ГЛАВА 1
Внезапно город окутала серая непроницаемая мгла. В воздухе закружился вихрь пыли и прошлогодних листьев. Я поежилась в своем тонком осеннем пальто и устремила взгляд в матовое небо. На нем сомкнулись тучи в тесном хороводе, не желая пропускать отблески уснувшего солнца. Я уже не помнила, когда последний раз видела солнце. Неделю назад? Месяц? Полгода?.. Я вообще смутно помнила свою прежнюю жизнь. Казалось, что это был всего лишь какой-то далекий и неправдоподобный сон. Все мое прошлое состояло из ярких вспышек воспоминаний. Вот я маленькая девочка в симпатичном платьице, бегу по поляне и собираю цветы. Вот сижу на своем трехколесном велосипеде. Помню, как первый раз пришла в школу. Тогда я впервые в жизни переживала нервный стресс. Помню свою большую, дружную компанию, то, как мы собирались у костра с гитарой и пели песни. Я приходила домой около полуночи, и больше всего на свете боялась гнева родителей... Мои мысли внезапно оборвались, а грудь пронзило острое лезвие. Я до боли сжала кулаки, впиваясь острыми ногтями в кожу рук. Но эта боль казалась несущественной, по сравнению с той, которую я чувствовала внутри. Ведь это произошло больше месяца назад, но раны никак не могли зажить. Я до сих пор помнила тот день, как сейчас. Заледенелая трасса, мы всей семьей едем в папином «Порше», играет музыка, Джейкоб рассказывает забавные истории из колледжа, а родители светятся от счастья. И кто знал, что оно такое коротковременное? Что в следующий миг вмешается госпожа Судьба? И последнее, что увидят мои родители и брат – это большой грузовик, который мчался навстречу нам, потеряв управление. Дальше – скрежет метала, пронзительные крики и темнота. Я больше ничего не помнила и не видела. Я и не желала вспоминать. Я навсегда хотела выкинуть картины прошлого из головы, но это было невозможно. Я так жалела, что не потеряла память, что не ушла вместе с ними. Ведь это несправедливо! Они были такими молодыми, красивыми, добрыми... Их так уважали на роботе, у брата была невеста. За что жизнь забрала их в могилу? Они могли жить еще очень долго. Я почти ничего не помню, что было после того, как я очнулась в больнице. У меня была легкая кома и перелом руки, ничего серьезного. В тот момент я вообще мало что понимала, я не могла ни есть, ни пить, ни ходить, ни думать. Целый месяц врачи проводили мою реабилитацию, оказывая психологическую и психиатрическую помощь. И старались не напрасно. Я все же смогла выкарабкаться из депрессии и встать на ноги. Как раз к тому времени объявились мои единственные родственники. Это было семейство Холландов, что жили в Литтл Тэнгэне на севере Великой Британии. Прежде я их никогда не видела и знала о них лишь из рассказов матери. По ее словам Анжела была сводной сестрой моего отца по линии матери. Она рано вышла замуж за Ричарда Холланда и переехала в небольшой, ничем неприметный городок. Это было еще до моего рождения. Больше я о них ничего не знала, родители мало распространялись об их жизни, да и я не вдавалась в подробности. И кто ведь знал, что мне будет суждено связать остаток своей жизни с Холландами? И вот сейчас стояла посреди лондонского вокзала Кингс-Кросс и ждала своего поезда. С неба начали падать тяжелые капли, и я поспешила спрятаться в зале ожидания. Там было людно и душно. Я умостилась в кресле и обхватила себя руками, но унять дрожь не получилось. Я почувствовала, как на лбу выступили капли холодного пота, голова кружилась. Снова эти воспоминания.… И почему нельзя просто стереть их, начать жизнь с чистого листа? И зачем ее вообще начинать? Я видела свое будущее, словно за черной пеленой. Ничего четкого и конкретного, одни лишь темные пятна и размытые образы. Что теперь будет с моей жизнью? Как быть дальше? Я боялась каждой новой минуты, зная, что может произойти все что угодно. И вздрагивала от каждого звука и постоянно оглядывалась по сторонам. Я только сейчас начинала, осознавать, что я в этом мире осталась одна и что все зависит от меня самой. Я боялась этого. Но, тем не менее, так было, и я не могла бороться с этой жестокой реальностью. Я ненавидела этот мир, но мне ничего не оставалось, кроме того, как выживать. Но что я могла думать? Все решится только сегодня вечером, когда я буду в Литтл Тэнгэне, когда приеду в свой новый дом. Но кому я там нужна? Вряд меня там кто-то с нетерпением ждет. Всего лишь лишняя обуза на голову моей тети и ее мужа. Но что поделать? Мне всего лишь шестнадцать и они обязаны быть моими опекунами еще три года. А мне предстояло смириться с этим жестоким миром. Я взглянула на большие часы на стене зала. Половина двенадцатого. Мой поезд уже должен был прибыть. Я взяла свой чемодан и медленно направилась к платформе.
