Очень часто после окончания пар в институте я гуляю с Крыловой. Мы учимся в одной группе. Она такая же сумасшедшая, как и я.
Когда мы гуляем, мы смеемся.
Ее также, как и меня многое не устраивает в окружающем мире, хотя в основном не устраивают многие, а не многое.
Она позитивная и эмоциональная, более мягкая, чем я.
Наши мысли похожи, чаще всего только своей оригинальностью, так же, как и поступки, разные, но одинаково странные.
Она ужасно боится крыс, даже не может смотреть на них на календаре, а я с такой же брезгливостью отношусь к воде из-под крана.
Я употребляю в речи странные слова и словосочетания, необычно называю знакомых и друзей: День лунного носа, сэр Голубиос, дядя Холестерин, тошные перчатки, Доктор Анус, Карманный папа, день Доброй скрепки и т.д.
Она задает не в тему странные вопросы.
Она хочет привести в институт козу, я хочу погулять ночью по Грозному.
Она мечтает стать актрисой, а я хочу уехать куда-нибудь из России, чтобы преподавать в институте и брать огромные взятки.
Я ношу маленькие сумочки, в которые с трудом помещаются телефон, ключи и пачка сигарет. Она носит огромные сумки, в которых лежит одежда, косметика, полупустая бутылка водки, старая видеокассета, которую она даже и не собиралась смотреть, детские фотографии, пустые тюбики, бритва, толстая книга, какой-нибудь кусок пластмассы и т. п.
Я не могу расплачиваться мелочью, поэтому к концу недели у меня целая гора из рублей и пятаков, а она расплачивается почти только мелочью.
Я всегда прихожу вовремя, а она всегда опаздывает.
Сегодня Крылова опоздала всего на три часа. Она всегда просыпалась позже, чем нужно, затем мыла голову, наотрез отказываясь сушить ее феном. Пока голова сохла, она собиралась. Приезжала в институт, когда пары уже заканчивались.
Сейчас мы на четвертом курсе, к этому времени у Лены накопилось шестнадцать долгов, от которых не торопиться избавляться. Хотя, каждый день она обещает сдать какой-нибудь зачет или экзамен, но просыпаясь утром, моет голову и обещание остается невыполненным.
И так, сегодня она опоздала на три часа. Сегодня мы должны были гулять по Тарасовке, где находится наш институт.
Я приехала раньше и уже десять минут ждала Крылову около главного корпуса. Вокруг собирались толпы черных людей. Со всех сторон слышались разные языки: турецкий, чеченский, арабский, армянский. Все смешалось в моей голове и с каждой минутой окружающие начинали раздражать меня все сильнее и сильнее. Не выдержав, я достала мобильник:
- Лен, ну ты где? Давай лучше около магазина встретимся, а то мне здесь тошно! Ни одного русского нет!
- Ладно, давай около «Трешки» через пять минут.
Она приехала через двадцать минут. Мы пошли к церкви, чтобы встретиться с одним нашим знакомым, которого я называла Новым Котей. Он приехал почти сразу, попросил денег, и сказал, что я пьяная. Я ответила, что не пью и что сейчас мы собираемся на кладбище. Новый Котя пообещал позвонить чуть попозже и уехал в неизвестном направлении.
Мы пошли на кладбище.
- Мне кажется, что кладбище это не место для прогулок,- сказала Лена, проходя между могилами.
- А мне здесь очень нравится, так спокойно и тихо…
Мы шли вдоль могил, читая имена умерших.
- Бульенова,- тихо произнесла Лена, посмотрев на старый памятник.
- Прям даже кушать захотелось! – сказала я.
Лене не понравились мои слова, но все же она долго смеялась.
Вообще, ее легко рассмешить да и разозлить тоже. Так как мы учимся на филологов, ей можно было просто сказать:
- Брелок - брелки, черное кофе, мое день рождение, тюль (чья?) моя, звонит (ударение на О).
- Господи, я ненавижу, когда так говорят!- кричала она.
Когда мы вышли на поле, я долго стояла около мусорной кучи, очищая ботиночки со стразами от кладбищенской грязи. Затем мы пошли в руины, заброшенный дом недалеко от нашего института. Поднялись на второй этаж по разваленной лестнице, перешагивая стекла и острые железки. Я решила позвонить Новому Коте.
- Привет, ты сейчас где?
- Я стою.
- Оригинально. А я в руинах.
- Это там где олени?
- Какие олени? Нет, я не там.
- А где тогда олени?- спросил он.
