ЛЮБОВЬ ОЛЕЙНИКОВА - http://www.proza.ru/author.html?zaria
Вечерело. Наталья торопилась домой, ей хотелось побыстрее пробежать этот сквер, выйти на ярко освещенную улицу… Стоп! Боковым зрением уловила какое-то неясное движение. Оглянулась, всматриваясь в сумерки. Бомж? Пьяный? Хотела было пойти дальше, но что-то остановило. То ли неестественность позы лежащего, то ли что-то еще… Она и потом не могла себе объяснить. И на восклицания матери:
- Как ты могла, Наташа? А если бы он оказался … - не договаривая, мать сердито хваталась за какие-нибудь дела. Страх за дочку был сильнее разума.
- Эй! Вы кто? Вы живы? – Наталья осторожно и медленно подходила к лежащему. Ни звука.
- Эй! – Протянуть руку и дотронуться было очень страшно.
Вдруг это нечто слегка застонало и шевельнулось.
- Живой!
Вытащив из сумочки мобильный, Наталья стала звонить в скорую.
- Девушка! Мы не подбираем пьяных на улице! Да сколько вам можно говорить? У нас много работы, а вы мешаете.
Наталья сердито захлопнула крышку телефона.
- Ну, что теперь делать?
Бросить лежащего она не могла. Ночью уже заметно холодало, и бедняга запросто мог не дотянуть до утра.
- Что, ну, что же делать? – Притопывала она рядом со скамейкой. Прохожих не было. Помощи просить не у кого. Вдруг ее что-то осенило. Быстро вытащив телефон, Наталья лихорадочно стала набирать номер, почти уже позабытый, но в эту минуту всплывший в памяти.
- Сема!
- Натка! Ты? - Голос был удивленным и встревоженным. - Что случилось?
- Семочка! Помоги! Я в сквере напротив дома. Помнишь?
- Еду!
В ожидании Семы она еще раз позвонила в скорую, но другой голос ответил ей точно такими же словами:
- Пьяных не подбираем. Звоните в милицию.
От страха, от напряжения, от злости Наталью начало трясти.
- Натка! Ты где? – донесся до нее давно забытый, но такой знакомый голос.
- Здесь, Сем, здесь, - от переживаний голос у Натальи осип. – Сема, я здесь. – Уже громче прокричала она. Свет от фонаря блеснул за кустами. И вот он уже рядом. Такой родной, такой близкий, такой… друг…
- Ну, что тут у тебя? – Неловко поцеловал в щеку, присвистнул, увидев фигуру на скамье.
- Это кто?
- Не знаю. Не знаю, Сема, но бросить не могу. Поможешь?
Семен рассмеялся: - Куда ж от тебя денешься? Давай смотреть. В скорую звонила?
- Звонила…
- Не едут?
- Нет.
- Да сейчас на нормальные вызова сложно добраться, - Семен будто бы оправдывал своих коллег, - бензина нет, лекарства – один анальгин. А…
Он взял запястье, прощупывая пульс.
- Ну, жива пока твоя находка. Но в больницу не возьмут. Ни документов, ни полиса.
- Сема? Делать-то что?
- Давай ко мне, а там видно будет.
Как они дотащили это тело до машины, а потом на третий этаж…Бог знает.
Уложив принесенного на тахту, Семен начал детально обследовать его.
- Сердцебиение учащенное, давление высоковато, но пойдет. Переломов нет, Слава богу! Зрачки… пульс…
- Ну что? Обыкновенное алкогольное опьянение, правда, чревато осложнениями. Уж больно он истощен, как будто месяц не ел, а только пил, - Семен пошел в ванную мыть руки. – Сейчас я его уколю, пусть приходит в себя.
- Поставь пока чаек.
Наталья пошла на кухню. С Семеном они не виделись лет семь, но здесь ничего не изменилось. Стол на том же месте. Диванчик как стоял в углу, так и стоит. Вот только чайник новый, электрический. Наталья достала кружки, сахарницу, и уселась ждать Семена. Они расстались, когда она поняла, что Сема только друг. Друг, и никогда большим не станет. Это она настояла, чтобы они не виделись, не созванивались. И вот надо же. В сложную минуту именно его вспомнила, к нему обратилась.