В вагоне мне, наконец, удалось, как следует, согреться. Как только поезд тронулся, я заказала чашку горячего чая с лимоном и закуталась в еще один свитер. Я так не любила холод, а на севере Англии они почти круглый год. Я так не хотела покидать свой любимый Лондон и теперь с грустью смотрела на пролетающие мимо пейзажи его пригорода. Я прислонилась лбом к серому стеклу окна и забросила ноги на сидение. Я так радовалась, что в купе я была одна. Я сейчас не могла выносить чье либо общество. Я полностью закрылась в оболочке своей боли и никого не хотела пропускать вовнутрь. Я знала, что это неправильно, что нужно излить свою боль, что нужно ее выплеснуть наружу, но я не могла. Я не могла позволить пролиться своим слезам, я не знала, почему так. Я понимала, что если расплачусь, то потом не смогу остановится. А я не любила плакать. Я просто глубоко вздохнула, продолжая смотреть на пролетающие мимо пейзажи. Кое-где мы проезжали заснеженные деревни, а на равнинах гулял февральский ветер. Погода полностью соответствовала моему состоянию души. Впрочем, как всегда. Но я не сомневалась, что если бы сейчас выглянуло солнце, мне бы стало намного легче.… Но там, где я еду, солнце – это редкое явление. Зато там море и скалы… Я уже не помню, когда в последний раз видела море. Это был единственный плюс. Я про себя заметила, что стала такой пессимисткой. А ведь раньше была вполне жизнерадостным человеком. Мне было трудно вспоминать себя в своей прошлой жизни. Казалось, что это два совершенно разных человека. Я не знала, зачем себя накручиваю, но у меня не получалось не думать об этом. Я достала из рюкзака книгу и открыла ее на первой попавшейся странице. Чтение, это единственное, что хоть как-то спасало меня от невыносимой боли. Когда я читала, я как будто бы оказывалась в ином мире, за пределами своего сознания. Лишь тогда я чувствовала себя живой. За последнее время, я перечитала, все, что попадалось мне под руку. Сейчас же особо любимые книги читала по второму разу. Я надеялась, что когда пойду в школу, то там смогу хоть как-то отвлечься на учебу. Но что думать сейчас, когда все так смутно? Я встряхнула головой и углубилась в чтение.
Очнулась от романа я только через четыре с половиной часа, когда почувствовала, что мирный стук колес стал стихать, а поезд тормозить. До меня не сразу дошло, что я уже в Литтл Тэнгэне. Лишь только когда по коридору прошел проводник, я стала выносить вещи из купе. Оказавшись на улице, я осмотрелась. Крошечная железнодорожная станция была аккуратного белого цвета, а над входом в зал ожидания красовалась небольшая надпись «Добро пожаловать в Литтл Тэнгэн». Людей было не очень много, что свидетельствовало, что городок не такой уж и большой. Я никогда в жизни не жила в маленьких городах, поэтому не знала каково это. Я снова огляделась. Здесь небо было затянуть черными тучами так же, как и в Лондоне и уже начинало темнеть. Люди быстро расходились, и станция начинала пустеть. Внезапно подул порыв холодного ветра, безжалостно коснувшись моих волос. Я попыталась найти взглядом хоть кого-то, кто бы мне напоминал Холландов, но тщетно. Ни одной машины на стоянке и практически нет людей. Я посмотрела на часы. Я уже здесь около пятнадцати минут. Так быстро прошло время, а и не заметила. Неужели Холланды забыли обо мне? Ведь по телефону Анжела обещала встретить меня на вокзале. Я растеряно озиралась по сторонам. В крайнем случае, можно спросить дорогу и добраться до Холландов самой. Этим я и занялась, потому что стоять на одном месте было невыносимо холодно. Я вошла в зал ожидания. Практически все кресла пустовали, если не считать нескольких женщин, что сидели в дальнем углу и о чем-то тихо разговаривали. Я медленно направилась к ним. Они были примерно сорокалетнего возраста, с приятными приветливыми лицами. Когда я к ним подошла, они смолкли и посмотрели на меня. Я немного покраснела.
