ПЕСНЯ ДЛЯ ВЕНОРЫ
--Да! Венора, да… Черная дыра, малоизученная такая планета, - капитан звездолета подбирает нужные слова и все никак не может решиться.
Тогда я сама прихожу ему на помощь:
--Сергей Аркадьевич, я закончила консерваторию. И люблю классическую музыку.
--Шопена?
--И Шопена, и Моцарта, и…
Договорить капитан мне не дает. Он начинает кричать:
--Ты, девчонка! Как тебе втолковать, дурья твоя башка, в какую цену может вылиться для тебя твое увлечение? Мало кто что любит! Я кашу манную обожаю. Что с того? Кто мне ее тут приготовит так, как бабушка в детстве? Никто! А ты? Ты рвешься на незнакомую планету, которую прозвали музыкальным уродом. Можешь не вернуться! Можешь вернуться уже не собой! Это же черная дыра! Да ни один нормальный человек…
Я не стала дальше слушать Сергея Аркадьевича. Благо, мы все одинаковы, ведь наш звездолет совершил посадку на Веноре. Я решительно нажимаю кнопку «Выход на поверхность» и делаю шаг…
--Стелла! – раздается у меня за спиной. И тут же музыка окружает меня волнами, как ветер, сбивает с ног, несет.… Нет! Я не помню…
Если бы! Просто путаю! Это я пытаюсь раствориться в звуках, почувствовать их. Откликаюсь на музыку с тревожной настороженностью. Чужих ждут ли в гости? Я не думаю об этом. И оказываюсь…в детстве! Я слышу, как растет трава. И понимаю: мы растем вместе с ней. Нам, двоим, трудно пробиваться сквозь толщу земли. Кажется, что-то вспоминается из того далекого времени. Тайна? Она-то мне известна! А вот! Черты, которая лежит между прошлым и будущим, на самом деле, нет! Это – только дорога в новый день. Пусть дорога завалена чем-то, загромождена и загромождается, но она освобождается перед моими глазами. Кажется, я убеждаюсь: именно так рождаются дороги, ведущие в будущее. Мне нравится думать, видеть свое детство. Что ж, черная дыра, неужели шуткой вспомним, кто в домике живет?
Я пробираюсь через ночь. Музыка говорит мне про меня. Понятное дело, нужно было вернуться в мелодию, но вмешиваются какие-то посторонние мысли, потом вдруг охватывает чувство стыда и представляется, словно я взламываю чужие сайты. О! Тут же возникают дома, будто и я тоже один из этих домов. Я ощущаю, как солнце ударило в окно – торжественно, настырно, нужно – а ветер (он был разный по силе, звукам) начал выносить изнутри меня всякий мусор. Я очищаюсь. Вижу свои ошибки, как открытые компьютерные страницы, они закрываются одна за другой звонким щелчком (кто бы подумал, что у щелчка есть звук да еще цвет!). Ошибок много, они закрываются до определенного этапа, без самоанализа, без названий. Я как будто вижу себя со стороны – радостной и счастливой. Нет, раздвоения не чувствую! Лишь по-новому переосознаю собственную личность. И не верю. Тогда музыка настойчиво начинает доказывать мне: «Это ты! Это ты! Это ты!».
--Венора, потрясающий трюк! – понимающе улыбаюсь я в пространство. – Это действительно я собственной персоной, Ваше черное высочество. И не отступлю, не думайте. Пришла вот! Знакомиться с Вами и Вашими обитателями…
Я выдыхаю залпом выспренное свое приветствие, и тут только замечаю – меня окружает тишина.… Да не ее ожидала, оказывается, моя душа! Я ощущаю острую нужду в чем-то и не могу разобраться чего хочу. Ну, напросилась в гости! На Земле есть такая поговорка «попал в волчью стаю – вой по-волчьи». Выть мне по статусу не положено, а уж законы космического гостевого Кодекса я изучала, как допущено.
Начинаю перебирать собственные желания. О чем же мне грезится во время ответственной командировки? Воображение подсказывает: цветущие сады? Вон они, видишь? Ах, не они? Бегущая в небо дорога? Вот же! Нет? Лес?
«Цель!» - утверждаю я с уверенностью. И знаю, что только это правильно, хоть абстрактно. Очень абстрактно. Я отбрасываю более далекие цели, сосредотачиваясь на цели ближайшей. И в мое расслабленное тело вливается сила, дающая понять: цель достижима, как все другие. Я принимаю эту силу спокойно. Мелодия, возникающая ниоткуда, рисует мне абстракции дня сегодняшнего, но в будущем они – реальность. И для этого нужно пройти определенный путь. Может, это воображение подсунуло мне дорогу в лесу или Венора такая гостеприимная хозяйка?
