По подиуму с видом хорошо выезженных лошадей дефилировали худосочные и высокие модели. Все они были в разнообразных красных тряпках, оголяющих их утлые тела в самых неожиданных местах: у кого-то светился бок, у кого-то – левая ягодица, или, к примеру, правая грудь. Я бы такое даже на званый вечер не решилась надеть. Впрочем, дизайнерские изыски, это - высокое искусство, а не прет-а-портэ.
Публика в зале собралась разношерстная, но хорошо обеспеченная. Мужчины с интересом взирали на моделей, женщины - на шмотки "от кутюр". Дизайнер Геннадий Щеглов завороженно беседовал с каким-то дядькой в неброском, но дорогом сером костюме. Если б не тематика шоу, я бы посчитала, что он охмуряет клиента из ФСБ. На лице серого дядьки, будто навсегда, укрепилось профессиональное выражение напряженного, но бесстрастного внимания.
- Послушайте, дорогуша, это же - от кутюр, вы знаете, в Париже у меня один очень известный атташе заказал даже шляпу для супруги.
- Надеюсь, это была не рваная шляпа? Затылок дамы она закрывала? - бубнил клиент. - А, дорогуша?
- Рыба моя, - распалялся Щеглов, - ну, нельзя ж со своим уставом так сразу!
- Птичка моя, а как я это представлю заказчику?
За моей спиной образовался Кирилл до этого метавшийся по залу с включенной камерой и горящими глазами.
- Ты посмотри на него: толстенький, маленький, волосами порос, как бабуин, а из кожи вон лезет, чтобы изобразить нетрадиционную ориентацию! - он выразительно глянул на дизайнера.
- Кир, а, может, правда, он мужчин уважает?
- Он? Да он трижды разведенный, четырежды женатый, и еще содержит молодую любовницу из Питера!
- Как не стыдно сплетничать!
- Об этом все знают! Все! Ты поняла? Кроме тебя, разумеется.
- Мне-то зачем? Он же ни разу ни с кем не судился, между прочим!
- Ты посмотри - какая девушка, давай ближе к сцене рванем! - возбудился Кирилл.
Манекенщица, изящно рассекавшая в данный момент по подиуму, и вправду была невероятно хороша, и - единственная из всех моделей - одета в закрытое красное длинное платье с высоким воротником-стоечкой. Ее светлые волосы были заколоты конским хвостом на самом затылке. Нарочито выпущенный у виска и подчеркивающий длинную, лебединую шею пепельный локон, высокий лоб, огромные, по-кошачьи широко расставленные голубые глаза, наверняка, сводили мужчин с ума. На лице манекенщицы, в отличие от "застывших масок" других тружениц моды, было какое-то неземное, одухотворенное выражение. Девушка будто парила над залом, над его суетой. В партере перестали шипеть даже горячо обсуждавшие наряды дамы. Кирилл, застыв в охотничьей стойке, непрерывно снимал. Наконец, на сцену вышел дизайнер. Из-за кулис степенно выплыли другие манекенщицы, окружив маэстро. Всем вручили цветы. Показ был закончен.
Как объяснила нам Лера - корреспондентка из "Бликов звезд" - последняя модель и звалась Златой Мякушевой. Лера хорошо знала нашу героиню, так как встречалась с ней на показах постоянно. Модель была востребована, хорошо оплачивалась и не замечена в модных у богемной молодежи злоупотреблениях.
- Ни травы, ни алкоголя, йогой занимается, - проговорила она с восхищением.
- Что совсем не пьет и не курит? - огорчился Кирилл.
- Курит, но у нее жених в Италии. Граф, между прочим, - язвительно заметила Лера. - Пойдемте, я вас познакомлю.
- Да я что? - начал оправдываться Кирилл, почему-то краснея. - Я просто узнать хотел.
Злата уже направлялась к нам все той же летящей походкой. Подойдя, она протянула изящную руку с длинными, аристократичными, унизанными крупными кольцами пальцами сначала Лере, потом мне и Кириллу. Тот покраснел еще больше.
