Роберт Грейвс. Гераклиада. Юность Геракла

       
       
       Опасаясь зависти Геры, Алкмена оставила родившегося ребёнка на поле за стенами Фив, пока Афина по просьбе Зевса не увела Геру на прогулку.
 

       «Смотри, моя дорогая!» - начала Афина изображая удивление и приближаясь к лежащему ребёнку. - «Что за чудесный мальчик! Его мать видно лишилась разума, раз бросила такого сына на этом каменном поле! Дорогая, покорми его. Дай свою грудь бедняжке».
       

       Гера тут же обнажила грудь, и Геракл начал сосать и впился в неё с такой силой, что от боли бросила его на землю. Струя молока поднялась до самого неба, так возник Млечный Путь.
       
       «Маленький урод!» - закричала Гера, но Геракл уже стал бессмертным и Афина усмехаясь возвратила его Алкмене с наказом, чтобы стерегла его тщательно и не оставляла своими заботами. Фиванцы с тех самых пор показывают место, где Гера стала жертвой обмана и называют его «Равниной Геракла».
       
       Некоторые однако утверждают, что Гермес отнёс младенца Геракла на Олимп, где сам Зевс положил его на грудь спящей Геры, и, что «Млечный Путь» возник тогда, когда разбуженная богиня стряхнула с себя младенца или тогда, когда Геракл, насытившись молоком вдоволь, отрыгнул его. Так или иначе, Гера была «мамкой» Геракла, пусть и очень недолго. Потому то Фиванцы называют его её сыном и утверждают, что до того, как она покормила его, он носил имя Алкайоса, потом же, в её честь, его стали звать Гераклом.
 

       Однажды вечером, когда Гераклу исполнилось восемь или десять месяцев, а некоторые говорят, что ровно год, и он ещё не был отлучён от груди, Алкмена умыла своих близняшек, накормила и уложила спать под покрывалом из овечьей шерсти на огромном бронзовом щите, который Амфитрион добыл на Птереалосе. В полночь Гера послала двух необычных змей с лазоревой кожей в дом Амфитриона, приказав им убить Геракла. Ворота распахнулись сами как только змеи подползли к ним; неслышно они пробрались в детские покои, пламя исходило из их глаз и зубы были насыщены ядом.
       

       Близнецы проснулись и увидели над своими головами склонившихся змей с трепещущими раздвоенными языками, но Зевс неожиданно осветил божественным светом комнату. Ификл встал, сбросил покрывало и пробуя убежать сбросил щит на землю. Его крики и необычный свет из под дверей детских покоев разбудили Алкмену.
       

       Завопила: «Вставай, Амфитрион!». Он тотчас, не одевая сандалий, сорвался с постели, схватил меч, висевший на стене
и вырвал его из ножен. Но в это время погас свет у детей. Приняв случившееся за сон, в котором он увидел огни и один из походов, Амфитрион вошёл в комнату сыновей, где Геракл, который даже не заплакал, с гордостью показал ему змей задушенных у него в руках. Мёртвых их он бросил к ногам Амфитриона, сам же обрадованный начал прыгать по комнате.
       

       Алкмена утешала напуганного Ификла, а Амфитрион накрыл Геракла покрывалом и удалился почивать. Прошло время, трижды обновился месяц, тогда Алкмена вызвала старца Тирессия, и рассказала ему о происшедшем. Тирессий вознёс хвалу Гераклу и рассудил, что она должна разложить костёр на поляне за домом и сжечь в полночь этих змей. А рано утром пусть слуга соберёт пепел и отнесёт на скалу, где сидел Сфинкс, развеет его по ветру и не оглядываясь вернётся домой. После его возвращения следует окурить дом серным дымом и окропить солёной водой из источника. Потом надо обложить галькой дикие оливы и пожертвовать кабана на великом алтаре Зевса. Алкмена сделала всё, что сказал Тиресий. Некоторые же утверждают, что эти змеи не были ядовитыми, и, что это сам Амфитрион запустил их в комнату своих сыновей для того, чтобы убедиться, кто именно из близнецов его сын. После этого ему уже не пришлось ни в чём сомневаться.
       

       Когда Геракл подрос Амфитрион научил его управлять колесницей и въезжать во двор так, чтобы не задевать ворота. Кастор учил его фехтованию, боевым построениям пехоты и кавалерии, тактике и стратегии. Один из сыновей Гермеса, Автоликос или Гарполикос, боксёрским единоборствам, после которых всегда имел очень удручённый вид. Искусству лучника его обучал Эвритос, однако, может это был Скиф Теутарос, один из пастухов Амфитриона или даже сам Аполлон. Геракл однако одолел всех лучников, которые когда-либо были на свете, даже своего друга Алкона, отца Аргонавта Фалероса, который первым же выстрелом попадал в перстень закреплённый на шлеме воина стоящего в шеренге и расщеплял стрелой наконечник меча. Тот самый Алкон, который не дрогнув убил стрелой змею обвившую тело его сына.
       

       Эмолпос научил Геракла пению и игре на лире. Линос же, сын речного бога Исмениоса, познакомил его с литературой. Однажды в то время, когда Эмолпос отвлёкся, Линос хотел дать ему урок игры на лире, но Геракл отказался от нового учителя. Когда же тот надоел ему своими нравоучениями он его убил ударом лиры. Осуждённый за убийство, Геракл просил о справедливости у Радамантиса и был оправдан. Амфитрион же боясь, что он может наделать ещё много всяческих глупостей отправил его на пастбище, где он до восемнадцати лет пас скот, значительно превышая своих ровесников ростом, силой и отвагой. Там собственно и увенчал его лавром Аполлон Истмийский, а Фиванцы посвятили треножник через его отца Амфитриона. Неизвестно, кто научил Геракла астрономии и философии, однако ему были известны эти науки.
       