В-общем, я шагаю, не теряя уверенности в себе. Вдруг – асфальт, и сквозь него пробиваются желтые цикламены. Слышу, как эти хрупкие весенние цветы ломают асфальт. Вижу, как цикламен раскрывается навстречу солнцу, и оно заливает лес своим светом. Но! Цветы – цветами, а я-то, сколько проблем себе насоздавала! Дорога передо мной завалена буреломом. Стою в растерянности: как разгрести лесные завалы?
Ох, Венора! Ее музыка как бы позволяет мне посмотреть на себя со стороны.… И я неожиданно понимаю: не нужно усложнять задачу, мне и одного дерева не стащить с дороги – я просто бегу по завалам, не останавливаясь, навстречу простору. Ох, какому простору! От собственной смелости, оттого, что получилось, от необъятности простора, я в восторге. А простор, смешно, ставит, многоточие. Значит, за поворотом – еще сюрприз!
--Смотри! Земной шар с высоты птичьего полета, как тебе? – говорит музыка.
Я раскрываю от удивления глаза широко-широко и слышу:
– Ты очень эмоциональна. Чтобы полюбить или превратить в эмоцию частичку земного шара вначале ее нужно «окутать сердцем». Иначе невозможно ни горевать, ни восторгаться. Ведь ты и твои эмоции живут отдельно. Вы не имеете отношения один к другому, пока ты не захочешь. И получается, нет, не треугольник – вилка, потому что основания у треугольника не существует.
--Значит, я притягиваю неудачи? Иду, а там – провал?
--Нет! – утверждает музыка. – Свою жизнь можно строить и без эмоций. Вспомни, человек при рождении получает шесть безусловных рефлексов, все остальные – условные – вырабатываются в процессе жизни. Это основание твоего «я». Но ты и твои эмоции – не одно и то же.
«Они все про нас знают!» - вздрагиваю я, понимая, что и эта мысль не останется тайной для неизвестных хозяев странной планеты. Лучше слушать музыку, плыть по течению и ни о чем не рассуждать!
--Погоди!
Безмятежность, белая равнина и …бумажная елочная гирлянда в воздухе. До чего неуместный атрибут выдумала Венора для своих гостей! Потом - зрительный зал, в котором я выбираю место на галерке и тихонько усаживаюсь, не ожидая никакого концерта, выступления, но, зная: что-то произойдет!
Мелодия поинтересовалась, почему это я уселась в зале. Она заявила:
--Твое место сегодня на сцене! У тебя занижена самооценка…
И вот я стою перед огромным зрительным залом, не волнуясь, меня не разъярят софиты. Я принимаю это как должное, но не могу рассмотреть зрителей, ведь занята другим! Я думаю:
«Такого не может быть. Черная дыра затягивает меня, как и говорил Сергей Аркадьевич. Почему я не дослушала его последних слов об этой планете? И что же такое – самооценка? О, Боже, я не могу даже в мыслях оторваться от Веноры! Самооценка…».
Музыка долго объясняет это. А я вижу над белой равниной черную полосу – планку. Коль она опустится ниже – во что превратится бель? Во что превратится человек? Во что превратится человек, который добровольно согласится свое «я» подставить под планку?
Мне так тихо среди снегов, спокойно, как будто начинаю понимать что-то, но не могу облечь это в слова, да и не нужно – Венора вновь распахивает передо мной двери.
Я слышу, как открывается превеликое множество дверей. Музыка осторожно подсказывает:
--Каждая ступенька, между прочим, год твоей жизни.
Ничего не успеваю ответить, потому что оказываюсь под прессом. Понимаю: я на перепутье, ни о чем беспокоиться не нужно. А это… да, разлетаются в стороны мои сомнения в себе. И я перемещаюсь на берег моря. Плаваю, лежу на берегу, совсем, как в Крыму. Обновленная, уверенная в своей способности добиться, достигнуть, узнать, постичь! Я глажу берег от счастья, и окружающая природа придает мне силы, радости. А еще я сознаю, что уверенность с годами лишь крепнет. Ведь давным-давно я была на сто процентов уверена: я догоню горизонт! Теперь знаю, что действительно делаю все правильно.
Музыка произносит и сразу утверждает вместе со мной:
--Ты! Я!
От счастья и внутреннего переполнения, радостно хлопаю ладошками по воде. И выхлопала! – из водных брызг возникает пианист, который высказывает:
--Специально для тебя я оставил одни мажорные ноты. Минорных нот нет, послушай.
--Так радости создаются?
--Конечно! Окружающий мир дарит их.
--А если я не согласна с такой простотой, и не хочу отдавать минор? Или не могу.…Да, я вижу: из моей памяти острым ножом-резаком вырезают черную ленту.
Все же, отдаю без сожалений свои черные воспоминания. И отказываюсь от мелодии пианиста, ибо могу сама создавать для себя мажорную мелодию.
Музыка убеждает:
--Черную ленту минора не вырезали, посмотри лучше! Лента отклеилась, а под ней осталась …радость. Ты теперь знаешь, по какой причине мы не замечаем радости. Иди!
