Смятение души.
Середина лета. Утро. Яркое солнце слепит глаза. Небо, без единой тучки, стремительно рассекают ласточки, наполняя пространство своим пением. Порывистый ветер ерошит волосы и гоняет по грядкам пустой полиэтиленовый пакет. Серые парашютики одуванчиков выглядывающие из перестаивающей травы вдоль забора и разлетаются от легкого прикосновения руки. Надо скосить. Соседка с утра пораньше покрикивает на своего мужа. Он улыбается в ответ и покуривает, сидя на лавочке. Две рыжие собачки осторожно зашли в приоткрытую калитку. Огляделись, и, не замечая моего присутствия, деловито проследовали через участок на соседнюю улицу. Дачная жизнь идет своим чередом.
Этот воскресный день можно было смело посвятить ничегонеделанию, созерцанию природы, восстановлению душевного равновесия, но… Всегда это но. Оно вселяет сомнение в правильность выбора, иногда побуждает к действию. Правда, довольно редко. Материалы закуплены. Предстояли строительные работы. Не долго думая, я нанял помощника из соседней деревни.
- Коля, протянул он широкую сильную ладонь для рукопожатия. Улыбнулся. Открытый, простоватый на вид, лет немногим за тридцать. Невысокого роста, жилистый. Голубые, с хитринкой глаза, оценивающе смотрели на меня. Одет в спортивный костюм неопределенного цвета и тельняшку. На ногах стоптанные, покрытые слоем дорожной пыли туфли.
Работал по-крестьянски споро, без лишней суеты. Зря не напрягался, но и не отлынивал. В перерывах пытался заговорить. Говорил на смеси русских и белорусских слов. Крупными глотками, сильно закидывая голову, пил воду из пластиковой бутылки. Вытирал губы тыльной стороной ладони. Умылись и сели обедать. Ел Николай быстро, жадно. Насытившись, присел на корточки и достал сигарету. Долго мял в руках. Предлагал мне. Я отказывался, в пол уха слушал сбивчивые «речи». Вяло задавал вопросы.
День клонился к концу. По небу побежали барашки облаков. Задул свежий ветер. Дневная жара сменилась долгожданным холодком. Мы окончили работу. Тело ломило от непривычно тяжелого труда. Сложили инструмент, умылись и засобирались по домам. Я достал заранее приготовленную сумму денег и протянул Николаю. Он улыбнулся и, не считая положил деньги в карман. Присели на дорожку. Коля не спешил уходить. Вероятно, просто хотелось поговорить о житьи-бытьи с малознакомым человеком. Как в поезде.
- Вот мне 37 лет, сказал Коля, обхватив руками голову. Я внутренне напрягся и приготовился выслушивать его рассказ.
- Что я видел в жизни? Родился в деревне. Маманя померла, когда еще пацаном был. Я её и не помню. Отец света белого не видел, чтобы нас троих на ноги поставить.
Рос, как трава под забором. После армии мои друзья, кто поумнее, в город подались. Я в деревне остался . Безразличие к жизни. Выпьешь, сразу веселее. Так и ходишь в пьяном угаре. Не различаешь дня и ночи. Держусь месяц, тоска накатит и сорвусь. Все пропивал, с работы выгнали. Чуть в тюрьму не угодил. Отец ничего не говорил, только подолгу смотрел на меня и качал головой. Все от меня отвернулись, только сестра пыталась помочь. Погибла она в автокатастрофе. Меня как обухом по голове ударило. Подумал я тогда, кому я нужен, что меня ждет в жизни? Умом понимаю, а сделать ничего не могу. Словно, держит меня что-то.
После смерти сестры перестал пить. Как пелена упала с глаз. Покосившейся дом с земляным полом врос в землю. Печь треснула и дымится. Картошка мелкая, хлеб и водка – вот и вся еда. Везде грязь и запустение. Голодные, оборванные дети. Пьющие матери. Мало человеческого во всем этом. Я понял, что надо вырваться из омута. Три года шел к цели. Держусь, аж мочи нет. Работал как сумасшедший, а страсть не утихает. Чувствую, не сдюжу, сорвусь. Тогда и обратился к врачам. Вот уже четыре года не пью. Ты знаешь, я как проснулся. Увидел мир. Переехал в город. Устроился на работу. Женился. Танька у меня первая, а я у нее второй. Первый от водки помер. Она баба здоровая. Детей хочет, а родить не может. Лечилась несколько лет. Вот радость - родила мне дочку. Я еще сильнее за жизнь цепляться стал. Смысл появился. Правда тяжело живется, но простому человеку всегда не легко. Живем в бараке. Знаешь, какая там «жисть»? У всех на виду. Да и пьют все по-черному. Но я даже в ту сторону не смотрю. Вот хожу по халтурах . Хочу построиться и уйти из барака. Все стало понемногу налаживаться. А недавно у меня беда приключилась.
