Стоял нищий у большого магазина. Нищий как нищий, видно, бомж: одет со свалки, запах соответственный, а по выражению глаз нетрудно догадаться, что очень хочется человеку выпить, а еще более - закусить. На груди - кусок картона, а на картоне - жалостно-лаконичное: «Подайте, Христа ради!» У ног кепочка пожеванная, а в кепке - мятая сотня.
Шла мимо старушка-пенсионерка. Аккуратная такая старушка: пальтецо старенькое тщательно вычищено, чулки в резиночку заштопаны, шапочка вязаная наизнанку вывернута, чтобы пушистее казалась. Увидела бомжа, посочувствовала, но вспомнила, что в кошельке уже и медяков не осталось. Подумала старушка: «Пенсию снова задерживают; кота от ячки, еще по талонам купленной, воротит; сыну зарплату четвертый месяц не выдают... Может, и мне добрые люди помогут?..» Стала рядом с бомжом, сухонькую ручку протянула.
Шла учительница, увидела нищих - и рядом стала, подумав: «Работаешь с утра до вечера, над тетрадками слепнешь, за все на свете отвечаешь: и за обучение, и за детей, и за их родителей, а зарплата - еле на хлеб хватает. А ведь и книги нужны, и одеться надо, чтобы не так стыдно было перед детьми, и прическа чтоб в порядке была, и хоть какая косметика, и обувь поудобней... Может, и мне помогут...»
Шел рабочий, крепкий, молодой еще мужчина. Подумал, вздохнул - и рядом стал. Тут уж люди возмутились:
- Такой могучий молодец - и побираешься? Работать иди!
- А я и работаю, - вздохнул рабочий. - Как положено, по шестому разряду. Только не платят мне за мою работу уже который месяц. А у меня дети малые, жена в декретном отпуске с младшеньким, на пособие все и живем да на картошке маманиной. Может, и помогут люди, кто чем может.
Бежал мимо профессор, в университет на лекцию торопился. Увидел стоящих у магазина, по карманам похлопал - нигде ни звоном, ни шелестом не отозвалось. Махнул профессор рукой на лекцию и рядом пристроился.
- Какой я, - говорит, - ученый? Нищий я. Книгу-другую купишь - и без обуви на зиму останешься, и не то что без масла на хлеб - и без хлеба порой сидишь. Газет, журналов не выписываю - не на что. О научных конференциях и мечтать не приходится - дорОга дорогА, никто командировочных не оплатит. В библиотеках что не продано, то разворовано. Студенты голодные на лекциях спят, вместо учебы подрабатывают... Самое мне здесь место!
Подкатил в белом «мерседесе» новый русский - в точности как его в фельетонах да на карикатурах изображают: джинсовая пара с бабочкой, на толстопалой руке перстень - печатка из «цыганского золота» и брюшко явно не трудовое. Постоял, в затылке поскреб - и рядом стал, пробормотав: «В среду опять рэкетиры явятся; ларек уже спалили, теперь магазинчик спалить обещают, а где ж я этот миллион баксов возьму?.. Думал, на «сникерсах»
разбогатею, свое дело начну, буду продукт выпускать, а тут — налогами задавили. Банк лопнул, жена к мафиози ушла, а единственная отрада - «тачка» - на тещу оформлена. Нищий я, что ж поделать...»
Улица легла длинная и пустынная, никто уже по ней не шел, не ехал, а выстроились все с протянутыми ладонями в одну бесконечную очередь - одно отличие, что не в затылок друг другу. Никто не подавал, все просили.
Шел по улице богатый иностранец. Увидел нищих, головой покачал, языком поцокал. И подал бы, только наличных с собой, как у себя там привык, не носил - была у него пластиковая карточка, как в цивилизованной стране положено. На всякий случай похлопал себя по карманам, слышит - о радость! - в левом заднем зашуршало. Смотрит - вот он, зелененький, с Вашингтоном в овальной рамке! Обрадовался иностранец, положил доллар в кепку бомжу и пошел дальше, посвистывая, с чувством удовлетворения за совершенное доброе дело.
Поднял бомж доллар, повертел его, понюхал зачем-то, пробурчал:
- На что он мне? На бутылку все равно не хватит, да еще бегай, на рубли меняй... Вот, может, бабуся ему применение найдет.
И отдал доллар старушке. Та пошелестела им, на свет посмотрела. «На него и минтая коту не купишь, - подумала. - Вот рядом женщина стоит интеллигентная, она хоть ручку себе шариковую купит».
И отдала зелененький учительнице. Та вздохнула, покосилась на рабочего:
- У вас семья большая, дети. Хоть им чего-нибудь сладенького купите, - и отдала доллар.
Так и путешествовала валютина вдоль всей цепочки нищих. Последним в ней премьер-министр стоял. Ехал мимо - и тоже пристроился. Взял премьер-министр доллар, надел очки, убедился, что не фальшивый, - и вздохнул: «Пенсионерам долги оплатить надо, учителя с шахтерами опять бастуют, армия сосет, бюджетниками прибавку обещали - а откуда взять?.. Не выручит державу этот бакс, ох, не выручит...»
Подумал он было отнести доллар своему другу - сопернику, который здесь не стоял только потому, что головкой маялся после вчерашнего, но вспомнил, что хорошего немецкого пива за такие деньги самую малость купишь - не хватит на опохмелку.
Глядь - а рядом иностранец с протянутой рукой стоит. Тот самый, с «еврокардом». Он полгорода обегал, нигде банкомата не нашел. Там, у них, эти банкоматы всюду торчат, как грибы в сентябре, а у нас разве что в крупных городах, да еще места надо знать. Вот и оказался он, бедняга, вроде и при деньгах, и без денег. Даже на такси нет, чтобы до вокзала доехать.
Подумал премьер - и отдал доллар иностранцу. «Там, у них, миллионеры с десяти центов начинали, может, этому с долларом повезет».
Взял иностранец доллар, аж прослезился от умиления: «Большой сэнк ю, сэр, данке унд мерси!» Помчался к киоску, где троллейбусные талоны продают, купил за доллар один талон, так как у киоскера не было сдачи центами, впрыгнул в троллейбус - и на вокзал, благо обратный билет у него уже был. И поехал он прочь, изумляясь стране, где сплошь нищие, от бомжа до премьера, зато добрые - любому иностранцу помочь готовы, друг другу подают и доброго человека ждут, чтобы пришел он и всех осчастливил, пока они с протянутой рукой стоят.
1995
***********************
Думала, стоит ли публиковать этот текст. Устарел он всё-таки... А потом решила: пусть будет! Это путь, которым мы шли... И не дай Бог его повторить!