- Пойдемте отсюда, - попросила Злата. - Тут - юпитеры, очень жарко. Я вам сейчас все расскажу. Туда, - она указала рукой на маленький зальчик, располагавшийся чуть в стороне от сцены. - Там хороший свет и прохладно.
Кирилл, наспех стерев с лица смятение, двинулся за ней, я плелась в хвосте процессии. Зальчик был пуст. Мы начали:
- Давно мечтала жить отдельно от мамы. Но ведь я почти постоянно в разъездах, все было недосуг, рассказывала Злата. - Наконец мы с моим другом решили, что все-таки, хорошо бы иметь собственный угол в Москве. В центре купить что-либо совершенно нереально, мы и подумали, что лучше и дешевле приобрести квартиру на окраине, но в районе новостроек с хорошей инфраструктурой. В Марьино. Это было еще до того, как Марьино стало невыносимо престижным и дорогим местом. Мы обратились в агентство, хотели, чтобы все было по закону, чтобы там все проверили.
- Квартира оформлена на ваше имя?
- Конечно, - удивилась Злата. - На чье же еще? Я там даже сделала евроремонт с дизайном.
- Вы купили квартиру в одном из новых домов?
- Нет, что вы, это очень дорого, в старом, почти сталинских времен. Дом построили в 1957-м году, там долгое время были коммуналки. Потом его решили снести, но почему-то не стали. Коммуналки постепенно расселяли, а в нашей квартире оставалась еще одна жиличка, она приватизировала одну из комнат. Агентство помогло ей с расселением.
- То есть, там расселяли последние коммуналки?
- Либо коммуналки, либо квартиры, где сильно увеличился состав семьи, например, женился сын или дочь, у них появились еще дети. Из старых жильцов почти никого не осталось. И вообще у дома имелся какой-то собственник, который из больших коммуналок сделал маленькие квартиры и продавал. А потом у нашей квартиры объявился наследник и подал на меня в суд. Мы с другом наняли адвоката, меня несколько раз вызывали на заседания. Адвокат приезжал туда вместо меня, а истец так и не появился. Я сейчас в полной растерянности. Злата взмахнула длинными ресницами, и я прямо-таки кожей почувствовала, как у Кирилла ухнуло сердце.
- Но если он в третий раз не явится, возможно, суд больше не будет рассматривать иск?
- Видите ли, все не так просто, судьбой квартир нашего дома заинтересовалась прокуратура. Похоже, и я, и другие жильцы попали в лапы к мошенникам. Хотя агентство, вроде бы, проверенное.
- Очень интересная история, - бодро заявила я. - Но вы, тем не менее, являетесь добросовестными приобретателями и не должны отвечать за проделки аферистов?
- По крайней мере, так думаю и я, и мой адвокат, - без особого энтузиазма заметила Злата. - Однако это должно быть признано судом.
- Но обязанность по сбору доказательств лежит на стороне обвинения.
- А обязанность доказывать свою невиновность? - спросила Злата. - Кто предупрежден - вооружен. А хотите, я вам свою квартиру покажу? - оживилась Злата. - Я там такой ремонт сделала!
Кирилл выключил камеру и красноречиво прожег меня взглядом. Но нам надо было возвращаться в редакцию монтировать сюжет.
- Злата, если позволите, мы это сделаем в самое ближайшее время, и я, и Кирилл. Сейчас нам надо ехать в контору. Наш сюжет вечером в плане. - Может быть, завтра днем?
- Завтра днем я еду в Сокольники, на выставку собак! Там - шар-пеи и аджилити*.
- Ой, как же я упустила? - неприятно поразилась я. - У меня же дома тоже шар-пей семимесячный, я его из приюта взяла.
- Брать собаку из приюта - благое дело! - восхитилась Злата. - Хотите, я заеду за вами завтра, около двух часов дня? Вы где живете?
