Моя сотрудница, руководитель группы архитекторов Ф.И. как-то однажды восторженно поделилась с нами, с составом группы, впечатлениями о своей поездке на Кавказ ранней весной. Особенно её восхитили тамошние деревья, которые на утреннем морозце, до того, как сильнее пригреет ласковое южное солнце, стояли в пушистых шубках из белоснежного инея. Никогда и нигде она ранее такого не видала. Мы тоже.
Мне этот рассказ запал в душу, и впоследствии я всегда мечтала побывать на Кавказе в такое время года. Но поскольку я была девушкой весьма впечатлительной, то вскоре мой мозг услужливо предоставил мне просмотр сна с похожим сценарием поездки к южным горам.
…Вот едем мы по Кавказу — сотрудники нашего проектного института, Ф.И. тоже с нами. Едем в роскошном туристическом автобусе, с комфортом. Настроение типичное для дальних поездок со своей организацией – не надо ни о чём беспокоиться, всё за тебя решит кто-то назначенный начальством и обо всём везде позаботится и договорится. Приятная расслабленность и лёгкая усталость от дороги и впечатлений.
Я нахожусь в задней трети салона, вижу всех впереди сидящих и всё происходящее снаружи. Раннее утро, светит яркое солнце, в салоне автобуса очень тепло, но за окнами – довольно крепкий морозец. (Всё сходится с рассказом Ф.И.!) И наконец я увидела в белоснежном инее долгожданные деревца, (какой-то, видимо, молодой сад) ради которых и затеяна была эта поездка, да и весь этот сон. Всё вокруг необыкновенно красиво и радостно искрится на солнце.
Неожиданно мы въезжаем в ущелье, солнце загораживается скалой, и после его яркого света поначалу кажется, здесь довольно сумрачно. Слева, сразу от края проезжей части, почти вертикально поднимается скалистая стена ущелья, а справа, прямо от дороги, без какого либо ограждения, чуть ниже уровня дорожного полотна – покрытое льдом озеро. Дорога, видимо, представляет собой неширокий горизонтальный уступ, и далее вертикаль стены ущелья продолжается вниз, в глубину озера. Водитель заметно снизил скорость, и автобус начинает ощутимо вилять на подмороженом покрытии. И вот одно из колёс попадает в глубокую проталину и начинает пробуксовывать. Наконец автобус совсем останавливается и только вибрирует и раскачивается, пытаясь справиться с ситуацией.
Мне запомнилось моё удивительное ощущение полного спокойствия и абсолютного доверия водителю. Я почему-то борьбу заднего колеса с коварным углублением наблюдаю снаружи — со стороны и сверху, как бы отпорхнув от автобуса метра на два. Ну, сон ведь, всякое возможно. Наконец колесо, бешено вращаясь, выбирается на свободу, но не вперёд, а вбок, в сторону озера. И при всех стараниях водителя автобус неуклонно продолжает боком ползти, напряжённо вибрируя, оказывается наконец на идеально ровном гостеприимном льду и легко отъезжает по инерции метра на три-четыре от берега. А я продолжаю испытывать нарочито несокрушимое спокойствие и доверие к водителю.
В салоне ощущается заметное оживление, но никакой тревоги или паники. Просто интересно, чем закончится это небольшое приключение. Внезапно послышался треск лопнувшего льда, и автобус слегка наклонился назад и вбок. У меня ёкнуло сердце. Крен потихоньку увеличивается. Все пассажиры, включая Ф.И., какое-то время сидят неподвижно, потом вдруг все разом вскакивают и, давя друг друга, устремляются к передней двери. У меня тоже что-то (наверное, душа) подпёрло под самые ключицы, да так резко, что я ощутила острую тошноту и слабость. Я рванулась с места, судорожно схватившись за спинку переднего сиденья, но потом опустилась обессиленная – у меня по жизни очень мощные тормоза, наяву они мне всегда только вредили. Я поняла, что спешить мне уже не стоит, да и некуда.
Течение происходящего стало замедляться – явный признак пика экстремальности. Это разжижение и растяжение времени было мне уже известно раньше. В тяжелейшей аварии, когда я, не пристёгнутая ремнём безопасности, медленно, очень медленно, наблюдая всплывающие в сознании эпизоды из прожитой жизни, приближалась лицом к лобовому стеклу, потом стала жаться к нему всё сильнее, пока не ощутила острую боль в зубах и удивление, а потом потеряла сознание.
