – я отвезу его в ближайшую больницу, ту, что около Молоканского садика, а они пусть едут за мной следом. Я надеюсь, у кого-нибудь из вас есть машина?
– Да, да, – дружно закивали мужчины.
– Я сам их привезу! – сказал Айдын.
«Джип» рванул с места и скрылся за поворотом, – Мансур побежал закрывать магазин, а Айдын побежал в дом к Самедику, чтобы сообщить его отцу с матерью ужасную весть.
Тельман, наблюдавший за всем этим сверху, не мог поверить в то, что произошло. Он с такой надеждой ждал Намика все ещё не веря в свое счастье и благодаря Бога за то, что нашелся, наконец, человек, который протянул ему руку помощи и вытащил его из дерьма, в которое он вляпался. Но вдруг, буквально за несколько минут до предполагаемого избавления от свалившихся ему на голову неприятностей, его постигла неудача. Он знал, что Намику теперь уже будет не до него, теперь он станет заниматься решением своих возникших проблем, как с правосудием, так и с семей пострадавшего.
Тельмана била нервная дрожь, ужас охватил его. Он понимал, что абсолютно ничего не сможет сделать в это ночное время, за те несколько последних часов, которые оставались до установленного для него последнего срока. Он медленно поднялся с коврика, зашел в прохладную от работавшего кондиционера комнату, сел на диван и… заплакал.
Тельману было сорок два года. Он родился и вырос в центре города, в старинном красивом доме и был единственным сыном родителей. Отец его заведовал автохозяйством на заводе, мать была домохозяйкой, потому что отец был против того, чтобы она работала. Да и необходимости в этом не было: зарплата у Наримана была высокая, и жили они хорошо. Родители хотели, чтобы их сын поступил в институт, получил высшее образование, но их мечты не сбылись, потому что сын с детства увлекался машинами и в десять лет так классно водил отцовский «Москвич», что все диву давались, где, когда и как он этому научился. Но одним вождением его любовь к машинам не ограничивалась. Тельман в то же время отлично разбирался в любой технике. В детстве отец по субботам брал его к себе на работу, но он не сидел с ним в кабинете, а все время пропадал в мастерских, задавая работникам кучу разных вопросов, наблюдал за ремонтом различных машин, которые имелись в гараже, запоминал названия деталей. В четырнадцать лет он мог в одиночку отремонтировать машину любой марки, не прибегая к помощи специалиста. Поэтому он, окончив школу, поступил в училище, где ребят обучали автоделу. Ему, собственно говоря, даже не нужно было свидетельство о получении специальности, потому что слава о его способностях быстро разнеслась по городу и, очень многие заведующие автопрофилакториями хотели принять Тельмана на работу без всякого документа.
Но отец устроил его в автомастерскую своего давнего приятеля, строгого человека, прошедшего войну, и попросил контролировать сына и не допускать, чтобы клиенты расплачивались с ним лично, так как боялся, что деньги испортят юношу, но тем не менее они все равно у Тельмана водились, и он очень рано познал их вкус. Однако опасения отца были напрасными. Тельман хоть и любил деньги, но распоряжался ими с умом. К радости родителей он не пил и не курил, а заработанные деньги отдавал в дом, даже не оставляя себе на карманные расходы, потому что знал, что новый день даст ему новый заработок. Он записался на курсы шоферов и перед уходом в армию получил права.
Вернувшись, он продолжал работать в той же мастерской, имел обширную клиентуру и, конечно, высокий заработок. С приходом «жигуленков» на автомобильный рынок он стал зарабатывать ещё больше. Отец уже вышел на пенсию, и теперь Тельман содержал семью. Нариман очень гордился сыном.
Шли годы. Тельман женился. У жены оказалось какое-то заболевание, она долго лечилась и только восемь лет назад родила мальчиков-близнецов. К сожалению, родители Тельмана не увидели внуков, они скончались с разницей в четыре месяца за год до появления на свет малышей.
Дети растут крепкими и здоровыми, уже учатся во втором классе. Тельман души не чает в сыновьях и делает для них все, что от него зависит.
Он и сейчас хорошо зарабатывает, так как изучил и устройство иномарок, у него, по-прежнему, много клиентов, однако заработанных денег все равно не хватает и ему не удается, как раньше, откладывать деньги, так как весь его заработок съедает семейный бюджет и болезнь жены, у которой недавно обнаружена раковая опухоль. Эта неприятная новость потрясла Тельмана. Он всецело занимается лечением жены, консультирует у лучших специалистов. Она поставлена на учет и получает необходимое лечение, однако видимых улучшений нет. Это чувствует и сама Эльнара.
Недавно, возвращаясь из больницы, она с обидой в голосе, сказала:
– Ты знаешь, Тельман, все мы смертные и от чего-нибудь должны умереть, но мне обидно, что со мной это произойдет раньше, чем я успею вырастить близнецов, ведь им ещё нужны материнская забота и ласка, хотя бы до совершеннолетия. И какую бы хорошую женщину ты не приведешь в дом после моей смерти, она не заменит меня нашим детям.
Слова Эльнары до глубины души взволновали Тельмана. Он знал, что жена права и ему было жаль и жену и детей.