- В Люблино! Спасибо огромное.
- А я - в Марьино! Мы с вами соседи. Запишите мой мобильный номер.
- Алис, великолепный же сюжет для освещения городской темы! - Можно я с вами? Я сам приеду! Редакция не откажет, такой видеоряд!- вдохновился Кирилл, уставившись на Златино декольте.
- Выставка же открытая, кто может запретить? - Злата кокетливо улыбнулась Кириллу, и, попрощавшись с нами до завтра, отправилась в гримерку.
- Быстро диктуй ее телефон! - потребовал Кирилл.
- Слушай, Кир, у меня завтра выходной. Давай снимать без меня! - предложила я. - Отдохнуть охота и выспаться!
- Да, ладно, я все равно вас найду. Зрителями будете выступать. Кирилл был полон "служебной" решимости. Никакой заграничный граф уже не мог его остановить.
На улице по-прежнему шел снег. Как будто Дед Мороз решил выполнить всю норму по снегопадам. От шпилек я уже отвыкла, ноги болели. В салоне нашего «Форда» я даже расстегнула сапоги, но тут же замерзла. Кирилл зачарованно смотрел в окно мечтательным невидящим взглядом. Водитель дядя Лева на всю мощность врубил радио "Район".
- Таганкааа, здесь ночи полные огня, Таганкааа, зачем сгубила ты меня? - неслось из радиоприемника.
Мы ехали по набережной мимо Театра Эстрады. Москву-реку покрывал толстый слой льда и снега. Кремлевские звезды с трудом высвечивались сквозь завинчивающиеся вокруг них снежные вихри. В это время раздался звонок главного редактора.
- Алиса, надо снять кинотеатр "Иллюзион" - общий вид и двор дома и казино на Таганке: все с улицы. У нас тут для одного сюжета не хватает. Кстати, что-то у Кирилла телефон не отвечает? Замкнуло на манекенщиц?
Я в который раз подивилась прозорливости главреда. И про чай в убойном отделе угадал, и про Кирюхиных манекенщиц. Мистика? Или просто он нас слишком хорошо знает?
Машина повернула вдоль набережной в сторону Таганки, где "ночи, полные огня". Впрочем, работы там было, минут на пятнадцать. Вместе с казино - не более получаса. А я хоть на Котельническую набережную полюбуюсь в темное время суток.
- Кстати, Алис, ты у нас - известный любитель Таганки и криминала, - встрепенулся, вдруг, дядя Лева, неотрывно наблюдавший за дорогой.
- Криминала особо! - вставил Кирилл.
- А знаешь ли ты происхождение такого тюремного слова, как баланда? - продолжил водитель.
- Боже мой, мужики, неужели вы все время про еду думаете? - удивилась я. - Ну, знаю.
- Так разъясни народу, ты ж у нас периодически гастролируешь по местам не столь отдаленным. Блин, ну, кто ж так поворачивает? Ведь у меня - главная! - взъярился дядя Лева. Я выдержала паузу, необходимую для приведения чувств нашего водилы в должный порядок. Дядя Лева вообще-то, ас, но чувствительный ас.
- До революции в Таганской тюрьме был шеф-повар по фамилии Баландин. Очень он хреновато готовил суп-харчо - одна водичка. Ну и взбунтовались урки и сварили в котле этого самого Баландина, живьем. Отсюда и пошло - баланда - жидкий несъедобный суп, баландер (раздатчик пищи)... Чтобы не забывал повар, что его может ждать...
- Интересненько, а ты сама-то хоть раз эту гадость пробовала?
- Пробовала два раза. Первый - во Владимирском Централе, по настоянию начальника заведения. Потом сжалились и покормили в офицерской столовой...
- А второй?
- На спор, в колонии строгого режима №3, в том же самом славном городе Владимире.
- А само название Таганки? - не унимался дядя Лева.