Автобус от перемещения центра тяжести после этих миграций пассажиров резко наклонился носом вперед и неторопливо, с небольшим ускорением, потрескивая льдом и плавно выравниваясь в вертикаль, стал погружаться. В салоне становится заметно темнее – за окнами видно, как ползёт вверх полоса льда. Я понимаю, что утратила духовную связь с коллективом и ощущаю предсмертное одиночество. Подняла голову - задняя часть автобуса ещё надо льдом, но мрак сгущается.
Наконец что-то произошло, какое-то количество перешло в качество, и мы начинаем активное погружение. Внезапно стало очень холодно ногам, видимо вода в салоне поднялась уже до моего уровня, и этот уровень неотвратимо и быстро приближается к горлу. Страх, отчаяние и смертная тоска душат меня, но, собрав остатки мужества, я судорожно и суетно пытаюсь определить и запомнить что-нибудь дорогое, чтобы взять с собой «туда». Успела только два понятия, без образов – «мама» и «солнце». А дальше – мрак, полная тишина и страшный холод. И ничего больше. Конец связи.
…Я ощущаю себя парящей на высоте примерно двух с половиной метров от поверхности. Мне необыкновенно легко и приятно. Вокруг – какое-то неяркое, дружелюбное пространство. Я вдруг понимаю, что я уже «там». Этот факт вызывает во мне бурлящий восторг и даже - азарт, как бы до мурашек по всему телу. Значит, оно есть! Значит, правда! Но ведь, никто не знает наверняка…. И как сообщить, обрадовать?! Никак. Видно, нет лазеек, раз до сих пор никто….
Самого тела, я не чувствую, у меня его больше нет (и меня это нисколько не огорчает), есть только Я – лёгкая и радостная. Тут я, лёгкая и радостная, понимаю, что нахожусь в Начале. А впереди меня ждёт нечто необъятное, нестерпимо притягательное. Меня ждут бесконечные новые знания – я вся превращаюсь в восторг и предвкушение чего-то непостижимо высокого и светлого. Я жду этих знаний, я жажду их! Я вся в радостном нетерпении, даже ощущаю перед собой направление предстоящего вожделенного перемещения. Ах….
…Я мыслю…. Значит, я существую?! Материально. Функционирует только мысль. Да, я начинаю думать с неудовольствием и разочарованием, что я, всё-таки, жива. Нахожусь на какой-то поверхности, а не под потолком, как раньше. Ничего не вижу и ничего не чувствую, только очень слабо - силу тяжести. Но думаю, что жива. Так, значит, нас вытащили?! Меня реанимировали?! Успели?! Ни фига себе! Но…, как же…? Так глубоко! Ну, молодцы. Ни фига себе!
Слабо ощущаю, наконец, что тело, всё-таки есть у меня, но шевельнуть ничем не могу. И полная темнота. Вот начинает покалывать пальцы рук и ступни. Всё сильнее. Боль становится нестерпимой, как в детстве, при мытье рук горячей водой после долгого гуляния на морозе. Наконец шевельнулся указательный палец на руке. Да, я в реальности! Пытаюсь дотянуться до бедра. Начинает получаться. Очень медленно и с усилием. Дотянулась – бедро есть, но очень холодное и неподвижное, да и палец почти ничего не чувствует. Мышцы на лице неподвижны. По причине медицинской безграмотности в панику не впадаю. Сейчас бы, наверное, сразу распсиховалась. Началось восстановление зрения – проступает небольшое помещение и серый рассвет. Всё тело покалывает. Одноместная палата? На стенах какие-то легкомысленные обои…. Неужели это реанимация?! Не может быть! Не похоже на больницу. Тогда где я? Не знаю.... Вдруг узнаю свою комнату, лежу в своей постели, как раздавленная. Очень уставшая.
Что это было? Всё – сон?! Нет, думаю, душа моя под впечатлением печальной истории, произошедшей во сне, покидала тело, но потом решила почему-то вернуться. Ну, ладно.