Одиннадцать намеков на себя или доказательства окончательной бесконечности человечности.
Я не обижаюсь на тебя! Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не оставляй меня!
Рак пятился и пятился задом. Собака очень любопытствовала и попыталась его обнюхать. Рак ухватил ее клешней за мякоть носа. Она оперно пропела «не удалось увернуться оййййеййй» - уууююююззз. Пес пораскусывал «собрата» пополам. Затем лапой оторвал ошметки с носа. Без ободранности и крови не обошлось. Есть не стал – больно, а запах не тот, что отзывается в желудке (диктовали ему пищевые привычки).
Я не обижаюсь на тебя! Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не оставляй меня!
Они подошли ко мне. Их трое. Этот наглый достал нож и поиграл им на солнце. Страх парализовал меня из живота. Сознание помутилось… Я в палате… Кровати… Капельница… Я малюсенький пластилиновый… еле двигаюсь – замедленно негибко пластилиново… Огромными шагами настигает великан. В его густо волосистой ручище вилка с двумя зубцами. Десять пальцев на руке! Он пригвождает меня к глине скользкой. Боли нет. Но! Отчаяние. Невыносимая несвобода и мутиловка.
В психушке я познакомился с парнем, который любит проводить время на кладбищах. Говорит, что там он чувствует себя среди своих. Я сам вроде, как полуживой, но на кладбище гулять с ним, все же, наверное, не пойду.
Я не обижаюсь на тебя! Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не оставляй меня!
Человеку может показаться, что паучок в углу окна грустит, так как за окном зима и мухи нигде не летают. Но паучок не может испытывать чувств человеческих. Его устройство воспроизводит лишь возбуждения и затухания активности в соответствии с заложенной в его телесную память программой поведения.
Я не обижаюсь на тебя! Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не оставляй меня!
Сначала ей это приснилось. Она полностью погрузилась в любовные отношения с мужем. Она, как это делала обычно всегда, уже не смотрела на себя со стороны, усмехаясь со словами: «как это глупо – чем занимаются люди, словно автоматы, животные «в парах» инстинкта». Да (!), она больше не наблюдала за собой откуда-то справа или из угла комнаты, а была целостна – одновременно умом-чувствами-телом, а ум молчал. Наслаждалась – легко, тонко, глубоко, по-разному, мягко… Разрядка (оргазм), полное отключение ума (сознания?), сообразиловки, отсутствие понимания, где она, в каком месте и с кем. Все межклеточные и клеточные мембраны в блаженстве. Блаженство восторженное, глубинно удовлетворяющее состояние!!!
После этого сна, совершенно неожиданно все это осуществилось наяву. Буквально через два дня. И после осуществлялось при близости с мужем всегда. А после вынужденного развода с первым мужем и со вторым.
Я не обижаюсь на тебя! Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не оставляй меня!
Слушая русский рэп, он становился сильней, как он чувствовал – больше нравился ей.
Смачно ругаясь рэповым матом, поднимал свой гормон, а она, как он думал, восхищалась им – как он силен!
Но, как-то раз в компании ей встретился вежливый мальчик. Он богат, в золотых кудрях и у него на кухне в личной пятикомнатной квартире из крокодиловой кожи фиолетовый диванчик.
И она, якобы влюбилась в кудряшки, забила на него и рэп. Теперь она вместе с кудряшом едят омаров на обед и не ходят в простой буфет.
Я не обижаюсь на тебя! Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не оставляй меня!
Он с полгода заметил неладное. Жена не спешила с работы домой. Не реагировала на цветы ласковым поцелуем. Интим случался только по его инициативе и гораздо реже, чем раньше. В него самого уже начало проникать желание освободиться от привычного. Но! Но, умом он знал: нужна собственная «высота», дабы встать над привычным и рутинным.
Я не обижаюсь на тебя! Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не оставляй меня!
После смерти все можно – человек себе бог, если сохранит в залог собственный слог Невозможного: быть миролюбом нетолстомудрым, как-будто ты и не месть полная – не имеешь полное право быть как все, а желаешь – ВСЕМ БЫТЬ и премного собой. А, тем не менее, каждая лучшая «вещь» в тебе неповторима. Ветошь!?
