Неожиданно как-то это все получилось. Я влюбился. Влюбился в зиму. Почему – сам не могу понять. Может быть, дело в том, что я просто раньше не обращал особого внимания на нее? Вероятнее всего…
Среди домов, дорог, машин…
…Ноябрь обрадовал уже постоянным снегом, укутал дороги, деревья и все остальное белым одеялом… Наконец-то в Микунь пришла зима. Наконец-то при выходе из тесной слесарки с тусклым светом приятно режет глаза снежная быль. Снежинки плавно садятся на мерзлую землю, на неподвижные машины… Каждой из них суждено здесь остаться до весны, до бесконечного апреля, когда начнет просыпаться природа. Тогда эти белые красавицы сольются в ручейки и уйдут в небытие до следующего ноября…
Холодное красное солнце освещает пустынный город. Никого вокруг нет: ни проезжающих мимо машин, ни спешащих людей, совсем ничего. Только неподвижно стоят дома… Тишина.
Под ботинками приятно хрустит свежий снег. Вдыхаю морозный, наполненный зимней чистотой, воздух. Его так не хватало летом, когда июльское солнце плавило меня в знойный полдень… Ни холодная вода в реке, ни мороженое не смогли бы заменить этого холодного, но приятного воздуха.
Время как будто замерло во всем городе. Никто и ничто кроме меня не движется. Это как матрица. Нет ничего, кроме меня и ранней зимы. Мы с ней один на один.
Через некоторое время город начинает заполняться суетящимися людьми, выдыхающими вредные газы из выхлопных труб машинами, бездомными собаками…
Они тоже по-своему радуются первому настоящему морозцу, первому, напавшему ночью на город, уже постоянному снегу.
Но я-то знаю, к вечеру они уже привыкнут к этому… К темноте снег на обочинах потемнеет от выхлопных газов, выплюнутых из транспорта на еще утром кружившиеся в воздухе снежинки. Также я знаю, что уже не буду прислушиваться к хрусту под ногами, ибо буду спешить домой, испытывая усталость после тяжкого рабочего дня. И будут сотни таких как я спешить домой, поскальзываться и думать о завтрашнем дне…
Большевик Ноябрь
Вот он, долгожданный выходной. Кто-то нежится под теплом ватного одеяла и смотрит в окно, наблюдая за стеклом нашу зиму… Наш ноябрь, дерзкий и неотвратимый, юный и безвозвратный, вечный и могучий. Он похож на комиссара-большевика в кожанке, в буденовке, с маузером… Ждет, когда вылезут на улицу люди, ребята, полные огненного красного смеха…
Но до этого еще долго. Пока что я один понимаю большевика Ноября, гуляю с ним за городом, дышу философией зимы, слышу истошные скрипы заледеневших деревьев, хрусты под ногами. Здесь снег чище, чем там, в городе. Здесь и воздух свежее, и нет ничего, что бы могло испортить мне настроение.
Здорово и вечно падает снег, крупными снежинками оседая на шапку, куртку, вообще на все, что имеет поверхность, что имеет форму, с содержанием или без оного… Он засыпает все неподвижное, все одеяльное, всех, кто не успел проснуться и встать. До весны! До весны, когда все проснется. До вечной весны, которая разбудит и заставит все живое зацвести революцией…