7.
- Ну, все, герой. Еще немного и будем тебя выписывать. – сказала Лилия, проверив анализы Димы. Он получил серьезную травму головы от удара прикладом, и ему пришлось две недели лежать в постели. Ринат лежал на соседней койке. По счастливому случаю осколок не задел позвоночник, и не повредил внутренние органы. Но все же лежать ему нужно было дольше. Он с завистью посмотрел на радостного друга, который выделывал какие-то движения руками в воздухе и радостно напевал.
- Если будешь шуметь и мешать остальным, пропишу тебе самый больной укол. – притворно строго сказала ему Лилия. Кроме нее все остальные врачи погибли. Вообще потери в тот день составили шестьдесят два человека. Остальные, за исключением единиц, были ранены. Бандиты в тот день потеряли почти сотню людей. Особенно жалко было тех несчастных, что открывали дорогу банде. Практически все они погибли в тот день, многие умирали на больничной койке от истощения, обморожений и ран. Лилия подошла к Марату. Его только на днях перевели из реанимации. Он был ранен буквально в самом начале второй волны штурма, но после того, как бандиты ворвались в палаты, они зверствовали именно по отношению к милиционерам. Марата выбросили в окно третьего этажа, сильно избив.
- А вас, молодой человек, я бы попросила задержаться. Вам еще долго испытывать мои пытки. – ласково улыбнулась она.
- Мне бы Алю увидеть. – негромко произнес Марат. Лилия немного смутилась. Марат еще не знал, что Альбина пыталась защитить своего жениха, и была убита выстрелом в голову, когда бандиты избивали раненого Марата.
- Она не может, Марат.
- Лиль. Скажи честно, что с ней. – он пристально посмотрел ей в глаза. Лилия не выдержала его взгляд и со слезами в голосе произнесла:
- Ее убили. Когда она тебя спасала. – она закрыла лицо руками и, всхлипывая, вышла из палаты. Тяжелое молчание повисло в палате.
- Вы-то чего себя вините? – нарушил эту тишину Марат. – Я все понимаю. Вы не причем, нечего на себя пенять. Ясно?
- Мы просто… - начал Ринат.
- Братишка, я все понимаю, но мне легче будет, если вы меня поддержите. – наконец он не выдержал и уткнулся лицом в подушку.
Ближе к вечеру в тот же день к ним в палату зашел Алексей. У него была сломана нога. Он вовремя заметил, что в него целятся из гранатомета, он выстрелил, но в последний момент бандит тоже успел выстрелить. Леха прыгнул прямо с башни вниз. Заряд пролетел в десятке сантиметров выше башни, Алексей же упал в сугроб и получил открытый перелом голени. Он еще отстреливался, пока не закончились патроны, затем он самостоятельно дополз до еще отстреливающихся солдат, где и потерял сознание от потери крови. Очнулся он уже в больнице.
- Так, дамы и господа. Прошу приветствовать нашего гостя, своими руками добывшего свободу из лап коварных и беспощадных бандитов. Встречайте! – торжественно произнес Алексей. Ринат приподнял голову с подушки и увидел, что в дверях, смущенно улыбаясь со слезами на глазах, стоит Миша.
- Мишка!!! Ми-и-и-и-ишка!!! Живой!!! – как сумасшедший завопил Дима, вскочив с постели, но тут же рухнул обратно – закружилась голова.
- Ты как? Ты это, садись, рассказывай. Давай. – сказал Ринат, указывая на стул.
- Вы не поверите, как я рад вас видеть. Сколько раз я пожалел, что сглупил в тот день. Останься мы с вами, все было бы по-другому. Все Макс… - Миша осекся. Собравшись, он продолжил. – Дошли мы до деревни, где машину оставили. Деревня была пустой, а может просто, никто не выходил. Доехали до села, там нас и взяли. Все отобрали, заставили собирать и хоронить трупы, рубить дрова, копать канавы. В общем, за рабов нас держали. Лену мою… - он снова замолчал, на этот раз надолго.
- Если трудно, не рассказывай, мы не настаиваем. – сказал Ринат, заполняя повисшую паузу.
- Нет, нет. – Миша поднял мокрые от слез глаза. – Чтобы вы знали, чтобы вы знали, что к этим нелюдям жалости быть не может. Они изнасиловали мою жену. На моих глазах. Они заставляли меня смотреть, понимаете? Этой же ночью она повесилась. Я поклялся, что выживу и отомщу. Бежать было глупо. Тех, кто пытался бежать, они на столбах развешивали… живьем гвоздями прибивали. У них старший был повернут на этом. Все говорил об античности, да о каком-то диктате и примате. Козел! Так и жил, надеясь когда-нибудь перегрызть этой скотине глотку. Жили, конечно, это громко сказано. Держали нас в амбаре под замком. Есть давали только зерно и воду. Когда холода наступили, подкинули пару дерюг и все, хотя кормить стали лучше – чтобы не передохли.