- Простите… - проговорила я. – Вы не подскажете, как добраться к Холландам?
На лице одной из женщин отразился непонятный испуг. Вторая побледнела. Они переглянулись. Я бросила на них взволновано-вопросительный взгляд.
- К Холландам? – с недоверием спросила та, которая с короткими светлыми волосами.
Я робко кивнула.
- Ты точно не ошиблась, девочка? К Холландам? – выговаривая фамилию, блондинка понизила голос.
Я снова кивнула. Я с недоумением смотрела на странный испуг двух женщин, пытаясь понять его причину. Я видела, что им не по себе.
- Их дом находится на окраине города, возле торфяных болот. Отсюда пешком минут пятнадцать. Его ты узнаешь сразу – огромный серый особняк с башнями. Но я бы не советовала тебе туда идти… - полушепотом произнесла та, которая брюнетка в белом полушубке.
Я все еще не понимала их странного поведения. Их руки тряслись, а лица стали мертвенно-бледными. Видимо, имя Холландов произвело на них действительно огромное впечатление. В этом явно крылось что-то нечистое.
- Почему не идти? – поинтересовалась я.
Блондинка осмотрелась, как будто бы кто-то мог ее слышать, и прошептала в ответ, глядя мне в лицо.
- Это необычная семья. В городе о них стараются не говорить и стараются не попадаться им на глаза. Кто-то считает их колдунами, кто-то дьяволами, но как бы там ни было, в этих слухах есть доля правды. Несколько раз Ричарда Холланда видели среди ночи около кладбища, а лет пятнадцать назад в болоте нашли несколько трупов. Все жители города стараются не связываться с ними и не напрасно.… Беги от них, беги…
Я посмотрела на женщин. В их глазах был страх и волнение. На миг я почувствовала, как мое сердце сжимает ледяная рука страха, но сейчас же опомнилась. Я снова взглянула на женщин и, вежливо поблагодарив их за информацию, удалилась из зала ожидания. На улице уже во всю царствовали сумерки, а на небе сгустились черные тучи, что свидетельствовало об осадках. Мне снова стало холодно. Как на душе, так и физически. И поправила шарф и сделала шаг в ту сторону, которую мне указали женщины с вокзала. Мне было немного не по себе, руки тряслись. Я была немного впечатлена тем, что рассказали мне женщины. Но все же мне не было страшно. По большему счету, что со мной могло случиться? Ведь все самое ужасное уже позади. Что могло быть такого страшного у этих Холландов? Очередные легенды местных сплетниц, не более. И что мне с того? Внезапно мои размышления прервал звук шин о гравий и тихий вой мотора. Я резко обернулась, и мне в глаза заслепил ярких свет фар. Передо мной стоял большой черный «Мерседес» и во всю светил фарами. Двери машины бесшумно открылись, и из них вышла высокая женщина. Грациозной и легкой походкой она подошла ко мне, и я на миг обомлела. Это была самая красивая женщина, которую я только встречала в своей жизни. Я впервые видела до такой степени нежную светлую кожу, казалось, что она сделана из фарфора. Черные, как смоль волосы обрамляли изящное, овальной формы лицо. Прямой нос, пухлые губы, все того же фарфорового оттенка, как и лицо. А зеленые глаза блестели столь ярко, что мне на миг показалось, что передо мной вовсе не живой человек, а лишь какая-то иллюзия из сказки. Джинсы и темно-серый пуховик смотрелись просто идеально с ее изящной фигурой, красивее, чем у любой топ-модели.
- Клодия! – воскликнула женщина, увидев меня. На мгновение мне показалось, что ее и без того яркие глаза, пронзила вспышка. Нет, конечно же, мне это показалось! Я снова взглянула на красавицу.
- Прости, я опоздала.… Столько дел, что у меня совершенно вылетел из головы твой приезд! Заходи в машину, ты же замерзла!
Я ошарашено двинулась к машине, открыв дверь спереди. Женщина с легкостью подняла мои тяжелые вещи и забросила их в багажник. До меня внезапно дошло, что это Анжела! Ведь по всем меркам ей сейчас должно было быть больше сорока лет, а выглядела она не больше, чем на двадцать пять. Я была поражена. Она села в машину
так быстро, что я не успела заметить, как она оказалась около двери. Я не могла отвести взгляда от ее прекрасного лица.
- Добро пожаловать в Литтл Тэнгэн! – сказала Анжела. У нее было красивое сопрано.