Тайна – что перед тобой не знаешь и не хочешь знать – великолепие незнания – торжество знания. Устаешь называть словами – повторять слова – потянул время, и слова не нужны – названия исчезли, а ты пока или уже не хочешь быть прежним. Твоя жизнь уже позади тебя? Ты вырвался вперед Решением. Пока не доскрипишься не поймешь кто такая Далекая Фрау Презрения.
Я не обижаюсь на тебя! Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не оставляй меня!
Внутренний голос (сокращенно ВГ). Ты обязан ответить сегодня на все письма электронной почты!
Он (я сам). Почему?
ВГ. Это твое правило – отвечать вовремя!
Он. Как это?
ВГ. Ежедневно!
Он. Я сам их устанавливаю?
ВГ. А то!
Он. Я могу изменить их?
ВГ. Если постараешься. Ты принципиален по мелочам уж очень!
Он. Раз действительно срочного ничего заранее не намечено, то и не буду заходить в свой электронный почтовый ящик.
ВГ. Но, ведь тебе хочется занять себя чем-то приятным – значительным проявляться: умно отвечать, показывать другим насколько ты продвинут мыслительно, добиваться от них признания!
Он. Придется этим пожертвовать! А в чем тут жертва? Чем пожертвовать? А??? Горделивостью! Все понятно! Отложу ка я это второстепенное! Что-то я важное намечал на ближайшее время??? Вспомнил! …………….
И внутренний голос исчез!
Я не обижаюсь на тебя! Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не оставляй меня!
В вагоне метро. Девочка плачет – капризничает от усталости. Две белые косички. Губки бантиком. Ярко зеленые глаза. Ей лет пять. Мама грозным голосом, хотя сама худенькая, стройненькая: «если будешь так себя дальше вести, больше не поведу тебя в зоопарк и, вообще отдам сейчас чужим дяде и тете, а они не будут тебя любить!!!» Девочка испуганно оглядывает окружающих, ища плохих дядей и тетей, и начинает уже реветь навзрыд с «телесными поклонами» аж, качаясь маятником. Мама приподнимает ее резко за руку и, еле сдерживая дурь, наносит удары открытой ладошкой-лодочкой по почти самому святому женскому месту – попе. Девочка сворачивается в комок на сиденье и замолкает в судорожках.
Я не обижаюсь на тебя! Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не оставляй меня!
На автостраде.
Люди плывут в потоке, каждый в своей машине, бьют рекорды скорости, тонут во вне внимания окружающих автомобилистов-авиаторов, чечулискинчают.
Не зная названия слов, можешь быть и решиться осознавать во всем задоре туда-сюда и оттуда-здесь – вот ты уже и временно есть. Шашблоки запросили с утра – это твоя и основа других людей – я за своеобразие личного языка – понимание. А в конце автострады плакатчик на пне: Нано Начало Начал – где завершишь, там Покой.
Я не обижаюсь на тебя! Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не оставляй меня!
Сижу в электричке. За окном платформа. Остановка. За окном женщина, скользнула по мне взглядом и сделала вид совершенства. Затем, скосила бедра и шевельнула левой грудью. Грудь сама шевельнулась. Или это мое воображение сработало неведомым мне хакером, взломав мое обыденное восприятие? Нет, все же груди умеют шевелиться. Материнство вечно!
Почти все мужчины на платформе пьют по одиночке пиво из банок и склянок. Платформы у нас – народные пивнушки. А само-то пиво уже не хочет всасываться в кровь, оно устало бродить и всасываться, ему бы свободы на природе чистой воды. Пиву хочется обратно в ячмень, ведь только мысль независима и свободна (?). Или же еще и мыслящий человек? Время-пространство вместит в себя все: и само шевелящуюся грудь и волевое целеполагающее пиво, вот только успеем ли мы вместить в себя это самое время-пространство, из которого отказываемся состоять?
Я не обижаюсь на тебя! Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не оставляй меня!
28.11.2008