- Опять эти "исчадасы" весь город загадили! - бурчал один из уличных мастеров граффити, покрывая свежей краской таинственные надписи, которые каждые несколько дней, а вернее, ночей, появлялись в Рино поверх привычных рисунков и прочего, чем было принято разрисовывать стены. Высунув от усердия кончик языка, он дописывал последнюю букву в своём произведении: "Джет объединяет!". На другой стене пососедству досыхало: "Надули бабы? Надуй кондом!". Как-то не приходило в голову раньше поразглядывать внимательно настенные росписи. Обычно мельком глянешь и дальше бегом. И не было там ничего особенного. Сейчас всё переменилось. Уже второй месяц местные любители размалёвывать стены ведут в Рино красочные бои. Поверх старых рисунков и букв ни с того, ни с сего стали появляться надписи необычного вида с непривычными для жителей города символами - многолучевыми звёздами, осветительными приборами в виде скреплённых рядком фонариков, странные геометрические фигуры с нарисованным внутри выпученным глазом или кричащим ртом. Сперва местные посмеивались, потом таинственные граффитисты написали длинную фразу спорного содержания на самом видном месте поверх особо любимой жителями Нью Рино смешной старой картины и подписи. Начались недели борьбы. Новость оживила споры разных группировок художников о стилях и размерах, снова заговорили о несправедливом дележе ещё не изрисованных стен, били энтузиастов, сунувшихся за границы своего клана, кидались горшками с краской... Бардак, короче!
Дровишек в костёр добавило появление на стенах города афишек или листовок с каким-то безумно-возмутительным текстом, из которого можно было понять, что в городе завелась секта. Нельзя было понять, каким чудом сектантам удалось напечатать свои воззвания - ведь целого типографского оборудования или хотя бы компьютерного принтера не сыскать в нашей части обитаемого мира и днём с фонарями! Вот это была загадка...
Один из торчков носил в руках свёрнутый рулончиком лист бумаги и время от времени тупо его разглядывал. За флакон винта он охотно с ним расстаться, а мы принялись изучать воззвание.
"Чего нам боятся? Мы новые люди!
На нашей земле мы любого разбудим,
Мы к цели великой стремимся упрямо,
Пускай со скандалом, пускай с тарарамом!
Не смейся, дурак, над упадком Анклава -
Людей отравляет мутантская слава!
Где возможно возникновение истинного царства свободы, здоровья и разума? Здоровья в понимании «Истинных Детей Собора»! Не царства людей по плоти, но царства людей по духу!
Та титаническая работа по очеловечиванию жителй Пустоши, которая ведется в рамках Новой Калифорнийской Республики и бизнес-сообщества, неоспоримо говорит, что подобной страной разума и здоровых генов должна стать вся обитаемая часть мира!
Вонь грязных кроватей, рапсодия стонов
Исходит из гнусной утробы притонов.
Нас меньше, чем вас, но силища былая
В нас бродит и пучит, в бои посылая.
Мы с нетерпением ждём этого часа - часа когда воссияет над миром щит Мастера и народы Пустоши поклонятся не человеку, а Повелителю, который вновь посетит нас.
Набатные звуки родных колоколен,
Сзывают любых, кто судьбой недоволен,
Кто слаб и запутан, кто еле плетётся,
Пусть знает: величие болью дается.
Это неоспоримое упование согревало наши души в тяжёлые времена господства сытых и надменных отступников, выходцев и псевдоизбранных, время для процветания которых определил скорбный случай, а катастрофическое сплетение случайных обстоятельств подарило им победу.
Время процветания этих людей закончилось. Мировой кризис воскресил наши надежды на бессмертие и процветание, на нашу победу. Мы чувствуем, что к нам вернулись силы. Мы чувствуем, что Удача снова сопутствует нам. Мы видим как рабы лживого изобилия - щенята, игравшие на солнце все эти годы, теряют присутствие духа и здравого смысла. Их будущее ужасно. Их настоящее - отчаяние.
Мы же опоясываемся силой и изобилием, которое будет говорить за нас, ибо будет слишком заметно и необъяснимо.
Слушайте, люди Пустоши!
Восстаньте и возьмите землю сию в свои руки! Созидатель заповедал вам это!! Повелитель поможет вам в этом!"
Когда я вслух дочитал эту бредятину, повисла немая пауза. Маркус почесался, помолчал и заметил, что стихи складно звучат, только трудно понять, про что это. Майрон сплюнул и сказал, что эта фигня сошла бы на подтирку, да бумага толстовата. Вик присмотрелся к листовке и заговорил о вероятных размерах печатного станка и его производительности. Кстати, по слухам, за несколько дней до нашего приезда, этих бумаженций расклеили и разбросали больше сотни. Интересно... Кэссиди молча передёрнул затвор, сменил снайперку на ФН ФАЛ с ночным прицелом и замер. Сулик пошептался с Косточкой, сообщил нам, что под камнями не только мокрицы, замолчал и задумался.
Утомлённое солнце садилось, окрашивая стены города в кровавые оттенки, поблизости бродили вдетые торчки и бормотали фрагменты этого странного воззвания, друзья молчали и ждали, что скажу я. А я тоже молчал. Похоже, что наклёвывается захватывающее приключение, но невнятные напоминания о Повелителе, убитом моим дедом почти 80 лет назад настораживали и моё чутьё подсказывало, что прежде, чем хвататься за пушку, надо бы заняться детальным расследованием. Мне казалось, что в тексте прозвучали знакомые нотки. Где-то я что-то подобное слышал. Где? Надо вспомнить! Надо обязательно вспомнить...