Из готовящейся к изданию книги
«ОЧЕРКИ ДЕРЖАВНОГО ЛИХОЛЕТЬЯ»
…возвращаясь домой, они увидели три
корзины, в которых люди несли в Кламар
тела трех юношей, слишком громко
произнесших слово свобода…
Альфред де Мюссе. Исповедь сына века, 1836.
Этим эпиграфом я хочу предварить публикацию отдельных глав вышеназванных «Очерков…» - хроникального сборника политико-публицистических и жанровых эссе, написанных мною в течение последней четверти века. Многие входящие в сборник тексты публиковались – зачастую с некоторыми сокращениями – на страницах российской, а также русскоязычной зарубежной (США, ФРГ) малотиражной прессы.
Время Ч - Чубайс крупным планом
[ноябрь-1996]
Не за горами новый век, новая эпоха. С каким лицом вступим мы на ее порог? С будкой Держиморды, сияющей сизым румянцем, изборожденной следами всех мыслимых и немыслимых пороков, изрытой оспиной коррупции? Или с отрешенным ликом аскета, отшельника, несущего в себе покаяние, неземную мечту? А может, в диком обличье монстра, пожирающего своих детей и находящего себе призвание в погоне за собственным хвостом? Но уж никак, пожалуй, это не будет обычное лицо труженика, семьянина, обывателя, которому ничто человеческое не чуждо… Куда мы дрейфуем? Каковы мы сейчас и какими будем завтра?..
Косвенным ответом на эти вопросы может послужить приводимая здесь лирическая зарисовка одной из приметных фигур российского политического Олимпа.
Что просится прежде всего сказать «за Толю»? Совсем еще юношей, в апофеозе застойных миазмов, он уже не чурался политики. Причем азы и лады ее осваивал как бы играючи. Как-то раз, на одной из скромных аспирантских пирушек, под разговор, под настроенье, пощипывая чью-то семиструнку, он вдруг отмочил, с вызовом и задором, свой фамильный «Чубчик»:
Я Сибири, Сибири не страшуся.
Сибирь ведь тоже русская земля!..
Приятели его так и звали: Толя Чуб. И кто мог тогда предугадать, как скоро и как много сумеет он отчубучить…
Его стихия – риск, его стиль – брать судьбу за рога. Ему до всего есть дело. В пору студенчества, а может и раньше – чуть что, у него с языка слетала золотая фраза: «Что я, рыжий, что ли!?» Уже в те годы был он, как ни странно (или выставлялся, будучи влюблен в пародию), неслабым патриотом-государственником. Умел и любил вызывать огонь на себя. За свое будущее был спокоен: пан – или пропал. Он создан и вылеплен как раз для нашего времени. А уж к добру ли, к худу – повременим судить.
На дворе у нас – как метко подмечено – Время «Ч». Время Чрезвычайных явлений, событий, проблем, карьер, судеб: Чернобыль, Чечня, Черномырдин, Черноморский флот, Чикатило, Чернуха оголтелая, Чемоданы с компроматом. У нас уж если анекдот, то про Чапая, про Чукчу, а если лучшие люди, так Чудики шукшинские, а гениальный ученый, посланец будущего – Чижевский, а в экономике – Чистоган, а в бричке, которую мчит Русь-тройка (напропалую и невесть куда) – всё тот же нетленный Чичиков, скупщик мертвых душ и растлитель живых. И, наконец, зловещая аббревиатура – ЧК. «Временная» - значит всерьез и надолго. «По налогам и бюджету» - не будем обманываться: чекистская бацилла, уж если проснулась, перекинется на что угодно, пойдет кругами вширь и вглубь, ведь все мы – ее «хроники», для нас это привычный очередной рецидив.
(Примечание 2005 года. «… зловещая аббревиатура – ЧК… Временная…»… - Имеется в виду одна из инициатив, реализованных Чубайсом в его бытность руководителем Администрации Президента, а именно: подписанный Б.Н.Ельциным указ об учреждении Временной Чрезвычайной Комиссии по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины. Тем самым как бы в шутку и насмешку россиянам давалось понять, что одиозная, сеявшая в ленинские времена ужас и террор тень Всероссийской Чрезвычайной Комиссии вновь нависает над страной и народом.)
