С одним офисным сотрудником вышло однажды недоразумение, если конечно это обстоятельство можно назвать таковым...
Вот уже неделя почти, как Аркадий Ефимович не мог, бедный, опорожниться по-людски. Было такое с ним впервые, и очень он такому явлению удивился, потому как раньше не замечал за собой ничего подобного. Всё у него было расписано по минутам, да и питался отменно, в общем не было предпосылок для беспокойства в организме Аркадия Ефимовича.
Но тут вот как на зло, будто сглазили. Он уж бедолага с утра и встанет на полчаса раньше, сядет на толкан, с полпачки выкурит да журнальчики все перечитает, а результата нету. Понимаете, нет его, результата. Даже намёка на результат не наблюдается... Так и вынужден был Аркадий Ефимович в себе носить весь тяжкий этот груз, понимая однако, что всё это похоже на бомбу замедленного действия, которая непременно напомнит о себе в один прекрасный день и в самый неподходящий момент. И этот день настал.
Сидел как-то Аркадий на своём рабочем месте, за компом, по клаве щёлкал, да о том, как бы посрать думал. Сидит, значит, щёлкает по кнопкам, факсы да письма отправляет по адресатам, да думает о своём недоразумении…
И тут позвали нашего героя повествования выступить перед представителями других фирм и рассказать им о всех успехах, новациях и будущих планах их преуспевающей во всём и всегда конторе. Ну, делать нечего, надо идти.
Выступает значит Аркадий перед общественностью. Кругом графики, таблицы, диаграммы и он так с каждой из них на ты. Ловко всё у него выходит, прямо заслушаешься. И тут как издаст его организм звук непристойный. Директора да представители переглянулись меж собой, да и сделали вид, будто и не слышали ничего. Аркадий же, в свою очередь, сделал вид, что и самому интересно, кто бы это быть то мог. Короче дальше рассказывать принялся. Но недельный засор не заставил себя долго ждать, напомнив о своём присутствии гулкой и раскатистой трелью. Тут уж не сошлёшься на неизвестно кого. Дело ясное, пиши пропало. Аркадий тогда краснеет, пуще томата переспелого, вежливо извиняется и выходит прочь за дверь…
Вышел значит и понимает, что не до смеху ему. Он сфинктер то свой напряг, что только мочи было, да и ломанулся в сральник, подумать основательно. Подбегает к двери туалета, хвать за ручку, а та не открывается! «Вот же ж ****ь!», - вырывается из его уст. Сам очко руками сдвинул, лишь бы только слабину не дать, да и пошёл он на этаж ниже, в надежде там отложить личинку. Бежать он не мог, было опасно, поэтому передвигался он короткими приставными шагами, не отрывая ног от плитки кафеля, не забывая при этом вежливо здороваться со всеми, кто попадался ему на пути, лицо его было серьёзней прежнего, типа само за себя говорило «А всё со мной, господа, в полном порядке!» не смотря на превозмогание адского соблазна на месте обосраться.
Добрался таким вот образом Аркадий Ефимович до толчка, что этажом ниже. Хвать за ручку, а история всё та же. Не открывается. «Ну это вообще ****ец какой-то!», - не скрывал он своё недоумение. Решил ещё этажом ниже уединиться… И везде его ожидала та же история. Туалеты, как на зло, были все закрыты, то ремонт где, то где может и тоже кто посрать забаррикадировался. Результат ясен. Таким образом Аркадий Ефимович с 12 этажа на 1 добрался. Хвать за ручку, открыто! Проходит он приставным шагом по кафелю шаркая внутрь туалетной комнатки, глядь, а там мужики курят. Его аж передёрнуло. Как так, думает. Ну, не выгонять же. Решил он подождать, пока ж они покурят. Сам тем временем встал незаметно так в уголок, руки на груди сложил, лицо серьёзное, а сам выдохнуть боится… Ждёт. А мужики тем самым докурили уже. Он им и намекает культурно так:
- Вы, мужики, покурили раз, шли бы отсюда… А то не дай Бог и беда со мной приключиться может…
А мужики его и не слышат вовсе!
Закрыл тогда Аркадий Ефимович глаза свои, будто нет вокруг никого, резким движением нервных рук приспустил штаны, да и пристроился прямо на писсуар срать. От нагрузки недельной писсуар не выдержал да и треснул, с головой накрыв штаны Аркадия Ефимовича, лежащие на полу, продуктами его же собственной жизнедеятельности. А Аркашка то и не заметил этого, лишь дальше продолжал себе срать пребывая в состоянии блаженства… Так и засрал он весь туалет, прямо до потолка, похоронив себя…
20 ноября 2008