Рассказ
В Московском Кремле, который с недавних пор облюбовала для своих сборищ русская мафия, с утра случился крупный переполох: Паша Фармазон начистяк погорел в Штатах. Вова Крутой, исполняющий обязанности Пахана, назначил схлестку на 10 часов. Явились известные в России и за ее пределами, в странах СНГ, воры в законе и преступные авторитеты: Паша Мерседес, Витя Нефтедоллар, Толик Приватизация, Жорка и Его Команда, Борька Сочинский Шулер, Володька в Голове Пуля, а также воротилы криминального шоу-бизнеса Иосиф Цветомузыка и Алка Золотая Ручка.
Вова Крутой, как всегда со зверским выражением лица, встречал всех на пороге тронного зала и, как это водится у бандитов, уголовников и новых русских, крепко обнимал и целовал в губы каждого. Алку Золотую Ручку он обсасывал минут десять, пока кто-то, предупредительно кашлянув, не дернул и.о. Пахана сзади за полу малинового, по моде, пиджака. Когда Вова Крутой отлип от Золотой Ручки, губы у него были в помаде, а брюки впереди подозрительно топорщились, как будто он туда засунул какой-то длинный, толстый предмет.
Итак, авторитеты российского преступного мира вошли в залу и чинно расселись за круглым столом, согласно табелю о рангах. Место в центре, где обычно восседал Крестный Отец – Боря Пахан, занял по праву Вова. Он сел, откашлялся и заговорил:
– Я собрал вас, братва, для того, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: Паша Фармазон, что реставрировал Кремль, засыпался в Штатах и к нам едет ревизор из швейцарской независимой прокуратуры. Я думаю, – может, замочить его на фиг в сортире, как Басаева в Дагестане, и дело с концом?
– Точно, – обрадовался известный вор в законе, мокрушник Паша Мерседес, носивший зеленый генеральский прикид, – а заодно замочить и всю Швейцарию одним парашютно-десантным полком за двадцать четыре часа в сутки! Чтоб больно не залупались.
– Не стоит, – урезонил его кровожадность международный жулик Витя Нефтедоллар. – Если швейцарцев замочим, где тогда баксы, наворованные честным трудом, прятать станем? В грозненском Сбербанке?
– Господа, господа, ближе к делу, – постучал кулаком по столу Вова Крутой. – Какие еще будут предложения?
– А как Паша Фармазон очутился в Америке? – спросил популярный криминальный шоумен Иосиф Цветомузыка. – Он же, по-моему, был невыездным, как и я. На нас ведь давно Интерпол в международный розыск подал.
Вова Крутой помолчал для солидности, сухо пожевал тонкими губами, подергал острой, крысиной мордочкой.
– Ему какая-то редиска прислала «объебон», что он якобы приглашается на инаугурацию нового ихнего президента, погоняло – Буш-Младший. В малёвке написали, волки позорные, что встретят в аэропорту как человека, в гостиницу отвезут... Нy и встретили называется: в наручниках в казенную «гостиницу» упекли. Сейчас Паша Фармазон с неграми на американской киче парится, суда дожидается.
– Пашу Фармазона в изнасиловании Маргарет Тэтчер не обвиняют? – задал как всегда дурацкий вопрос Володька в Голове Пуля.
– Нет, о чем ты базаришь, брат, – укоризненно посмотрел на него вечный антипод и соперник Борька Сочинский Шулер. – Только хищение государственных средств в особо крупных размерах!
– Тамбовский волк тебе брат, – зло огрызнулся Володька в Голове Пуля. – А что изнасилования в обвиниловке нет – хорошо, а то бы Пашу Фармазона негры на «шершавого дурака» посадили.
– Посадят еще на «шершавого», не радуйся, – вздохнув, возразил знаменитый сибирский криминальный авторитет Толик Приватизация. – У них ведь там беспредел полнейший, в Америке долбаной. Живут по законам, а не как у нас – по понятиям.
– Я думаю, господа, своих кентов надо из беды выручать, – подал голос молчавший до этого вор в законе Жорка и Его Команда. – Может быть, внесем американцам залог за Пашу Фармазона? Сунем на волосатую лапу кому следует и они его выпустят под подписку о не выезде из Вашингтона?
– Из чего отстегивать бабки, братела? В общаке пусто и глухо, как в танке, – возразил Вова Крутой. – Рэкетиры дань с лохов и честных фраеров-предпринимателей собирают ***во, а что и собирают – сами же разворовывают. К тому же, как вам известно, наша Семья торчит международному валютному фонду сто лимонов баксов, а это не хуй собачий, я вам скажу.
– Кто наделал такие долги, тот пусть и платит! – гневно вскричал, брызжа слюной и размахивая руками, Володька в Голове Пуля. – Я лично ни копейки в общак не дам, пока нам не вернут долги Вьетнам, Северная Корея, Ирак, Афганистан и Куба Фиделя Кастро.
– Карточный долг – святой долг, всё равно отдавать придется, – рассудительно сказал Борька Сочинский Шулер.
– А если кто в азартные игры не играет? – поинтересовалась Алка Золотая Ручка.
– Всё равно будешь платить! Молодого альфонса содержишь?.. – подковырнул ее Борька Сочинский Шулер.
– С него толку, как с козла молока, – хмыкнула, взбив пышную огненно-рыжую копну густых волос, Алка Золотая Ручка, – он всё равно голубой, как Борис Федосеев, который небритый в женских трусах танцует балет «Лебединое озеро».
– У вас в шоу-бизнесе вся масть голубая, – ввинтил в беседу свой скандальный, лающий голос Вовка в Голове Пуля: – Филя Альфонс Доде, Боря Лебединое Озеро, Валера Белые Колготки, Верка Сердючка.
– На вкус и цвет товарищей нет, – парировала Алка Золотая Ручка. – Кто любит попа, кто попадью, а кто поповскую дочку.
– Господа! Судари и сударыни! Братья и сестры, черт возьми, – взвился, аж привскочил с места, услыхав слово «товарищей», ярый антисоветчик Жорка и Его Команда. – Попрошу выражаться без совдеповских красно-коричневых терминов. Товарищи – в Пекине и в Гаване, да будет вам известно!
– Педераст, он и в Африке педераст, – глубокомысленно заключил Вова Крутой.
На этом схлестка российских преступных авторитетов закончилась Решено было Швейцарию пока не трогать и швейцарского генерального прокурора в сортире не мочить и в бане за ним не подглядывать. В Америку один парашютно-десантный полк не посылать и Вашингтон, как Грозный, стратегической авиацией не бомбить: к «сучьей» войне российский криминальный мир готов еще не был. Да и начинать крупную разборку на международном уровне из-за какого-то Паши Фармазона, скрывшего к тому же от воровского общака свою добычу, по мнению Вовы Крутого, не стоило. Ко всему прочему, Паша Фармазон никогда и не был «человеком», он был «мужиком», которых в России, как известно, много. Паша был фраером... Вот жадность фраера и сгубила.
Вова Крутой ровно в 12 часов ночи закончил все свои криминальные дела в Кремле, сложил неучтенный налоговой инспекцией черный воровской «нал» в валютных нефтедолларах в «ядерный чемоданчик», доставшийся ему по наследству от Бори Пахана, сел в бронированный «Мерседес» и отбыл в неизвестном направлении. Вова понимал,
что запахло жареным, что погоревший в Америке Паша Фармазон – не первый и тем более не последний. А главная заповедь честного российского вора в подобной ситуации: «Вовремя смыться!»