ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ
Невидимые гномы достали из футляра свои молоточки и, покряхтев от старости, натужно крякнули пружиной и дружно ударили, где то в утробе старинных часов Дон! Мелодия боя ленивой волной взлетела к потолку, чтобы зацепившись на мгновенье за изогнутый шнур на конце которого мерцала лампочка, устремилась к железной кровати , брезгливо дотронувшись о стенку с рваными желтыми обоями, и, оттолкнувшись от панцирной сетки наполнила собой всю комнату в рабочем общежитии и унесла за горизонт , туда где начинается Вечность.
Дон! Беззаботное детство в огромном финском доме, утопающем в вишнево-абрикосовом саду в далекой донской станице; заросли конопли, где глупо и неумело целовался с длинноногой девчонкой под поросячий аккомпанемент, бидончики с карасями, пойманными в большой луже, нареченной почему то «Крым- озером» и вечерние бабушкины рассказы о сказочных о гномах, которые живут в старинных часах и каждый час достают из фиолетовых футлярчиков серебряные молоточки.
Дон! Старинные часы с паутиной трещинок лака на желтом корпусе с ржавыми стрелками в бело-эмалевом циферблате на беременном комоде, под строгой, но красивой иконой Богородицы с красной лампадой, около которой всегда лежали просфора, пасхальные яйца, восковые свечи. Нарушен запрет и вот уже большой ключ распахнул дверку и детское разочарование, когда не увидел никаких гномов и чтобы не разрушать сказку самоутверждение, что гномы они все таки есть, но они просто невидимы для людей. .
Дон! Погребальный венчик, слезы, умершая бабушка, железный венок, слезы отца, не заставшую бабушку живой, поминки с постным кисилем, который нужно есть ложкой, осиротевший дом, который никак не могли продать, длинноногая девчонка превратившаяся в дородную казачку.
Дон! Все полетело в года: учеба, работа, вино с народным клеймом «Вера Михаловна», ненасытность поцелуев и непослушание пуговиц на кофточке, которые никак не хотели расстегиваться.. Стыд первой ночи и свадебный марш Мендельсона через два года, большие глазки новорожденной доченьки..
Дон! Ленивые годы с праздничными салатами оливье, подарками на новый год и дни рождения, зарплатные деньги на кредиты стенок и телевизора, заначки на водку с друзьями , путешествие к черному морю, огородный участок с коченами капусты и мешками картошки на зиму.
Дон! Калейдоскоп событий выхватил главную глупость жизни – каблучок сапога, случайно наступивший в трамвае… легкая боль превратилась в иссини черную ступню… гангрена, выдавила у доктора слово «ампутация», приговор: вторая группа инвалидности, поскольку культя девятнадцать сантиметров.
Дон! Два костыля и заснеженное крыльцо больницы.. память не помнит падения, потому что уступила несбывшейся надежде, что сейчас из- за угла вывалится желтое такси с зеленым огоньком и жена с дочкой заберут его…
Дон! Старая комната под лестнице в рабочем общежитии- милостыня начальства, где даже в солнечный день нужно включать свет и дающий видеть жалкую декорацию: кровать, табуретка с газетным листом вместо скатерти, да газовая печь..
Дон! Из всей жизни остались только эти бабушкины часы и слова бывшей жены: зачем ты мне такой нужен, калека? Вот только гномы стали совсем старенькими, хоть и продолжают исправно доставать свои серебряные молоточки..
Дон! Горка снотворных таблеток, собранных не за один месяц, никак не хочет глотаться, словно утверждая , что еще надо побороться, но помог граненный стакан.
Дон! Отражение в окне подняло такой же стакан с водкой и поздравило: С новым годом, тебя человече!