А в эпицентре Времени «Ч» - конечно же, просто Человек: то ли Чудотворец, то ли Чудовище. Если конкретней – вот вам Чубайс. О нем и речь. Это фигура знаковая – образчик и эталон смутной переходной поры, но также и росток новой эпохи, со всеми ее абсурдами и прозреньями, кнутами и пряниками. Вот почему Толя «Ч» требует к себе особого внимания. Самого придирчивого. Раскусим этот орешек – и 21-й век (очко!), быть может, окажется нам по зубам…
Вчера у всех на устах – у многих и в сердцах – был Лебедь. Еще чуть-чуть, и провозгласили бы его Царем Зверей. В какой-то момент сам Царь Борис прозрачно намекнул, будто прочит его в преемники. И вдруг слышим: Лебедь вовсе не Лев, и даже не Лебедь, а Лебеда! Без всякого Сен-Санса – прозвучал доморощенный «Танец умирающего Лебедя». Крылья ему обкорнали, с озера турнули и, как в старинной песне, «посадили лебеду на берегу». ТВ расстаралось – весь честной народ стал тому свидетель. Сперва - «битва на поле Куликовом», заочная, без соприкосновенья сторон. Генерал Куликов (на тот момент Министр внутренних дел. - Г.К., примеч. 2005 г.) залихватски общипал генерала Лебедя (которого, разумеется, не пригласили в телестудию на эту экзекуцию) и героически «вывел его на чистую воду». Затем - уже в президентских покоях в Барвихе, опять-таки прилюдно, под прицелом видеокамер, и, само собой, заочно, - болящий наш Гарант собственноручно выпорол своего недавнего «политического союзника» да и выполол его, как сорняк.
Все в один голос тотчас выносят вердикт: рука тверда и танки наши быстры, ситуация под контролем, дееспособность Гаранта налицо, за «кнопку» (за «ядерный чемоданчик») можно не дрожать. И никому вроде бы невдомек вся двусмысленность этого экранного шоу. С одной стороны – державный голос и властная рука, подписующая зубодробительный Указ, а с другой – некая кисть чужой, анонимной руки и часть рукава в углу кадра: так Гаранту был передан на подпись текст документа. Для наивных – чья-то небрежность, прокол операторский, для всех прочих – красноречивый, изощренный трюк режиссера. Ведь это ж отнюдь не живой эфир – всё лишнее можно было легко заприметить и отсечь. Значит, рука-аноним кому-то была нужна? У Гоголя был Нос, гулявший сам по себе, а тут – Рука. Но не сама по себе. Рука – целеустремленный символ: рука, навязывающая нам вопрос: кто у кого Правая Рука?..
Рука – в русской традиции, в языке, фольклоре – не просто «верхняя конечность». «Рука судьбы». «Своя рука владыка». «Рука руку моет». «Руководить – не руками водить». Железная, Тяжелая, Мохнатая, Длинная РУКА. «Рука Всевышнего Отечество спасла»… Рука, вошедшая на мгновенье в кадр, была слева от Президента, но как бы и «свыше». Увы, никакая это не случайность. Высокопоставленные сценаристы как бы явили нам ту действительно «твердую» руку, вокруг которой в последнее время муссировалось столько надежд, слухов, споров, страхов, глубокомысленных раскладов и яростных публичных разборок. Явили на миг, но запечатлели надолго.
Кому же конкретно и лично принадлежит этот символ? Чья рука?!
До того момента все сходились на скором пришествии руки Лебедя, а тут напротив: нашлась пятерня, что поднялась – да еще как демонстративно! – именно на этого белокрылого кумира и вышибла его из кремлевской цитадели. (Другое дело, что Лебедь и сам нарывался на подобный афронт, швырял за вызовом вызов – не желая стать и быть неким пушисто-золотистым, вроде цыпленка, мячиком на элитном корте, мальчиком для битья.) Во всяком случае, нам ясно дали понять: не лебединая длань осенит и ошеломит нас в ближайшее время. Так чья же?