Я в смущении, хотя никаких ответов не требуется. Но передо мной ухабистая дорога, далее рвы пропасти, ямы. И я иду по ухабам. Мелодия, как ни странно, останавливает меня. По крайней мере, я разворачиваюсь и бегу назад, прочь с этой дороги.
Потоком солнечного света приветствует меня поле. Посреди него – дверь. Подхожу и смеюсь: никакая ни дверь, а арка, за нею – белый храм. Я захожу в храм, чувствую минорное настроение людей, но у меня на душе светло. Я обращаюсь к Богу со словами: «Господи, благодарю тебя за то, что ты знаешь, что да как у меня сейчас на Веноре, за то, что ты любишь меня и беспокоишься за меня и помогаешь мне!»
Я выхожу из храма умиротворенная, в поле, залитое светом. В небе – вот диво – оранжево-желто-белая птица радости. И как она взмахивает крыльями! И что она хочет закрыть от моих глаз?
Ну да, сундук! И я точно знаю, что принадлежит данная реликвия Пандоре. Она сама приближается ко мне и смеется, мол, оставила когда-то в сундучке надежду – самое – большое зло из всех зол на свете… Что она этим хочет сказать? Или наоборот – предложить мне надежду?
Я отворачиваюсь от Пандоры, закрываю лицо руками. Откуда-то появляется толпа народа, а я не смотрю ни на кого, ко всем спиной. Они зовут меня (мелодия настаивает: это – ты, это – ты!). Не знаю ничего. Проваливаюсь в сон, как в яму. А может, снова Венора шутит надо мной изощренным способом…
Надо же, хороши шутки! Черный столб в розовой цветочной упаковке, то и дело сползающий вниз. Пока до меня доходит, что это метро, о! Я взбегаю по эскалатору вверх и не могу не замечать этот праздничный черный столб! А ведь метро не может существовать без подобных столбов! Эта мысль становится началом разговора о многообразии мира. И теперь, само собой разумеется, я думаю, что вокруг множество миров, и все они устроены по-разному, а иногда – да! – и при помощи черной каракатицы. Музыка говорит:
--Ладно! Прошли тему. Давай смотреть, насколько разнообразными бывают события!
Странно! Перед моими глазами раскрыто окно…Событий, я смотрю на улицу. Потом перелажу через подоконник, чтобы с большим трудом поставить ноги на желтый ковер цветов. Иду. В душе какая-то заинтересованность начинает оживать, крепнуть. Я не знаю, что такое интерес к миру. А, может, по-иному знаю и та, моя «заинтересованность» - недоверие?
Музыка смеется:
--Ура! Получилось! У тебя получилось! И не воспринимай слова настороженно. Разве должна ты, увидев что-то, услышав, сразу защищаться? Или искать оправдания, объяснения? Да, здесь, на Веноре, мы подробно, даже мелочно копаемся в ситуациях, словах, боремся с одиночеством, отчаянием, отверженностью и разными другими микробами, занесенными инопланетянами. Мы знаем, что ты должна вернуться на свой звездолет. Если вспомнишь о Веноре, мы будем рады тебе.
--И снова… - я не успела сформулировать свою мысль. Все закружилось перед глазами. Дороги длились, страх нарастал. Но он жил отдельно от меня, и не был мною. Мало того, на месте страха возникали белые полосы света…
…Потом мне объяснили, что я сама добралась до звездолета. Едва хватило сил нажать кнопку «Вход. Разблокировка с поверхности». Сергей Аркадьевич в это время штудировал книгу Владимира Ивановича Вернадского «Начало и вечность жизни», повторяя слова великого ученого о том, что нет ничего в мире сильнее свободной научной мысли. Наш Сергей Аркадьевич экипажу доказывал, мол, Стелла, у нас молодец, она-то умеет учиться! Она соберет нужную информацию о Веноре и вернется. Я должна была вернуться неделю назад по земному времени. Да.… На этот раз я многому научилась, многое смогла понять, но Сергею Аркадьевичу пока не удалось вытянуть из меня ни полслова.
--Вот! Чего и следовало ожидать! – вздыхает капитан звездолета. – Ей повезло больше, чем другим исследователям – они не возвращались.
Я слушаю и молчу. Так нужно. Учусь по-настоящему чувствовать тишину. Вспоминаю о многообразии миров. Ведь и я тоже – мир (как странно, удивительно, приятно!).
--Стелла! – говорит Сергей Аркадьевич, - Совсем скоро мы будем на Земле. Ты где будешь проводить свой отпуск?
--Я буду учиться.
--Век живи, век учись?
--Пожалуй, да. Я вам первому расскажу, что тогда будет.
Капитан только улыбается. А зря! Ведь ему управлять через год звездолетом.
И тогда я спою тебе новую песню, Венора!