7.
Телевизор смотреть не хотелось. В доме было немало книг и я взяла одну из них, не читая названия, не разглядывая корешок, просто так, наугад. Книга называлась «По следам судьбы», прочитали её не раз и даже не два, торец книги был порядком запачкан, видимо, её возили на дачу, читали в поезде, или давали знакомым. Открыла книгу, страница 75, прочла не выбирая строку: «...белый халатик был ей к лицу. Молоденькая, шустрая, смешная. И уже доктор. Кардиолог...»
Что бы это могло значить? Первая открывшаяся страница, первая попавшая строка, и сразу про кардиолога. Желание читать пропало, а может его и не было вовсе, может быть просто надо было взять с полки книгу, открыть и прочитать несколько слов, а потом задуматься над тем, чтобы они могли значить. Пища для размышлений была, оставалось расставить всё по полочкам.
Я вышла на балкон, опустила голову и увидела клумбу детской поликлиники. Ни одной души. Город был пуст. Все куда-то уехали, уплыли, улетели. В отпуска, на дачи, в гости, на берега рек, прудов и озёр. Остались только мы с Мариной Максимовной, хотя нет, ещё её сноха Вера, тоже одна дома, муж на даче, дочка в деревне у мамы, отец забрал её в четверг вечером, обещал привезти во вторник. Марина Максимовна давненько не была в гостях у родителей Веры, раньше она ездила чаще, сейчас маршрут сократился: дача – дом. Здоровье не то.
Она закончила поливать три грядки в деревянных ящиках и устремила взгляд на небо.
- Завтра будет ветер, - сказала уверенно. – Если хочешь, можем на рынок вместе сходить, косточки размять, мне тяжёлого ничего покупать не надо, дома всё есть, а вот масло сливочное закончилось, завтра привезут деревенское, если хочешь – прогуляемся утречком.
Я была всеми руками «за».
Хотела ответить, что мне нравится выходить рано утром, особенно летом, из дома, когда город ещё спит и идти, всё равно куда, главное, чтобы вдыхать свежий утренний воздух, любоваться высоким безоблачным небом и осязать всем существом тишину начала дня, но ответить мне таки не удалось – зазвонил сотовый. Я рванулась в маленькую комнату, но ответить на звонок не успела: телефон предательски замолчал. Я взяла осколок цивилизации в руки, уткнулась носом в кнопки и обнаружила, что номер входящего не определён. Второе открытие меня потрясло больше, чем первое. Батарея почти на нуле. Телефон был на грани энергетического кризиса. Шнура нет. Ключа нет. И телефона скоро не будет. Весело...
- Случилось что? – Спросила марина Максимовна озадаченно.
- Пока нет, - ответила я, подавляя в себе разочарование. – Сотовый приказывает долго жить. Не заряжала батарею четыре дня, и шнура нет. Да, ну и денёк.
- Да и плюнь! Самая лучшая новость – это когда новостей нет. Японцы подсчитали, что телефон укорачивает жизнь на пять лет.
- А если он ещё и отключается когда нужен, то на все десять! Пара коротких звонков у нас ещё есть, не страшно, а потом придумаю что-нибудь.
Мне хотелось сдаться на милость провидения, но дух несогласия боролся во мне со здравым смыслом. В конце концов победила усталость и я погрузилась в одно из кресел в зале напротив телевизора, которым с дивана управляла Марина Максимовна. Фильм был интересным, но я его не смотрела, в голове носились мысли, словно миллион маленьких мошек, появилась тяжесть в висках и какое-то странное предчувствие, или смятение, или может быть даже страх.
К концу фильма Марина Максимовна задремала. Я выключила телевизор и проскользнула на кухню. Хотелось тёплого чая с вареньем. Хотелось успокоиться, свернуться в клубочек в маленькой уютной комнатке и заснуть, тихо и сладко, как засыпается только в детстве.
Проснулась я внезапно, словно кто-то тронул моё плечо, чтобы разбудить, встала и потопала в душ. Марина Максимовна лежала на диване и дышала тяжелее обычного. Она не спала. Увидев меня, окликнула:
- Лина, извини, что разбудила. Тяжко мне что-то. Включи свет пожалуйста. Там на окне на кухне ингалятор.
Она говорила с трудом, и это меня порядком напугало. Я включила торшер, чтобы верхний свет не бил сильно в глаза, и посмотрела внимательно на Марину Максимовну. Ей было плохо. Ингалятор не помогал, сама она не понимала что именно с ней происходит.
Я рванулась в коридор, к телефону, но он молчал. В маленькую комнату. Схватила сотовый и набрала номер скорой. Ответили быстро. Обещали приехать в считанные минуты. Второй мой звонок разбудил Веру, казалось, то она была к нему готова.
Скорая приехала действительно быстро, не прошло и десяти минут, видимо были неподалёку. Вера пришла несколькими минутами позже. Она дрожала как осиновый лист. Пока доктор осматривал Марину Максимовну, я на кухне отпаивала Веру тёплым чаем.
По голосу Доктора было понятно, но не всё ладно, что надо торопиться. Слава Богу, больница не далеко от дома. Аппарат выплёвывал длинную ленту, изрисованную поперёк. Метры ленты.
- Сегодня ночь чудес, - сказал доктор, подбадривая соседку, - то, что мы здесь – это чудо. Одна из машин сломалась час назад, вызовов столько, что и в праздничные дни такое не часто случается. А мы тут поблизости были. Иначе ждать пришлось бы долго. А вам надо срочно в больницу. И не переживать. Всё будет хорошо. Сейчас на носилочки и тихонечко в больницу. Астма тут ни при чём, - ответил доктор, опережая вопрос Веры, - это сердечко расшалилось. В дежурной кардиологии сегодня как раз племянница моя работает, она хоть и молодой доктор, но талантливый. В Питере хотели её на кафедре оставить, но она вернулась сюда, здесь ей всё родное. Вот мы как раз к ней и поедем. Вы, Марина Максимовна, в рубашке родились!
- С вышивкой, - добавила соседка осипшим голосом. Попыталась улыбнуться, поглядывая на Веру.
Она произнесла ещё несколько фраз про совпадения, про промысел Божий и про отключенный телефон, но доктор их не слышал, он дописывал что-то в карточке вызова и, захлопнув чемоданчик, устремился вслед за медбратьями и Мариной Максимовной.
- После больницы приду сюда, вдвоём не так тоскливо. А ты отдыхай. - Вера спустилась вниз и села в машину скорой помощи рядом со свекровью. Максим ничего не знал. На даче нет телефона, а сотовый он забыл дома. Ну и денёк!..