Приятелям и знакомым Тельмана было известно о болезни его жены. Некоторые советовали ему отвезти Эльнару на лечение в США, Германию или Израиль, где даже если ее и не вылечат окончательно, то хотя бы продлят жизнь на несколько лет. Тельман с ними соглашался, но для лечения за границей нужны были крупные деньги, а где он мог взять такую сумму? Но медлить тоже было нельзя. Он осознавал, что чем позже они поедут на лечение, тем меньше будет шансов на удачу.
Ближе других стран была Германия, и он решил везти Эльнару туда. Родственники, приятели помогли, кто, чем мог: по сто, по двести долларов. Всего набралось около трех тысяч, но этого было явно недостаточно, так как ему предстояли большие расходы: билеты, проживание в гостинице, питание. Кроме того, необходимо было оставить деньги на расходы детям, которые будут жить с семей друга Заура, отдавшему ему все свои сбережения. Однако как ни старался Тельман, ему так и не удалось собрать нужной суммы. Богатых людей в его окружении не было, напротив, ему отдавали свои последние деньги люди, жившие на зарплату, понимая, что он сейчас больше всех нуждается в них.
Так или иначе, поездку пришлось отложить. Тельман нервничал оттого, что не может помочь жене, которая чахла на глазах. Врач-онколог вынужден был сказать ему:
– Тельман! Мы сделали все, что могли. Оперировать ее здесь ты отказываешься. Хочешь, вези ее в другую страну, раз ты считаешь, что там ей смогут помочь, в чем я сильно сомневаюсь, но если у тебя есть лишние деньги, чтобы угробить их для очистки совести, то поезжай с ней хотя бы в Россию.
Мехти, двоюродный брат матери, превосходный терапевт с большим стажем работы, говорил Тельману:
– Слушай, да не делай ты глупостей! Ты прекрасно понимаешь, что ей уже ничем нельзя помочь, разве стоит просто так затевать эту чехарду?! Почему все считают, что за границей врачи лучше наших! Эльнарын лечащий врач ; отличный специалист. Он столько лет работает в онкологии, как ты можешь ему не верить?!
– Мехти, я все понимаю, но я должен, понимаешь, должен это делать, потому что не смогу потом честно смотреть детям в глаза. А вдруг произойдет чудо и её там вылечат?
– Дурак, ты братец! Все эти высокопарные слова о долге и чести не более чем пустой звук перед существующей реальностью. Мой тебе совет: подумай хорошенько прежде, чем пускаться в эту бессмысленную авантюру!
Тельман вернулся домой поздно, около одиннадцати часов вечера и с удивлением обнаружил, что дети ещё не спят. Он хотел пожурить их за это, но они сообщили ему, что не легли спать, так как хотят поговорить с ним. Было видно, что дети чем-то расстроены.
– Что-нибудь произошло в школе? – спросил он.
– Нет! – сказал Ислам, - нас сегодня к доске не вызывали, просто ребята в классе сказали нам одну вещь.
– Какую вещь?
– Ребята говорят, что мы скоро будем «йетим»;;, потому что наша мама скоро умрет и у нас будет мачеха, которая нас будет бить, – завершил сообщение Ильгар.
Тельман не ожидал услышать такое от детей, потому что сведения о неизлечимости болезни матери тщательно скрывались от них, чтобы не ранить детские души раньше времени. Тем не менее, информация откуда-то просочилась, очень встревожила и расстроила мальчиков.
– Мы не хотим, чтобы мама умерла, – сказал плача Ислам, – мы не хотим мачеху.
У Ильгара тоже из глаз катились слезы.
Тельману стоило большого труда мобилизовать все свои силы:
– Как вы можете верить в подобную чушь? Вы не должны никого слушать! Если бы это было правдой, то я сам бы вам об этом сообщил! Действительно, наша мама больна, но вы видите, что врачи ее лечат и сейчас она себя чувствует намного лучше, а скоро я повезу ее лечиться за границу, и она приедет оттуда абсолютно здоровой. Я надеюсь, вы не рассказали об этом маме? – спросил он.
– Нет, – сказал Ильгар, вытирая кулачком слезы, – мы знаем, что мама может расстроиться.
– Вы поступили, как настоящие мужчины, – похвалил детей Тельман, восхищаясь и одновременно удивляясь их недетской рассудительности.
Он уложил близнецов спать, затем пошел в гостиную, разбудил жену, уснувшую перед телевизором, провел ее в спальную, дал лекарство, которое она принимала на ночь.
– Ты чем-то расстроен? – спросила его Эльнара.
– Нет, все в порядке, просто сегодня было очень много работы, и я очень сильно устал, – соврал он, – ты спи, а я спущусь ненадолго к Фаику, он просил меня кое-что для машины, и скоро вернусь.
Тельман накинул куртку и спустился по лестнице. Просьбу соседа Фаика он придумал в качестве предлога. Выйдя на улицу, он направился к киоску, купил у Айдына пачку «Викероя»(неправильное прочтение названия сигарет Vikeroy) и жадно затянулся сигаретой.
– А я думал, что ты некурящий, – удивился продавец.
– Ты правильно думал, – сказал Тельман, – на оставшиеся деньги дай по две одинаковые пачки печенья или шоколада детям.
– Как самочувствие супруги? – спросил Айдын, передавая ему пакет со сладостями. Он и его брат знали обо всем, что творится в округе.
– Спасибо, неплохо, – ответил Тельман.
Он докурил сигарету, посмотрел на часы и пошел к чайхане, расположенной за углом, где его ждал близкий друг Заур, с которым они познакомились во время службы в Армии и дружили уже много лет. (продолжение следует)