Вишня
Памяти отца моего
Эта вишня давно уже стала мне поперек горла. Она росла под самыми окнами нашего вечно недостроенного дачного домика и была довольно стройна и густа. Каждую весну она расцветала необыкновенно пышно, озаряясь на редкость крупными цветами, тесно, один к одному, смыкающими лепестки, так что вишня казалась вылепленной из розоватого снега. И только потом, когда цветы начинали осыпаться, оставляя зеленые завязи на высоких стебельках, сквозь их тающую пену прорывались листья.
Это была очень красивая вишня. В сильный ветер тонкие плакучие ветки ее дотягивались до окошка, и набухающие шарики завязей барабанили в стекло, обещая превосходный урожай. Но где-то в середине июля завязи бурели, ссыхались и осыпались, и, наконец, на ветвях вызревало десятка два-три ягод, к тому же мелких и терпковатых. Вишня словно все силы свои отдавала весеннему цветению, и на дородную плодовитость лета ее уже не хватало. Отец считал, что вишня, скорее всего, просто постарела. Это действительно было одно из первых деревьев, посаженных им в саду. Но, по-моему, она и в молодости не отличалась урожайностью. Так, пустоцвет. Но при этом вишня занимала самое лучшее и светлое место и нахально отбирала свет и тепло у моих тюльпанов. Ее окаянная тень, как в сети, ловила солнце, и тюльпаны вытягивались на высоких ножках, жалобно клянча хотя бы остатки лучей, и их сказочно прекрасные венчики тускнели и чахли, потому что той жалкой милостыни, какую подавала им вишня из своих запасов солнечных лучей, им явно не хватало.
Тюльпаны были моей гордостью. Особенно огромные, алые, шелковистые, с дивным отливом пламенных лепестков. Любила я и желтые - изящные, точеные бокалы, безупречно одинаковые, удивительно чистого тона. И лиловые мне тоже нравились - широко распахнутые чаши, на дне которых по утрам или после дождя собирались переливающиеся капли... Поэтому я с такой неприязнью поглядывала на нахальный пустоцвет, отнимающий солнце у моих любимцев. К тому же тетка моя, большая любительница цветов, обещала мне луковицы новых сортов.
Так что с весны я насела на отца, прося его срубить вишню. Даже снежный цвет ее меня не радовал. Отец в принципе не возражал, но просил дать вишне процвести. Я скрепя сердце согласилась - до лета. Но летом нашлась новая причина отказа:
- Посмотри, сколько завязей. Срубить ее сейчас - все равно что убить беременную женщину. Пусть созреют ягоды.
Собрав все вызревшие ягоды, я демонстративно вслух пересчитала их: двадцать три! - и протянула отцу. Он молча, морщась, словно у него болели зубы, посмотрел на них, потом на густое вишневое дерево за окном.
- Сейчас не время ее рубить, - сказал он. - Если она рухнет, то переломает все твои цветы. Подождем, пока отцветут гладиолусы.
- Пора, - сказала я в сентябре. - Нужно готовить участок для новых тюльпанов. - И добавила, поймав его умоляющий взгляд:
- И никаких отсрочек - ты ведь обещал!
- Да, - сказал отец мрачно. Взял топор, ножовку, подошел к вишне, осторожно провел ладонью по стройному стволу. От ветра плакучие ветви вишни шелестели и качались, словно поглаживая отца по плечам.
- Нет, не могу, - словно извиняясь, сказал он. - Давай ты.
Я понимала отца. Самые старые деревья в саду были ему особенно дороги: они делили с ним одиночество, они вместе с ним отвоевывали свое место под солнцем у неприветливой, бесплодно пустырной земли, где сейчас вырос этот густой и сильный сад... Но и отец должен был понять меня и мое желание избавиться от нахального пустоцвета...
Я взяла топор и, пригнув к земле сопротивляющийся ствол, резко ударила под самый корень... Топор глубоко завяз в сыром дереве, и глубоко распорола кожу желтоватая влажная рана. И меня вдруг окутал сильный, резкий, свежий запах вишневого дерева - я никогда не думала, что простая древесина может так пахнуть.
Я ударила еще, еще, потом стала пилить ножовкой. А потом вишня застонала, глубокая трещина разорвала ствол, и гордая верхушка дерева коснулась земли. Теперь лишь полоска коры связывала ствол с корнями, и все-таки мне пришлось изрядно повозиться, прежде чем я перерубила этот последний мостик, связывавший вишню с жизнью. А потом долго корчевала пень, перерубая побеги корневых отпрысков, выдергивая далеко расползшуюся поросль: неурожайная на ягоды, вишня щедро давала жизнь своим многочисленным отпрыскам.
Отец не уходил, но и не помогал, и у него было такое лицо, словно его мучила зубная боль...
Я тщательно подготовила участок и посадила луковицы. И весной, открытые солнцу, тюльпаны распустились особенно ярко. Особенно радовали новенькие - такие дивные, сказочно нарядные, с кудрявыми кокетливыми лепестками.
- Полюбуйся, как цветут, - сказал отец, но я не увидела в его глазах радости, хотя он тоже очень любил тюльпаны.
Я распахнула окно и выглянула в сад. Но глаза мои смотрели не вниз, не туда, где подставляла лепестки солнцу целая полянка тюльпанов. Глаза мои по привычке смотрели выше, они искали ветви цветущей вишни, но видели только небо, похожее на дыру в мироздании...
Иллюстрация Е.А.Смирнова