- Как ты спасся-то? – спросил Дима, когда Миша замолчал.
- Я со всеми рабами бежал. Вы, конечно изверги – такую полосу препятствий создать. После первой атаки бандюки вернулись злые как черти. Кричали, мол, перережут всех как свиней, на нас свою злость срывали, ногами били. Но на этот раз они подготовились: к обуви гвозди прибивали, чтобы на льду не скользить, и нас погнали. Сами-то на снегоходах, да аэросанях поехали, мы – следом, пешим ходом. Как добежали, у нас отобрали все зимние вещи. Не спрашивайте, откуда у них аэросани и столько снегоходов. Не знаю я. Не знаю, откуда у них столько оружия, гранатометы. Ну ладно, выяснят еще. В общем, бегу я со всеми, гляжу – по-любому подыхать. Ну ладно, думаю, к своим не побегу, уж лучше на этих прыгну. Тут смотрю – Марат высунулся, да как гаркнет: «Лежать!». Я больше с перепугу на лед и брякнулся. Бок об кол ободрал. Лежу, сам плачу от радости. Думаю, раз вы там, то надо добежать. Как только бандиты нас опять подняли, я и рванул. Как добежал – не помню. Меня солдатик схватил, отправлял назад, да я смотрю – автомат лежит. Рядом еще один солдатик. Мертвый. Я и схватил этот автомат. Троих завалил. Таким злым я себя никогда не чувствовал. Потом нас прижали у дальнего гаража. Меня и еще с пяток солдат. Мы видели, как они вломились в двери, но сделать ничего не могли – плотно нас зажали. Леха подполз, я его за шкирку втащил за мешки. Бандиты подходить не старались – издалека постреливали. Дальше толком ничего не помню. Помню только, что стрелял, бил кого-то, пока у меня автомат из рук не выдернули. Я в беспамятстве на своих, что подошли, бросаться пытался. Вот и все, в принципе. – Миша сидел и продолжал смущенно улыбаться.
- Нет, ну честное слово, прямо терминатор. – как всегда шутливым тоном сказал Дима. – Ты же оружие в жизни в руках не держал.
- Ты чего? – обиженно ответил Миша. – Мы же с тобой в армию уходили.
- Да шучу я. Рад за тебя, теперь ты с нами – это главное. А что с Максом?
Миша перестал улыбаться и уставился на пол.
- Он с ними.
- Как? Почему? – раздались удивленные вопросы со всех сторон.
- Они предложили нам вступить в банду. Макс сразу пошел. Сказал, что так лучше будет – с оружием в руках легче сбежать, да и жратвы побольше. Но эти-то не дураки, они всех новичков заставляли вешать пленных, чтобы они у них на крючке были, если что. Я видел, как он лично выбивал чурки из-под ног двух милиционеров на виселице, что эти нелюди в плен взяли. Еще на старшего смотрел, как, мол, молодец ли я? Вот ведь гнида. Он, конечно, поначалу приходил, пожрать там принесет, убеждал. Я его пару раз послал по известному адресу, так тот обиделся и больше не приходил, а вечером меня избили так, что я несколько дней разогнуться не мог. Потом я видел, как он пацаненка расстрелял. И что он после этого?
Все ошарашено молчали. Эта новость буквально повергла в шок всех, кто был в палате. Ринат думал, что было бы лучше для всех, если бы Максим погиб вчера, но Миша сказал, что среди убитых бандитов его не было. Так же, как и «пахана» бандитов. Еще Ринату было очень жаль Лену. Он вспомнил день их с Мишей свадьбы. Катание по городу, банкет в ресторане и салют. Как Лена, смеясь, хлопала в ладоши, когда очередной заряд салюта взрывался в небе особенно высоко и красиво. Как на второй день свадьбы они умудрились с Мишей поругаться из-за пустяка, а через пять минут уже целовались под крики «горько!». Ринат закрыл глаза и глубоко вздохнул.
- Нерадостные новости я вам принес, да? – виновато спросил Михаил.
- Главное ты сам теперь с нами. И все будет хорошо. – сказал Марат со своей кровати.
- Надеюсь, Марат… Ой как надеюсь.