Двух мнений здесь быть не может. Даже если в углу экрана мелькнула не рука Чубайса – все равно: это Рука Чубайса, главы президентской администрации. Никто кроме него не мог так оперативно, без обиняков, сорганизовать и скоординировать действия самых разных структур, дабы обложить Лебедя красными флажками и спустить на него густопсовую генеральско-депутатско-чиновничью свору, обеспечив ей надежные тылы «независимым» электронно-печатным комплексом – массированной информподготовкой и последующей информзачисткой. Но давайте зададимся вопросом: что же по сути произошло у нас наверху в последние недели и месяцы?
В июне – подарок судьбы. В Кремль – после первого тура выборов - на белом коне вплыл огромадный, с царственной осанкой, громогласный рыцарь. Глава государства, чувствуя уходящую из-под ног почву, представил его народу как равноправного своего партнера, как главного хранителя безопасности страны и верховной власти. Было провозглашено окончание бойни в Чечне. У людей будто камень из печени вышел: вот-вот воцарится долгожданный лад, придет благополучие, возьмут верх правда и честь. И что же? Второй тур был с блеском выигран - Владыка укрепил свой трон. Но его новоиспеченный Визирь стал стремительно уходить в непонятную тень. Пуще того: приутихшая было в Чечне мясорубка возобновилась с еще более жутким остервенением. Образ рыцаря без страха и упрека мгновенно померк, белые одежды его совести, его нерушимых обещаний были втоптаны в грязь и в кровь. Для опытных остроглазых наблюдателей уже тогда стало ясно как божий день: неким могущественным кланам лебединое крыло застряло поперек горла, они перекрыли Лебедю все пути, норовя повязать круговой порукой и казенной мокрухой. А кто-то третий на этой кухне кулинарил втихомолку свой «бифштекс с кровью», невозмутимо подливая масла в огонь.
Лебедь не дрогнул, прорвался, стал полномочным представителем, положил конец многомесячному адскому пеклу – он опять на коне, люди встречают его с ликованьем и восторгом… Но опять эта непонятная тень, некая дымовая завеса, странная трескотня… Глядь: Белого Всадника как не бывало, а из чрева его коня (дар данайцев?!) возникает совсем другой, златовласый рыцарь – тоже без страха и упрека, так же тверд, решителен, умен, властолюбив, энергичен, и амбиций ему не занимать. Не кто иной, как наш Толя Чуб. Со своей командой высоколобых безусых комиссаров. Разница между двумя рыцарями в малом: у одного «всероссийская харизма», другой – «всенародный аллерген».
Спустя короткое время нас наконец озаряет догадка: всё это заранее было просчитано «от» и «до» – и предвыборная раскрутка норовистого генерала, и высочайший альянс с ним (когда, напомним, Президент между двумя турами был на последнем издыхании), и вся в целом трехэтапная ставка на Лебедя: 1) почетно представить, 2) круто подставить, 3) скандально выставить.
Будет ли Лебедь этапирован и дальше – об этом История пока молчит. Творец ее (Истории), Толя «Ч», как истый гроссмейстер, держит свои домашние заготовки и комбинации в уме. Кстати, однажды в узком кругу, еще в пору безвестности, он высказался о себе буквально вот как: «Умок неглубок, зато весь в извилинах. Так и кишат – что твои мотылики в спичечном коробке на Птичьем рынке». Супервитиеватые художественные образы – едва ли не единственная его слабость. Достаточно вспомнить его пафосный перл насчет «последнего гвоздя в гроб коммунизма» (по поводу свержения многоглаво-огнедышащего околопрезидентского дракона - Коржаков, Барсуков и Ко) или же бесподобную оду-дифирамб в честь Гаранта: мол, если и может кто-либо сравниться с ним в величии, так разве что Петр Великий…
В политических кругах, в общественном мнении циркулирует одна правдоподобная байка: якобы Толя, сознавая свой минусовый рейтинг, не питает чрезмерных иллюзий, не рвется к вершине Пирамиды, а посему не может быть соперником Ельцину, вот и пользуется его безграничным доверием. Толю прозвали даже «евнухом Гаранта» (поскольку-де не может посягнуть на его возлюбленную Власть). Сторонники такого мифа слишком плохо знают новоиспеченного фаворита-царедворца. Они видят в нем лишь сугубо махрового прагматика. Между тем, как доказывают многие его поступки и дела, он прежде всего романтик. Романтик, Игрок и Охотник – до мозга костей. Не будь он романтиком – разве ввязался бы в «ваучеризацию всей страны», в реанимацию ельцинского имиджа, разве вступил бы в единоборство с вышеупомянутым драконом, разве взял бы на корабль женщину, к тому же принцессу, - вопреки вековым мореходным приметам и табу?!
