Когда-нибудь, например, через пару дней, она сидит в автобусе, как живая, опасная, как собака сторожевая, когда добыча распластана перед ней. Она сидит и внутри у нее все лает и смотрит глазами цвета, как жидкий йод.
А. Кудряшова.
«Декаданс какой-то, ей-Богу..». Мутная занавеска табачного дыма, которую, кажется, можно потрогать руками. Характерный полумрак, в котором лица и руки кажутся гораздо бледнее, чем на самом деле, а красные розы на столиках – почти черными. В тон этому всему – монотонная, лишенная эмоций музыка, идеальное фоновое сопровождение. Только вот все люди подчеркнуто веселые – говорят, шутят, смеются.. Ну смейтесь, смейтесь. А мы, пожалуй, начнем.
К горлу привычно подкатывает предательский комок- с этого начинается каждый вечер в этом треклятом клубе. Словно разозлившись на себя за это, она сжимает пальцы и подчеркнуто величественно подплывает к барной стойке. Садится- прямая, как доска, спина, ногу на ногу- небрежно… Хозяйка жизни- по крайней мере, ей самой так кажется.
-Ну что, как обычно?
Сегодня работает ее нелюбимый бармен (или, как она упорно называет его, «кабатчик»). Он умный и проницательный. Когда он говорит с ней, то приподнимает тонкую, будто нарисованную карандашом бровь с нескрываемой иронией. Мол, знаю, знаю, что у тебя на душе, не геройствуй, милая… Я же слышу, как ты воешь от одиночества внутри. Прекрати делать вид, что тебе на всех плевать. Покажи, чего стесняться, все свои.
Ну что ж.. Вот с тебя и начнем - для разминки.
-Как обычно, угадали, - поднимает голову и смотрит – глаза в глаза. Точнее, осколки льда - в океан скепсиса. Так тебе. Подавись.
Он отходит, едва усмехнувшись (ничего, все равно все вижу!). Ну что же, 1:0 в нашу пользу. Вечер начался неплохо.
«Как обычно» - это джин с тоником. А что такого? Внутренний пожар надо разбавить раздражителем извне. Не больше одного глотка. Иначе то, что давит ее изнутри и не дает дышать, вступить в реакцию с алкоголем, и последствия могут быть.. Последствия могут быть. Что нежелательно.
Спирт на минуту взметнулся внутри ярким сполохом пламени – и утих. ЕЕ взгляд проясняется, она задорным движением откидывает со лба пряди волос и смотрит вокруг с азартной злостью. Кто на новенького?
Выходит в центр зала, на импровизированный танцпол, где, обнявшись, перебирают ногами парочки, опьяненные темнотой и друг другом. Но даже через скорлупу своего молодого счастья они чувствуют давящую, живую злость, исходящую от одинокой женщины, вроде бы бесцельно бродящей здесь. Злость, какую-то горькую веселость и готовность ответить ударом на удар - если, конечно, найдется сумасшедший, желающий с ней связаться. Влюбленные сначала делают вид, что им все равно, потом потихоньку отходят в сторону – подальше от лучей ее ненависти.
Она улыбается. Правильно. Так их всех. Плевать на то, что и она была когда-то такой же – глупой, наивной, мечтающей об алых парусах. Теперь она самодостаточна… Нет, не одинока, а самодостаточна, знает, что чудес и счастливой любви не бывает. А эти до сих пор верят. И смеют жалеть ее. «Бедняжка, ее никто никогда не люб...» Да какая я вам бедняжка, идиоты! Знали бы, как я вас презираю – с вашей жалостью и дурацким упоением собственным счастьем. Погодите, что от него останется через год. Вот тогда я посмеюсь над вами по-настоящему.
Когда она удаляется с явным выигрышем по очкам, кто-то все же решается дать ей сдачи.
-Эй, ты, красавица, когда же замуж выйдешь?- так уличные зубоскалы обычно дразнят злую собаку, сидящую на цепи.
-Когда ты поумнеешь, - огрызается она. Да, небольшая трещина в ее монолите. Но ладно, в целом прошло очень и очень неплохо. А теперь надо возвращаться в свою квартиру.. В пустую квартиру, черт. Но не ночевать же на улице, в самом деле.
Дома - таблетка снотворного, наспех глоток воды из стакана и провал в спасительный сон. Странно: после вроде бы удачного вечера – такая спешная капитуляция. Почему-она и сама вряд ли ответит. Наверное, потому, что, останься она наедине со своими мыслями… Ей пришлось бы признать, насколько прав «кабатчик» с тонкой, вечно приподнятой бровью.