заметкистарого либерала-любителя
В демократическое движение я вошёл через беседы на кухнях да разговоры у подоконника для перекуров в конце длинного институтского коридора. В 1988 году я вышел на пенсию. Защитил последний отчёт по завершённым работам, передал лабораторию преемнику и почувствовал себя полностью свободным, независимым гражданином.. В пору гласности я стал постоянным автором городской газеты, настолько популярным, что редактор, прежде числившийся в номенклатуре как претендент на роль секретаря горкома по идеологии, хоть и порой морщился (КПСС ещё оставалась правящей и единственной), но уступал, если я очень настаивал. Впрочем, он был неплохим журналистом, так что общий язык с ним найти было можно.
В 1995 году мы с женой переехали в Москву, ближе к детям. До этого я в Москве бывал достаточно регулярно как член Совета представителей «Демократической России», потом как участник организационного съезда ДВР. С многими московскими демократами я встречался раньше на Большой Дмитровке, в к/т Октябрь, в Доме кино, в общем там, где проходили мероприятия российского масштаба. Став москвичом, я по провинциальной наивности пришёл в Районную управу с вопросом, как мне найти районную организацию «Демвыбора». Но о такой там никто и не слышал. Мне назвали адреса коммунистов, Совета ветеранов, каких-то общественных организаций. А демократы – как будто они подпольщики. И ведь это, когда и в Государственной и в Московской думах у партии были свои фракции! Только через старые связи с Л. Пономарёвым я вышел на них.
Позже нам с женой удалось создать районную ячейку ДВР. Во время подготовки к выборам мы находили сборщиков подписей и членов избирательных комиссий, наблюдателей. В каждом районе имеется не по одному помещению, выделенному для советов ветеранов. За месяц до выборов в них располагаются участковые избиркомы, а в прочее время они стоят запертыми. Так получается, что их могли для своих мероприятий использовать коммунисты, нам в них ход был закрыт. Попытки ныне покойного Юшенкова через обращения к местным властям «легализовать» нас были тщетными. Мы могли собираться только в квартирах, документы хранить в книжном шкафу. И ещё к тому же: если вы найдёте избирательные документы времени мажоритарных выборов, посмотрите, у многих ли из вошедших потом во фракции ДВР или СПС кандидатов вы найдёте запись о выдвижении от партии? Однажды я одного такого кандидата спросил напрямую (он и сейчас депутат МГД), почему так. Он мне ответил откровенно, что как кандидат, официально выдвинутый ДВР, он выборы проиграет. И дело не в том, что сфальсифицируют голосование – не выберут. Он был прав. За прошедшие годы я работал в участковых избиркомах, 4 года был членом территориальной избирательной комиссии. Мне только однажды довелось заметить прямое нарушение (при голосовании с переносной урной). Я об этом заявил, и все бюллетени из этой урны при подсчёте были признаны недействительными. Я много слышал о подтасовках при подсчёте голосов на выборах. Не могу сказать, что происходит при передаче результатов голосования наверх из территориальных комиссий, но сам явных махинаций в процессе голосования не видел. И результаты, публикуемые в прессе, в целом соответствовали тому, что я видел в избирательных ведомостях, которые подписывал. Так что манипулирование выборами в велось и ведётся не в день голосования, а раньше, когда у разных партий нет равного доступа к избирателю. Тут работал и работает административный ресурс. Тут же недорабатывало и руководство и аппарат либеральной партии.
Одной из ошибок ДВР/СПС было убеждение в том, что раз мы исторически правы, то всё прочее образуется само собой. Поэтому не была поставлена задача создать партию массовую – жизнь, де, сама заставит людей осознать ценность демократии и что, когда в дефиците становится свобода, следом за ней дефицитным бывает хлеб. То ли снобизм «высоких интеллектуалов», то ли отвращение к слову «агитпроп», выработанное как реакция на засилье его в советские времена, мешали идеологам партии просто, на доступном языке обращаться к массовому читателю с разъяснением чего и как следует добиваться. Сюда же я бы отнёс и почти сходящие на нет во время межвыборных затиший связи партийных верхов с низами. Вот коммунисты не пренебрегли всем этим, и перед ними не стоит проблема преодоления процентного барьера на пути в Думу. Наши же демократы не смогли (побрезговали) что-то противопоставить словечкам типа «дерьмократия», «прихватизация», бывших расхожими у иных борзописцев. Не озаботились и защитить честные имена своих лидеров, на которых кому ни лень выливали ушаты помоев.
А так называемая интеллектуальная элита? Кажется, один только Басилашвили не скрывал, что будет голосовать за правых и поддерживал их. А ведь голосовали за них и многие другие заслуженные и народные, но каждый сам по себе, «втихую». Страха ради? Теперь вот осуждающе качают головами – не устояли либералы, легли под Кремль! А где вы, господа, были раньше? Наши телевизионноизвестные юристы Астахов и Барщевский как-то, между прочим признавались, что на выборах всегда голосуют за СПС, но громко, во всеуслышание их голоса прозвучали только на путинге, и совсем на иных нотах.
В заявлении Гайдара и Чубайса прочитал, что необходимость – есть необходимость, но чужие ценности они защищать не будут. Надеюсь, что это можно будет отнести и в целом к вновь создаваемому «Правому делу».
PS. А ведь слияние партий уже было: тогда объединялись тоже через самороспуск ДВР с партиями Немцова, Хакомады и Кириенко. И название «Правое дело» тогда звучало. Я, помнится, даже передал в президиум Е.Т.Гайдару макет эмблемы для партии в виде указательного дорожного знака «Прямо и направо».