Через неделю Дима выписался, и его тут же отправили на перевозку продуктов с полустанка. К отбитой у бандитов технике, прибавились снегоходы с охотничьей базы. Валера, на время излечения майора Галеева продолжил руководство выжившими. Он был ранен в руку, но оставался в строю, руководя кроме прочего постройкой загонов для скота, который привели с полустанка. Капитанские звездочки на новенькой форме придавали ему еще большую солидность и серьезность. Он несколько раз забегал к братьям, справиться об их здоровье, но ненадолго – повседневные проблемы совсем не оставляли свободного времени. Они узнали, что Сергеич погиб, когда он пытался защитить раненых и медиков. Его тело, изрешеченное пулями, нашли на лестничной площадке между вторым и третьим этажами. Вокруг него лежало пять трупов бандитов и его любимый пес, в последний миг своей жизни, сомкнувший челюсти на шее одного из нападающих. Его, как и всех остальных погибших, похоронили к северу от больницы, на пустыре.
Миша и Дима решили организовать разведотряд для поиска выживших, оружия, боеприпасов и продуктов. Валера, несмотря на острую нехватку рабочих рук, одобрил это начинание и снабдил их оружием, снаряжением и снегоходами. Кроме Димы и Миши, к ним присоединились два солдата из отряда Самсонова, который после того дня сократился вдвое и помощник машиниста с поезда. Ребята знали его давно, но он не разделял их увлечения турпоходами, предпочитая проводить время в заведениях города. Поначалу они совершали рейды по ближайшим селам, но вести были неутешительные – никого из выживших им не удалось обнаружить, но практически с каждого похода они привозили несколько стволов охотничьего оружия и коробки с патронами – они снова воспользовались базой данных милиции. Им выписали документы, которые подтверждали право на сбор необходимого снаряжения, топлива и продуктов. Вообще все жили надеждой на скорое возвращение и восстановление центральной власти, но с момента катастрофы прошло уже более двух месяцев, а результатов до сих пор не было. Надежды потихоньку таяли, но все необходимые процедуры соблюдались беспрекословно.
Практически каждый день к ним приходила Лилия, однако она тоже не могла надолго задержаться – врачей катастрофически не хватало. Ринат быстро шел на поправку. Раны на спине затягивались, голова после удара давно прошла. Он частенько выходил в коридор и бродил по этажу. В соседних палатах тоже лежали раненые, в большинстве своем те, кто держал оборону на других участках. Большая часть тех, кто сражался рядом с ними, погибли, либо умерли от ран в первые дни.
В один из таких дней он, как обычно, прогуливался по коридору. Обход закончился, весь медперсонал разошелся по своим местам, а больные и раненые лежали в палатах. Из соседней палаты вышел солдат, передвигаясь с помощью костылей.
- Закурить не будет? – спросил он, обращаясь к Ринату.
- Будет. Пойдем, я тоже курить.
Лестничная клетка сквозила холодом из постоянно открывающихся дверей на первом этаже. Ринат неуютно поежился и протянул сигарету солдату.
- Камиль. – представился он.
- Ринат. Из Самсоновских?
- Да. Ринат, вот скажи мне, что с людьми стало? Почему за один день они так ожесточились, что готовы друг другу глотки перегрызать ради того, что еще весной всем казалось бы мелочью? Почему столько людей оскотинилось и озверело за считанные часы. Почему тетя Глаша, которая варила такие компоты у нас в столовой при части, воткнула нож в грудь бойца из моего отделения, когда он раздавал еду беженцам? Ей же и давал. Почему вчерашние добрые соседи, которые по праздникам друг к другу на шашлыки ходили, вдруг перерезали друг друга. Я не говорю об этих бандитах! Ведь матерых убийц и уголовников в вагоне было не больше трех десятков. Кто же тогда остальные? Вчерашние добрые соседи, коллеги по работе, друзья по рыбалке или бутылке. И почему они так… Не понимаю, Ринат, я ничего не понимаю. Почему мы не стали рвать другим, более слабым глотки? А они стали?
Ринат молча смотрел на своего собеседника и не знал что ответить. Он сам часто задавался подобными вопросами, но вразумительного ответа так и не мог получить. Если сначала он считал недавних противников закоренелыми бандитами, которые всю жизнь только и делали, что убивали, грабили и насиловали, то история с Максимом перевернула его сознание. Ведь он был их другом, которого они знали с раннего детства, в котором никто никогда не мог бы заподозрить человека, что с такой легкостью смог бы вешать людей. Он поднял глаза на своего собеседника и тихо, практически шепотом сказал:
- Не знаю, Камиль, не знаю…