Возле моего окна в бараке сливы растут. Не плодоносят. Видимо что-то не хватает. Так вот, я их каждый год подрубаю, чтобы в хате сырость не разводить. А недавно, моя Танька говорит: «Ты бы парник поставил, может что и вырастет». Она командует, а я делаю. А кто их этих баб поймет, что им нужно. Так вот решил я эти сливы убрать. Ствол попробовал – шатается, значит корни неглубоко. Подрубаю одну за другой. Вдруг, вижу пленка, ну ты знаешь такая черная и плотная. Сам думаю, что за гад мне ее тут закопал. А потом мысль, как током: «А может это клад какой?». Посмотрел вокруг – никого. И стал я так тихонько выкапывать. Чувствую не идет, что-то держит, не отпускает. Еще сильнее стал раскапывать, а сам волнуюсь, руки трясутся. Откопал и вижу сверток в клеенке. Корень дерева его обвил и не пускает. Я топориком корень перерубил. Стою и не решаюсь развернуть тугой узел. Сверток большой, довольно тяжелый. Долго мучался. Узел стал потихоньку ослабевать. А в мыслях вижу деньги, новый дом.
Как только развязал, так и «шибануло» трупным запахом. Вот тебе и клад. Откинул сверток, а любопытство покоя не дает, тянет посмотреть, что там внутри. Разворачиваю сверток и вижу косточки тоненькие и череп круглый. Я сам в деревне вырос. Коров, свиней разделывал. Этого добра насмотрелся. А тут что-то другое. И вдруг, аж подпрыгнул, зубы стиснул, аж выть хочется от боли и тоски, словно острое лезвие под сердцем. Это же «дите малое». Косточки человеческие. Привалился спиной к стене и думаю, что делать?. И тут подлая мыслишка закралась – закопать сверток, забросать землей и забыть, словно и не было ничего. И так в жизни столько проблем, а тут еще это испытание. Покурил, успокоился. Посоветоваться не с кем. Танька в таких делах не советчик.
Я представил это дите беззащитное. У кого поднялась рука на такой грех. Я хоть и не верующий, а захотелось перекреститься.
Во мне гнев закипел. Моя жена ребенка хотела, несколько лет лечилась. А эта..
Решил я Сереге позвонить, он хлопец с понятиями. Раз пять «отлучался» в места не столь отдаленные. Мы вместе с ним работаем. Звоню ему и говорю, что я труп нашел. Он не понял и спрашивает: «Какую трубу»? Я говорю не трубу, а труп. Что мне делать? Он и говорит: «Вызывай милицию». Позвонил и все рассказал. Словно камень с души упал, думаю будь что будет, а с таким грехом ходить я не хочу. Позвонил и пошел соседей звать. Люди пришли посмотреть. Кто говорит, что правильно сделал, кто молчит, а кто и дураком назвал. Мол, нужно было прикопать и все дело с концом. А я стою и думаю, как можно это сделать, ведь это же человек, пусть и маленький. Приехали милиционеры молодые все ребята. Посмотрели, покурили. Вызвали эксперта. Тело пролежало в земле лет 10, не меньше. За это время в бараке много людей поменялось. Люди здесь подолгу не живут, многие спиваются и умирают. Кто-то уезжает в поисках лучшей жизни. Взяли на подозрение всех женщин. И мою Таньку тоже. Я тогда много узнал о её прошлой жизни. Но меня это не волнует. Ведь я сам не ангел. Многие на меня коситься стали. Недолюбливали. Но во мне что-то изменилось. Это словами не передать.
Простому человеку всегда тяжело жить. Знаешь, проще пить и не о чем не думать. А трезвому человеку нужно думать и много работать. А пока есть здоровье - буду работать, чтобы мой ребенок жил не хуже других. Чтобы ей за отца не было стыдно.
Внимательно слушал я Колин рассказ, пытался запомнить его напряженное выражение глаз, натруженные руки, слова. Чувствовал, что наболело и надо просто выговориться, излить душу, чтобы еще больше укрепиться на выбранном пути. Я не перебивал, не задавал вопросов, не одобрял, не порицал, а просто слушал…..