Именно потому, что он романтик, никуда ему не деться от притязаний на престол! Наперекор всему и вся! Будет добиваться того, чтобы всеобщую к нему ненависть переплавить в поголовный, быть может истерический – восторг («Кричали женщины ура и в воздух чепчики бросали»). Чем более несбыточна его мечта, чем неприступней перед ним крепость, чем сильней и вероломней его враг или конкурент, - тем яростней его азарт охотника, тем острей его гончий нюх и заманчивей для него добыча.
Дерзкие его идеи, системообразующие, а в чем-то и глобальные (они завязывались в нем со студенческой скамьи, а потом вызревали в утробе правительства), требуют - ради их осуществления - ни больше и ни меньше как прямой верховной неограниченной Власти. Вот с какой стати этот напористый и уверенный в себе симпатяга с мальчиковой прической, высокорослый и высокообразованный (не скажу – высоконравственный), так рьяно включился в этом году в предвыборную кампанию действующего Президента. Во-первых – дабы обрести уникальный опыт такого рода марафонских баталий; а во-вторых – заполучив в распоряжение своего штаба колоссальные ресурсы, полномочия, коммуникации, он, не мудрствуя лукаво, взял на вооружение банальный, веками испытанный принцип: цель оправдывает средства, так что его Рука легла на все рычаги давления и поощрений, на весь арсенал манипуляций, на органы пропаганды, на административные, коммерческие, отраслевые, отчасти и силовые структуры. Политические очки он зарабатывал Президенту, а несметный личностный, организационный и прочий капитал наращивал для себя, с дальнобойным прицелом.
Операция «Дичь» (с потоплением строптивого Лебедя в одноименном озере) – лишь одно звено из цепочки радикальных телодвижений Власти, задуманных Толей и с методичной решимостью уже реализуемых им. Прочие звенья его стратегического плана одно за другим обретают плоть и взаимосвязь. Болезнь Ельцина – тоже составная часть замысла. Став Президенту базовой опорой и возглавив его спрутообразную администрацию, Толя занялся многогранной, виртуозной и смертельно опасной работой, далеко выходящей за рамки его прямых должностных функций. В качестве выразителя воли и мнений Ельцина (сделавшись во многом его «вторым Я», его ушами и устами, его умом и как бы его здоровым сердцем) он по-хозяйски формирует целый ряд новых структур – очередных суррогатов власти, которые позволяют ему стать самостоятельной политической величиной, дают максимальную свободу действий; а кроме того – всемерно используя «рельеф местности», «погодные условия» и джентльменский набор отвлекающих маневров (стравливая между собой пернатых, пресмыкающихся, кровососущих, умело насаждая ажиотаж и скандальную шумиху вокруг горячих точек и пожарных проблем, вокруг экспонатов кремлевского паноптикума), Толя под сурдинку выдвигается со своими людьми (в их числе новоиспеченные крупнейшие финансисты и предприниматели) на передовые рубежи и ключевые позиции, всё туже стягивает бразды управления страной – во имя Президента, но все-таки под себя.