В ответ я смогла лишь выдавить улыбку. Я была почему-то напряжена и скована. Мои пальцы нервно теребили пояс на плаще. Мне все еще было точно так же не по себе. Я снова пожалела о том, что не отправилась вслед за своей семьей. Я откинулась головой на спинку сидения, чувствуя на себе взгляд Анжелы. Мое тело пронзила странная дрожь.
- Надеюсь, что тебе у нас понравится, - она продолжала непринужденно разговаривать.
- Я тоже надеюсь, - прошептала я.
Остальную часть дороги мы провели в гробовом молчании. Слышался лишь тихий гул мотора. От этой тишины становилось все еще более тяжелым. Я не знала, почему так, но мне было жутковато. Но настоящий ужас я испытала тогда, когда мы подъехали к дому. Вернее это трудно было назвать домом. Скорее гигантский особняк. Он угрюмо возвышался средь голых деревьев и высокого черного забора со шпилями. Фасад был темно-серого цвета, а на крыше красовалось множество каменных химер. В конце южного крыла дома виднелась одна небольшая башенка. Она, как и все три этажа, была оплетена плющом, а на верхушке виднелся шпиль в виде лошади. И, как на картине, на крыше сидело несколько крупных воронов. Я вдруг захотела расплакаться. Просто сесть посреди парка и залиться слезами. Я чувствовала, как мои глаза заполняются слезами. Мне еще никогда не было так холодно и тоскливо. Но я тут же вспомнила о присутствии Анжелы, и плакать машинально расхотелось. Я замедлила шаг и обернулась. Анжела бесшумно шла за мной, неся мои вещи так, будто это была дамская сумочка. Я про себя отметила, что по сравнению с ее шагами, мои шаги похожи на шаги слона. Может потому что, ее обувь была на много изящнее, чем моя?
Когда мы оказались в доме, я была повержена еще большему шоку. Здесь все было обставлено шикарной антикварной мебелью, украшенной позолотой. На стенах из шелковых обоев висели дороги картины в изящных рамках. Сняв верхнюю одежду, мы прошли в гостиную. Я снова была шокирована. Мы оказались в обширном помещении, освещенном, тусклыми лампами из дорогого позолоченного стекла. В самом центре находилась высокая лестница из красного дерева, что вела на верхние этажи. С противоположной стены во всю пылал камин, но от этого не делась теплее. Мне было все так же холодно и зябко. Наверное, я просто засиделась.
- Теперь это твои новый дом, - проговорила Анжела так, что я подскочила от неожиданности. Она стояла всего в паре дюймов от меня.
Увидев мой испуг, она виновато посмотрела на меня. Я не смогла долго смотреть в ее прекрасные, но … ужасные глаза. Или мне просто показалось? Внезапно взгляд Анжелы устремился куда-то в сторону, поверх моей головы. Я обернулась. Всего в шаге от меня стояли трое. Все неподвижные, как статуи и чертовски красивые. Они появились так внезапно, что я снова чуть не вскрикнула.
- Клодия! – заговорил тот мужчина, который был постарше. – Рад тебя видеть в нашем доме!
Я всего лишь вежливо поздоровалась.
- Я Ричард, - продолжал мужчина. – Э это Сьюзен и Эрик.
Я взглянула на них. Нет, эта семья явно не такая как все. Неужели можно быть столь красивыми? Ричард был высоким статным мужчиной примерно тридцати лет. Короткие темно-каштановые волосы ярко выделяли светлую фарфоровую кожу, такую же, как и у Анжелы. Глаза были тоже ярко-зеленого цвета, а выражение лица столь бесстрастным, что мне показалось, что он мраморный. Широкие плечи обтягивал черный пиджак, совершенно не скрывая огромной силы. Я очень ясно чувствовала твердость, которая исходила от этого человека. Сьюзен была даже красивее Анжелы. По виду она была всего на пару лет старше меня, но при ней я чувствовала все свои недостатки внешности. Она была высокой, стройной, с пышными формами и округлостями. Светло-рыжие волосы беспорядочными волнами спускались ей на плечи и на спину, обрамляли миловидное круглое личико. Глаза были все того же ярко-зеленого цвета, лишь только в них читалась сверхсильная надменность и злость. Ее тонки губы были плотно сжаты, а бледные руки были сжаты в кулаки, пытаясь унять дрожь. Я поспешно отвела от нее взгляд и украдкой посмотрела на Эрика. И была лишена дара речи. Он был в несколько раз прекраснее всей своей семьи вместе взятой. Та же самая фарфорово-бледная кожа, те же зеленые глаза, лишь только их радужка имела темно-коричневый ободок, который придавал его взгляду необъяснимую таинственность. Идеальный прямой нос, плавные скулы и немного кривоватый изгиб губ. Его темно-русые волосы торчали во все стороны непослушными прядями, придавая ему еще больше обаяния. Я и вправду была под впечатлением.
