Тихий субботний вечер. На улице уже совсем темно, моросит мелкий осенний дождь. Мы с дочей уютно устроились на диване и смотрим как в телевизоре нарядные дяди и тёти красиво катаются на льду. Потом начался выпуск новостей. Где-то пожар съел целые районы, кого-то вообще захватили пираты - как будто страшные сказки слушаешь, разве можно поверить, что это правда? А если и правда, то это всё так далеко, где-то, с кем-то, что всёравно кажется нереальным.
Новости закончили пугать и снова красивая пара закружилась по льду в завораживающем танце.
Вдруг раздался сильный грохот, и одновременно наш дом подпрыгул, телевизор тоже подскочил на тумбе, пошли помехи, и изображение совсем исчезло. Какой-то странный звук шёл отовсюду, ни на что не похожий, то ли гул , то ли звон, то ли гудение ...
Экран телевизора пугал чёрной пустотой. Внезапно возникшая тишина тоже казалась зловещей. Качаясь, всё ещё постукивал по стене провод кондиционера.
В окнах домов стал зажигаться свет, появились на балконах встревоженные люди, а многие повыскакивали из домов под дождь в чём были.
Я схватила дочку и метнулась с ней к двери, по дороге натягивая на малышку куртку. Дочка молча вцепилась в меня, всё маленькое тельце дрожало. Меня охватил панический страх, больше за дочку, чем за свою жизнь, и я хотела бежать куда-нибудь подальше от этого подпрыгивающего и качающегося здания.
Открыв дверь в подъезд, я вспомнила, что на улице холод и дождь, и полуодетая дочка там сразу простынет. А что хватать из вещей, что бы быть с малышкой на улице ночью и под дождём я не могла никак сообразить и тупо металась от шкафа к двери, потом к балкону и обратно.
Заработал телевизор. На местном канале сообщили, что это было землетрясение силой 4 балла по шкале Рихтера и эпицентр находится как раз под нашим парком, куда я собиралась бежать.
Я не знала что делать: ведь с нашего шестого этажа всеравно не успеешь выскочить, даже если стоять у двери в одежде - лифтом пользоваться нельзя, а сколько времени займёт спуск по лестнице с маленьким ребёнком. И в парке сидеть под дождём нет никакого смысла - следущий толчок может быть и через несколько часов или даже дней, не будешь же на улице жить.
Вобщем, кое-как успокоила дочку, уложила спать, а сама никак не могу заснуть - кошмары всякие в голову лезут.
В шесть часов утра я проснулась от ощущения внезапно навалившейся паники и через несколько минут наш дом опять качнулся вверх, потом вниз. Я вскочила, бросилась к спящей дочке и опять не знала что мне делать.
Ничего больше не происходило, дочка мирно спала. В квартире стояла тишина, только у меня в ушах ощущались ритмичные удары. Сердце колотилось о рёбра изнутри, точно оно так же как и я, хотело сбежать из своего, такого, как оказалось, ненадёжного убежища.
С дрожащими коленями, я пошла на кухню, собрала сумку с едой, сунула какие-то лекарства, зачем-то градусник положила, кофту дочке и решила, что уж днём-то я точно должна отсюда уйти.
Несмотря на холод, мы весь день провели на улице, в небольшом ущелье в русле "каменной" реки, которая наполнялась водой только весной, когда в горах таяли снега. Чтобы согреться долго пыталась развести костёр - сырые ветки никак не хотели гореть.
Когда стемнело нам пришлось вернуться домой.
Вечером в местных новостях передали, что в двух домах в нашем районе появились трещины.
Я стала замечать у себя такие мысли странные - хотела пропылесосить пол, а потом подумала: зачем? Тряхнёт опять посильнее и ничего от квартиры не останется, хоть убирайся в ней, хоть не убирайся.
Всё мелким каким-то казалось и ненужным. Уборка, карьера, шубки, подружки, мечты, любовь-морковь...- всё такая ерунда!
Все проблемы прежние огромные такими смешными и глупыми виделись теперь.
К чему всё, когда вот так: хлоп - сложится, как карточная пирамидка, твой дом, и закроется в один миг книга твоей жизни. А на последней странице будет записано, как ты весь день бестолково лазила с пылесосом, чтобы соответствовать названию "хорошая хозяйка" или так же бестолково тратила кучу времени и сил, например, отстаивая свои жизненные принципы или на другую подобную ерунду..
Несколько дней я пребывала в некой прострации: смесь постоянного тихого страха, беспомощности перед стихией, и в тоже время какое-то странное спокойствие и смирение.
Я уже знала, что если наш дом снова будет прыгать и качаться - я никуда не побегу.
Как-то утром мы сидели с дочкой за столом, я кормила её кашей. Наш дом опять подскочил и качнулся, изображение у меня в глазах слегка поплыло, как при высокой температуре. Мы с дочкой замерли.
Я смотрела на то, как в стакане, стоящем передо мной на столе, раскачивается вода. Было очень неприятно, но я поняла, что уже не собираюсь никуда бежать, как в первый раз. Дочка, видя моё спокойствие терпеливо ждала, когда мама донесёт, наконец, зависшую на середине пути ложку с кашей.
Запалив свечку перед иконой, я пересчитала на потолке трещины, выяснив что новых, вроде бы, не появилось, и вернулась к столу.
Под ногой что-то хрустнуло. Это был оброненный дочкой сухарик.
Ну вот, только что пол помыла - и опять. Терпеть не могу когда к ногам что-то липнет.
"Доча! Ну что же ты! Пора уже научиться аккуратнее кушать! Смотри сколько крошек под столом! " - недовольно бормотала я, подтаскивая к столу пылесос.