Само собой, далеко не всё и не сразу ему удается, однако ж его не могут смутить ни срывы и провалы, ни всеобщий ропот и шквалы возмущения, ни прямые скатывания с вершины Пирамиды. Ничуть не задели Толино самолюбие даже президентские отречения от него – в самой резкой, оскорбительной, демонстративной форме. Таких отречений было по меньшей мере два: после парламентских выборов в конце 1995 года и затем в промежутке выборов президентских, когда Ельцин чуть ли не поклялся перед всем народом, что Чубайса в свою властную команду не возьмет ни за какие коврижки. Первым отречением Президент кардинально поднял свой обмороженный рейтинг, а вторым – с помощью соблазненного Лебедя – добрал необходимые миллионы голосов. А Толя и глазом не моргнул! Похоже на то, что оба эти «чуранья» (как от дьявола) были совершены Президентом с подачи самого Толи – из пресловутой политической целесообразности. Во всяком случае, второй отлуп наверняка был в русле его перспективных намерений и расчетов («этапов большого пути»). Очередной этап не заставил себя долго ждать: победивший дракона Чубайс сейчас вновь на коне…
(Примечание-2008. Есть смысл напомнить теперешнему читателю: Ельцин уже в начале 90-х годов выдвинул Чубайса в ранг вице-премьера Российского Правительства, с ноября-94 - Толя Чуб первый зам главы Правительства; затем, в январе 96-го, Президент скинул его с высокого поста, но уже в феврале, как по щучьему велению, верховный гнев был сменен на милость: "всенародный аллерген" стал руководителем аналитической группы предвыборного штаба Ельцина, причём параллельно с этим назначением Чубайс вдруг возглавил так называемый "Фонд защиты частной собственности" (с экстренной мобилизацией и концентрацией олигархических капиталов), что помогло ему в кратчайший срок вывести административный и все прочие нелигитимные ресурсы на "должную высоту", дабы любой ценой обеспечить полуживому Шефу победу на предстоящих президентских выборах. В июле-96 Чубайс был удостоен ключевых государственных полномочий - занял кабинет руководителя Администрации Президента.)
Ситуация, в которую скатилась страна за эти годы, и особенно после президентской выборной кампании - когда наш новый-старый Глава надолго выбыл из строя (имеется в виду серьезная операция на сердце, которую перенес Ельцин в первых числах ноября-96. - Г.К., примеч. 2005 г.); когда Думе есть о чем думать, да нечем; когда у Правительства много прав и правил, но нет эффективного правИла; когда охотничий промысел переместился из лесов и таежных угодий в городские кварталы, где мирных людей, словно рябчиков и куропаток, кладут штабелями почем зря (не из дробовиков и обрезов, а с применением боевых армейских средств поражения), а генеральный наш егерь, милый малютка Скуратов (генеральный прокурор. - Г.К., примеч. 2005 г.), застенчиво и скоромно отводит глаза, будучи не в состоянии хотя бы пальцем о палец ударить; когда кремлевские небожители, сановники всех ярусов, лоббирующие «думаки» (пром-, агро- и милитари-профиля), а также всякого рода и сорта околовластная братия жируют неописуемо и безмерно, между тем как десятки миллионов «быдла» пребывают в бессильном и бесправном отчаянии…, - такую ситуацию нельзя не признать экстремально плачевной и скорбной. Перед лицом всех этих и многих других мучительных проблем, но более всего озабоченный сварами да петушиными боями в кремлевских недрах, Ельцин (в одном из своих предоперационных обращений к подданным) объявил: ему и стране нужна во власти команда единомышленников, собранная в цельный и мощный «кулак». Ну а Толя, со своей стороны, не преминул, с присущей ему категоричностью, провозгласить: внутри самой Власти нужна диктатура, иначе немыслима демократия! Умница, великодушный деятель – он не хочет загодя ошарашить нас тем, что эта самая «диктатура внутри Власти» с превеликой неизбежностью должна будет выплеснуться вовне (подобно тому как любая «чрезвычайщина» не может замкнуться, скажем, на налоговых недоимках)…
Что конкретно предложил Президент (а с ним и наш Толя) для консолидации власти в единый кулак? «Совет четырех»! Зюганов, как мы знаем, резко против. Он за «Госсовет» - фактически за ту же «четверку», только расширенную до пяти, шести, семи… Так ведь это ж и есть «семибоярщина», призраком которой красноликий лидер не устает пужать нас по поводу и без повода! Короче говоря, вместо сплочения, консолидации власти мы – и с «Советом четырех», и с «Госсоветом», если они вообще родятся, - опять же получим дикий раздрай, но теперь уж гораздо более масштабный и крутой: не только внутри исполнительных структур, но и между ветвями власти. Причем распря усугубится тем, что регионы в настоящий момент вошли в судьбоносный разворот: из вертикального в горизонтальное поле – в сферу самоуправляемой самодостаточности. Вряд ли централизованный кулак (даже самый весомый) сумеет одолеть отчаянное сопротивление чиновных «низов» - явное или закамуфлированное. Даже если он со всей искренностью сумеет им показать и доказать, что старается исключительно для их же пользы и спасения, - многие из самостийных «лидеров на местах» очертя голову повлекут Россию в разнос. Есть ли тут приемлемое противоядие – сказать сейчас трудно. Ясно одно: круглыми столами, благими пожеланиями («давайте жить дружно») мы ничего не добьемся. «Консолидация власти» - в данном случае всего лишь призыв и нахрапистый прессинг, без каких-либо признаков плодотворной и здравой основы. Такой основой могла бы стать не какая-то идея и теория, не прожект, пусть даже грандиозный и вполне осуществимый, а нечто сущностно иное.