       Имеющиеся свидетельства указывают на то, что ростом Геракл был в четыре локтя. Однажды он измерил шагами длину олимпийского стадиона, и с тех пор она, как и длина прочих греческих стадионов, равнялась шестидесяти шагам. Сам Пифагор сопоставил рост Геракла и длину его шага и пришёл к выводу, что это не вымысел. И Геракл действительно имел рост в четыре локтя и одну стопу, хотя некоторые считают, что рост у него был средний.
       

       Глаза Геракла пылали огнём, когда он без промаха посылал стрелу за стрелой в цель. В полдень обычно довольствовался скромной едой, а больше всего любил печень и ячменные лепёшки, которых съедал столько, сколько и любой наёмный работник. Ночь проводил под звёздами, а не под покрывалом.
Был человеком глубоко религиозным, верил в приметы и всегда радовался, когда перед началом новой работы ему встречался белоголовый сип. Говорил, что сипы праведные птицы: они никогда не нападают на слабых.
       

       Геракл говорил, что он никогда не начинает ссоры первым, но всегда отвечает обидчикам подобающим образом. Некий Термерос привык убивать путников приглашая их сражаться на палках. Но череп Геракла оказался прочным и он разбил голову Термероса, как разбивают яйцо. Однако, по натуре был он человеком благородным, и первым из смертных добровольно отдал неприятелям их погибших для захоронения.

 

1. По другой версии Млечный Путь возник тогда, когда Рея силой отлучила Зевса от груди. Кормление Геракла Герой выглядит вполне правдоподобным мифом во время обряда рождения священного царя его матерью царицей.


2. Древнее изображение, на котором запечатлена после гомеровская повесть о чудесных змеях, представляет Геракла держащего змею, которая лижет ему уши, такое же было и с Мелампосом, Тиресием, Касандрой и сыновьями Лаокоона. Без этой дружеской услуги они бы не могли понимать птичьего языка, а если бы Гера захотела действительно избавиться от Геракла, то она могла бы послать Гарпию, и та бы его просто порвала. Этот сюжет к нам пришёл от Пиндара или сказителей близких ему, как аллегория вновь взошедшего Солнца и окончания зимы, символом которой была змея. Кабан принесённый в жертву Зевсу Алкменой - это древний обычай, означающий окончание зимы, впоследствии, в Старой Англии год начинался именно с возложения на алтарь кабаньей головы. Геракл использовал дикую оливу как палку, которую он принёс на Олимп из страны Гиперборейцев. Тиресий, приказавший Алкмене разжечь костёр, отражается в тех многочисленных кострах европейских стран, где они возжигаются на второй день января, в честь Божьей Матери Громовержеце. На них жгут всё то, что относилось к прошлому году, чтобы в Новый Год был хороший урожай.


3. Геракл дорийцев, питающийся ржаными лепёшками, был противоположностью своим эольским и ахейским предшественникам - царём-пастухом, окружённый естественными предметами своего быта, но не лишающем себя знаниями музыки, философии и астрономии. Во времена классической мифологии, принимавшей во внимание - mens sana in corpore sana - воспринимали убийство Линоса как протест против тирании. Так он остался в памяти, как символ здоровья физического, а не умственного: только кельты чтили его как покровителя литературы и сказителей. Придерживались той традиции, по которой Геракл, Дактиль Идайский, называемый у них Огмиосем, первыми принесли гиперборейский алфавит на дереве, берёзе или дикой оливе, и первое письмо, которое было ими прислано было семикратно повторено голосом берёзы на её ветвях (Белая Богиня).


4. Выстрел Алкона убивающего змею напоминает средневековый устав кандидатов в гильдию лучников, когда он должен был поразить из лука предмет помещённый на голове сына - яблоко или монету. Братья Лаодамии борющиеся в стане святого царя должны были поразить перстень помещённый на груди ребёнка, хотя миф этот мог быть неправильно интерпретирован, поскольку его итогом была бы непременная смерть. Скорее всего, целью состязания кандидатов на должность святого царя, была стрельба из лука в символического бессмертного золотого змея, помещаемого на подставке, одеваемой на голову одного из потомков царского рода. В некоторых племенах этот обряд заменялся половиной яблока надетого на двойной топор или помещённого на гребень венчающий шлем. По мере того, как искусство лучников совершенствовалось, ставилась задача стрельбы сквозь ряд острых топоров, как например у Одиссея. Разбойник Робин Гуд, как и немецкие лучники, стрелял в серебренную монету помеченную крестом, так гильдия лучников отмечало своё антихристианство.


5. Греческие и римские лучники оттягивали тетиву к груди, так как делают дети, поэтому полёт их стрел был недалёк: копьё было основным вооружением римской армии до шестого века от Р.Х., пока Велизарий не ввёл в обычай тяжёлые луки, чья тетива натягивалась до уха, так как делали скифы. Сила стрел Геракла была чрезвычайной, может быть от того, что его учителем в стрельбе из лука был скиф Теутарос, что происходит от - teutaen, - что означает «совершить с усердием», чего, как нам известно, не умели греческие лучники. Быть может скифские лучники гордились своим искусством, считая себя потомками Геракла. Действительно он мог подарить свой лук одному из сыновей - Скифу, который сумел натянуть тетиву так же, как и его отец.