- Тут существуют две версии, я их вычитала в одной статье. Первая - от слова "таган". В Таганской слободе жили ремесленники, которые делали таганы - подставки для котлов в виде железного треножника с кругом наверху. На них ставились железные котлы для варки пищи, под которыми разводился огонь. Слово, конечно, татарское. Татары жили и в Заяузье, и в Замоскворечье. Они вообще дали название нескольким московским улицам, на которых расселялись, когда кончилось татарское иго на Руси. Это - Ордынка - орда, сброд, Балчуг - балка; то есть, овраг, буерак, и Таганка. На греческом - таганон - сковородка с ручкой.
- А вторая версия?
- Географическая, потому что таган - это гора, холм, вершина горы, а Таганка у нас - на Таганском холме. Кстати, это - один из семи холмов, на которых стоит Москва. В пользу этой версии, можно еще вспомнить гору Таганрог в Ростовской области и гору Алтын-Таган на Алтае.
- А еще, есть еще Таган в Киевской области, - встрепенулся Кирилл.
- Вообще, юго-восток Москвы, это - Заяузье - то есть он - между Яузой и Москвой-рекой. Кстати, и первое легальное игорное заведение - Купеческий клуб появилось именно на Таганке. Сейчас мы едем туда снимать казино.
Мы уже почти подъезжали к первой точке съемки, когда увидели голосующего на обочине старика. И не просто старика, а моего давешнего «знакомого» с Савеловской - в рыжем тулупе, домотканых штанах и военных сапогах.
В руках у него была авоська. За спиной - брезентовый рюкзак цвета хаки. Я попросила дядю Леву остановить машину.
- Куда голосуем, отец? - спросил водитель, удивленный моей настойчивостью.
- В больницу мне надо, ребята, срочно в больницу!
- А в какую?
- Да тут, неподалеку, возле "Иллюзиона".
- Дядя Лева, давайте довезем, тут 23-я - на Большой Радищевской, в пяти минутах от высотки. "Медсантруд" называется, - попросила я.
- Точно, "Медсантруд" и есть, у меня там профессор знакомый работает в неврологии, обещал посмотреть, - обрадовался старик. - Служили вместе. А я уж, кружил по Москве весь день, только ноги дальше не несут. Болят они у меня с войны. С войны еще, значит. С какой только? - старик задумался.
- А я вас видела пару дней назад, вы на "Комсомольской" сошли, - обрадовалась я.
- Сошел я, да, сошел, на трех вокзалах, в Рязань ехал. Зачем ехал? - спросил старик сам себя. - Ну, ехал и ехал.
"Господи, как же он похож на Тихона Кузьмича! Как похож. Но этого не может быть. 15 лет прошло!" - думала я.
Мы подъехали к забору, за которым располагался "Медсантруд" - одна из старейших больниц этого района. Кирилл помог старику сойти. Дядя Лева смотрел ему вслед и почему-то не уезжал. Я рванулась к окну:
- Тихон Кузьмич!!! - крикнула я, что есть мочи. Старик вздрогнул, остановился и посмотрел в нашу сторону каким-то удивленно-безразличным взглядом. Будто силился что-то вспомнить, но не смог. А потом пошел к проходной. Дверь открылась, его впустили.
- Не он, наверное, не он, - сказал дядя Лева, заводя мотор, будто знал, кого я звала. - Был бы он - повернулся бы и не ушел. А тут…
- Может, он просто не помнит? Он, похоже, многого не помнит, - ответила я. Меня трясло так, что я даже не могла прикурить от зажигалки, которую заботливо поднес Кирилл.
- А ты? Ты помнишь, да? Но не точно? - допытывался дядя Лева. Я кивнула.
Значит, к профессору он пошел, в неврологию. Но профессора он помнит, а меня - нет. И профессор его знает. Пусть Кузьмич постарел и изменился немного, но мимика та же. Все то же, или почти все. Не может быть!