Мы без конца трубим о «курсе реформ», с самым серьезным видом балуемся кадровой и структурной чехардой (заметим, к примеру: предложенная «четверка» - всё тот же потешный крыловский «квартет») и никак не хотим или не можем понять элементарную вещь: в первую очередь требуется преобразить не систему управления и хозяйствования, а самих себя. Согласен: звучит наивно и смешно, да вот незадача и загвоздка - без этих «сантиментов» не достичь нам в жизни ничего путного. Ни эффективных реформ, ни устойчивого сплочения. Стоя на страже президентского централизма, формируя нокаутирующий кулак против тех, кто «занимается критиканством и митинговщиной», кто «дискредитирует власть, подрывает доверие граждан к государству», сами же консолидаторы-реформаторы (не последний среди них Чубайс), с их макроэкономическими моделями и микронравственным потенциалом, волей-неволей накликают лишь раскол нации – со всеми его «топорными» последствиями.
Последствий долго ждать не придется. Кощунственный взрыв на Котляковском кладбище в Москве – более чем серьезный сигнал-предупреждение. (Взрыв - с большими человеческими жертвами - был осуществлен спустя несколько дней после операции шунтирования на ельцинском сердце. Внешне этот теракт представлял собой «разборку» внутри руководства ветеранов-«афганцев». - Г.К., примеч. 2005 г.) Ковровые артобстрелы и бомбардировки густонаселенных городов и сел (здесь перекинут мостик от минувшей кровопролитной афганской эпопеи к абсолютно безумной чеченской кампании, уже на собственной территории. - Г.К., примеч. 2005 г.) обладают свойством бумеранга, неизбежно влекут за собой долгое, дальнее, многоступенчатое эхо. Одним из отголосков его стал и этот кощунственный теракт на ветеранских поминках. Независимо от того, кто в конце концов возьмет на себя вину за столь богомерзкую акцию (да и вряд ли вообще кто-либо возьмет), - черная взрывная волна накрыла нынче всю страну, потрясла глубинные устои ее государственности, ее морального самостояния.
Поэт Юрий Галансков, один из самых светлых и совестливых сыновей России (четверть века назад он погиб в возрасте 33 лет в мордовском концлагере, а останки его были вывезены друзьями в Москву в августе 1991 – сразу после провала путча – и перезахоронены именно на этом злополучном Котляковском погосте) в одном из предсмертных писем высказался так: «Разве я корчусь от боли? Нация – больна. А я только мгновенное ее выражение». Сейчас, судя по всему, болезнь нации вступила в критическую фазу. Президенту страны кудесники-врачи сделали операцию, его дела пошли на поправку; а Россия? Обойдется ли она без серьезного хирургического вмешательства, без шунтов, без массированного переливания крови?
Лучший лекарь, мы знаем, - Время. Пусть даже и Время «Ч». Давайте доверимся ему. Ведь «Ч» - не обязательно Чубайс. Может случиться и Чудо.
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка,
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.
Следующая станция – Третье Тысячелетие…