Я не успела ответить, так как разговор прервался. Когда я перезвонила, он не взял трубку.
- Лен, может его в Гусь Хрустальный пригласить?
Почему я решила его позвать в этот город? Просто мне давно нравилось его название.
- Пригласи. А что ты напишешь?
- Дорогой друг, хочу пригласить Вас…. Нет, лучше попроще.
- Как?
- Короче, есть вариант провести Новый год в городе Гусь Хрустальный. Принеси завтра в школу 10 тысяч рублей и не говори родителям.
Я решила отослать эту СМС не только Новому Коте, но и многим другим знакомым.
- Слушай, а у некоторых родителей-то нет!
Немного подумав, мы решили написать так:
КОРОЧЕ, ЕСТЬ ВАРИАНТ ПРОВЕСТИ НОВЫЙ ГОД В ГОРОДЕ ГУСЬ ХРУСТАЛЬНЫЙ.
ПРИНЕСИ ЗАВТРА В ШКОЛУ 10 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ И НЕ ГОВОРИ РОДИТЕЛЯМ (ЕСЛИ ЕСТЬ).
Откуда у нас в голове возникли мысли о школе, о городе Гусь Хрустальный и о чьих-то родителях, мы так и не поняли, хотя особо и не думали. Главное, что было смешно и необычно.
Чуть позже мы встретили нескольких «немцев». «Немцами» мы называли полных блондинов с заплывшими жиром глазками.
Каждый раз, когда я еду отдыхать за границу, то обычно еду одна. Уже в первый день со мной начинают знакомиться англичане, немцы, ну и, конечно, местные жители и русские.
Каждый раз со мной знакомиться какой-нибудь толстый немец. На следующий день он подходит ко мне либо на пляже, либо около бассейна и говорит, шевеля вторым подбородком и щуря и так заплывшие глазки:
-Hi, Lisa! How are you?
- I`m fine,- отвечаю я, сдерживая смех.
Со мной всегда знакомиться немец,- рассказываю я своим друзьям.
- Один и тот же во всех странах?
- Нет, но они очень похожи.
Теперь, встречая людей, похожих на тех немцев, я называю их «немцами».
- Лен, знаешь, что мне сегодня приснилось?
-Что?
- Я отдыхаю за границей, скрываю ото всех, что русская. Потом еду куда-то на маленьком паровозике вместе с русскими детьми. Они меня что-то спрашивают, а z притворяюсь будто не понимаю их. Потом тебя вижу и Щербака. Он говорит, что поедет в Москву за машиной. Потом я от вас ухожу...
- Ну, а потом?
- Прихожу в заброшенный дом. Там ужасно много грязи. Кое-где стоит старая мебель. Окон много, светло там. Даже слишком светло… Я решила, что надо оттуда выйти. Иду к выходу и думаю, вдруг сейчас какой-нибудь маньяк зайдет. Выход уже совсем рядом и я уже перешагиваю порог, как вдруг меня кто-то назад толкает. Я испугалась ужасно. Смотрю, а это мужчина. Нормальный на вид, средних лет, одет хорошо. Он посмотрел на меня и говорит:
- Уйдешь, если ответишь на несколько вопросов, а если нет, то останешься здесь. Первый вопрос: читала Анну Каренину?
- Нет, но содержание знаю,- отвечаю я, опустив глазки.
- Как звали любовника Анны Карениной?
- Вронский.
- Откуда знаешь?- спросил мужчина злобно прищурившись.
- Запомнила просто. Могу объяснить . В английском есть слово»wrong» - неправильно, неверно. Изменять – не правильно, так что Wrong и Вронский однокоренные слова.
- Странно ты рассуждаешь. Ну, и последний вопрос.
- Задавайте!
- В каком гробу хоронили Анну Каренину?
Помолчав, я оттолкнула мужчину в сторону и, подойдя к выходу, обернулась и ответила смелым и громким голосом:
- Она же под поезд бросилась, так что в закрытом гробу хоронили, в закрытом!!!
Мои сны такие же сумасшедшие, как и вся моя жизнь, как мои будни и выходные. Вокруг меня сумасшедшие люди, каждый из них по-своему сумасшедший. Они все разные. Они не похожи на меня, хотя у нас много общего. Я часто думаю, где я. В смысле, в жизни я или всего лишь в ее ожидании. Иногда, я называю жизнь жалким существованием, а зря!
- Мне тоже снилось что-то мистическое,- сказала Крылова, выслушав мой рассказ.
Вскоре мы разъехались по домам.
Так и закончился один из дней двух филологов.