Между тем, мы подъехали к зданию на Котельнической набережной, в котором располагался кинотеатр "Иллюзион". Высотка была прекрасно освещена. Кирилл заснял вид с улицы. Потом мы пошли через арку во двор. Там в середине дома, расположенного буквой "С", стояла котельная, внутренности которой, кажется, использовались под гаражи. Наверху строения виднелись теннисные корты. Мы поднялись туда по лестнице. Было еще не очень поздно, но уже довольно тихо. И тут из одного из окон послышался стройный хор мужских голосов. Мне стало совсем нехорошо.
- Алис, ты у нас в иврите - спец. Что земляки поют? - спросил Кирилл.
- Изхор, еврейскую поминальную молитву, - ответила я. - Кого-то не успели похоронить до субботы, а теперь она кончилась, солнце зашло, вот и поминают.
- А ты кого поминаешь целый вечер?
- Бывшего соседа по коммуналке, он перед расселением нашей квартиры пропал без вести. Душевный был мужик, детей очень любил, да и баловал нас. У него своих не было. Когда-то давно я дала себе обещание найти его или выяснить, что с ним случилось.
- Тихона Кузьмича?
- Да.
В этот момент у меня в мобиле зазвенела мелодия "Опера", специальная для этой группы. Это был Гриша Венгеров:
- Алиска, мы притон взяли на 11-й Текстильщиков. Только что!
- Какой притон?
- Массажистки, трава и гармонь…
- Гриш, какая еще гармонь? Убийцу гармониста с тела сняли?
- Да нет, просто там гармонь кто-то оставил.
- Рояль в кустах? А ты уверен, что это та?
- Это ты должна быть уверена! Тебе на опознание надо скорей.
Похоже, на том конце провода Венгеров просто бил копытом от нетерпения.
- Гриш, я ж гармонь эту в подробностях не помню, как я ее опознавать буду? И потом мне сейчас в студию монтироваться! Я просто не успеваю. Сюжет в 23-45. Сейчас уже 22. Я сегодня не смогу, Гриш. Нам еще ехать в редакцию.
- А чего грустная такая? - заинтересовался Венгеров. - Трупов мало?
- Мужики, Гриш, не любят! Вон, и ты только на гармонь приглашаешь.
- Я не приглашаю? Я не люблю? Врать, ты, горазда! - Гриша почему-то сделался очень обижен, и тут связь оборвалась.
Мы въехали в тоннель. Впереди была работа. А потом - домой и спать. Черт, я даже не знаю точно, чем гармонь от баяна отличается. Кажется, на ней кнопочки, а на баяне - клавиши. Да и как ее в темноте запомнить было? И тут меня осенило. Я снова набрала Гришу:
- Гриш, вам же курсанты с училища названивали, телефоны оставляли, один из них, помню, деньги собирал даже. Позвони туда, может, среди них музыканты были?
- Алис, тут не глупее тебя люди, догадались уже. Вызвонили. Я с человеком работаю, - и Гриша отключился.
- Чего названивал тогда? - удивилась я. - Училище же ближе!
- Алис, ну, что за детсад? - Кирилл покрутил пальцем у виска. - Это ж - Венгеров!
- Ну, и что - Венгеров?
- Он тут отличился: и притон накрыл, и гармонь тебе нашел! Неужели не ясно? Тебя он, хотел! Те-бя!
- Кричали дамочки: "Ура! И в воздух баксики бросали!" - откомментировал дядя Лева и заржал. Толстый и усатый дядя Лева вообще отличался своеобразным водительским юмором, и страшно любил перевирать на свой маневр стихи и народный фольклор.
- А тому ли я дала, обещание любить? - донесся из магнитолы хит сезона.
- Мама, ну, не виноватая я, не виноватая я, что не могу я без любви любить богатого! - дружно подхватили мы с Кириллом голосами сомнительной музыкальной ценности.
Так мы и доехали до редакции и в критическом для здоровья темпе бросились обрабатывать материальчик к ночному эфиру.