- Натка! – Семен стоял в дверях, - я оставлю его у себя, на завтра отгул взял, но потом мне ж на работу, а за ним бы желательно приглядывать… Это твой знакомый? - Смотрел внимательно и серьезно.
- Нет. Я его случайно увидела на лавочке. Правда, Сем, правда, - видя недоверие в глазах Семена, Наталья отчего зарумянилась.
- Завтра я после работы сразу к тебе приду.
- Пошли, провожу до подъезда.
- Лень! А, Лень! – шепот гремел по ущелью, как казалось. – Ты чего там затих? Спишь что ли?
Ленька вовсю таращил глаза, ничего не понимая. Темная, страшная афганская ночь. Только почему то совсем нет звезд. Обычно они усеивают все небо. Крупные, яркие, не наши.
- Лень! – шепот гремел.
- Колька! Ты что ли?
- Я… я… - почудилась ухмылка друга.
- Так ты ж … того… погиб ты… - Ленька попытался облизать пересохшие губы. – Я же сам тебя отвез тете Нине… сам…
- Лень! Ты чего? Вот он я… с тобой рядом. Пошли со мной, надо выбираться из этого ущелья, а то «духи» спустятся и конец нам…
Ленька пошатываясь встал, - пошли…
- Слушай, Колян, а где звезды-то? Темно как в Африке.
Легкая усмешка, - А ты был в Африке?
- Нет…
- Ну, тогда смотри…
Где-то далеко впереди показался зыбкий свет. То ли белый туман, то ли светлая мгла, предвестник наступающего завтра.
Ленька шел за другом, и становилось ему на душе легче и легче. Будто бы отступала куда-то боль, уходили прочь черные гнетущие мысли. Испарилась обида на жизнь, будто и не было ее никогда. Сомнения, терзавшие душу, улетели и рассыпались вдали осколками разбитого зеркала. Солнце вспыхнуло неожиданно ярко. Ленька брел по пыльной дороге.
- А где же цветы? – какая-то глупая мысль промелькнула и исчезла.
- Коль! Подожди! Ты чего так быстро пошел? Подожди меня!
Силуэт друга удалялся. Повернув слегка голову Колька молча помахал ему рукой и ускорил свой то ли бег, то ли полет.
Неожиданно небо затянули тучи. Солнце пыталось пробить сквозь них свой свет, но ничего не получалось. Темнело очень быстро. Налетевший вихрь закружил Леньку, и поволок его назад в черное страшное ущелье. Боль. Крик. Тьма.
- Фу-х! Ну, спасибо, Семен! Удружил! Конец дежурства, а ты мне такой «подарочек» преподнес. Тамара Николаевна! В палату интенсивной терапии его! Поутру оформим. А ты, - заведующий терапевтическим отделением Григорий Петрович посмотрел устало на Семена, - завтра же его документы и полис. Завтра же!
- Пошли чайку попьем! Устал я что-то.
Семен лихорадочно соображал, что же ему сказать. Врать не хотелось. А правда была слишком уж… Ну, да ладно, скажу, как есть.
- Ну, не ожидал, что ты на улице бомжей станешь поднимать и устраивать в клинику… - Григорий Петрович потягивал крепкий ароматный чай, и внимательно смотрел на Семена.
- Спасибо Вам, Григорий Петрович! Спасибо! Я, надеюсь, документы найдем, он же где-то из соседних домов. – Семен грел руки о свою чашку. – Похоже, в Афгане воевал.
- Что он там, Джелалабад, поминал что ли?
- Да, похоже на то.
- Ну, придет в себя, расспросим.
- Как думаешь, Афганский синдром до сих пор? Вроде уже столько лет прошло! Или другое что-то?
- Да непонятно!
Оба врача одновременно посмотрели друг на друга.
- Чтоб не вляпаться нам…
Продолжение следует