- Думаю, что Клодия устала и проголодалась… - послышалось сопрано Анжелы. – Полагаю, тебе стоит занести вещи в твою комнату и спустится к ужину. Эрик, помоги ей нести чемоданы.
Анжела взглядом указала ему на мои вещи. Парень молча подхватил их, словно это была пушинка, и направился вверх по лестнице. Я устремилась за ним. Его движения и походка были столь легкими и плавными, что казалось, что он парит над полом. Он шел впереди меня так непринужденно, так грациозно. Мы поднялись на второй этаж и оказались в гигантском коридоре. В нем царила такая же полутьма, как и внизу. Я была так рада, что не боялась темноты и не страдала клаустрофобией! Ведь здесь было так мало окон, а все двери были закрыты. Эрик довел меня до восточного крыла дома, отворил одну из дверей и жестом пригласил меня войти. Как только я сделала шаг вовнутрь, в комнате тут же во всю замерцал яркий свет. Я от непривычки прищурила глаза. Две роскошные лампы осветили огромное помещение. Подобную роскошь мне приходилось видеть только в кино: широкая кровать под шелковым балдахином, тяжелые бархатные шторы, а шкаф был такого размера, как моя комната в прошлой жизни. Я ступила на пушистый мягкий ковер, не совсем понимая происходящего. Посреди комнаты стоял большой дубовый стол, так же здесь имелся камин, огромный современный телевизор, компьютер и музыкальный центр. Я обернулась и посмотрела на Эрика. Он просто идеально сочетался с этой роскошью. Его зеленые глаза были устремлены на меня. Я застыла. Я не могла двигаться под его взглядом, не могла думать. Казалось, что он владел каким-то тончайшим видом гипноза. Я попыталась отвести взгляд, но ничего не вышло. Во мне снова начала появляться непонятная паника. В следующий момент мне вдруг показалось, что его глаза сверкнули красной вспышкой, но он их тут же отвел. Кажется, у меня уже начинаются галлюцинации. Я попыталась улыбнуться.
- Комната великолепная, спасибо! – искренне воскликнула я, пытаясь начать разговор.
Но Эрик явно не был настроен продолжать знакомство. Он лишь кивнул, а его губы изобразили некое подобие улыбки, хотя мне уже стало понятно, что разговаривать со мной он не намерен. Мне почему-то вдруг стало ужасно обидно. И что я такого сказала? Я чувствовала себя полной дурой, хоть и ничего глупого не сделала. Мне хотелось лишь где-то спрятаться от е6го пристального взгляда, хотелось забыться. И что же это такое? Внезапно Эрик развернулся и двинулся к двери, жестом показав мне, чтобы я двигалась за ним.
Столовая находилась на первом этаже около гостиной. Почти все помещение занимал гигантский стол, окруженный высокими стульями. У противоположной к входу стены начинал возгораться камин. Мне почему-то показалось, что его не разжигали довольно таки давно. Все семейство уже сидело за столом, но накрыто было только на одного человека. Анжела приветливо улыбнулась и пригласила меня сесть как раз туда, где стояло блюдо. Я тихо села за стол.
- Прости, мы не сможем составить тебе компанию, мы уже поужинали, - сказала Анжела. – Ты не стесняйся.
У меня совершенно не было аппетита, но ужин оказался необычайно вкусным. И как они узнали, что я вегетарианка? Весь ужин Анжела пыталась что-то рассказывать, чтобы развеять напряженную атмосферу, но у нее почти ничего не получалось. Я все еще чувствовала себя зажато и неуверенно, поэтому все мои ответы сводились к «да», «нет» и робким улыбкам. Какой бы странной Анжела ни казалась, но она мне начинала нравиться, чего я не могла сказать о Сьюзен. Я все время чувствовала на себе ее презрительные взгляды. Я совершенно не понимала причины ее неприязни ко мне, ведь мы с ней ни разу не разговаривали. Хотя с другой стороны, с кем не бывает? Ричард лишь иногда поддерживал разговор Анжелы, но весь его угрюмый вид сам рассказывал о молчаливости этого человека. Эрик, казалось, здесь вообще не присутствует. Он молча смотрел в никуда своими прекрасными изумрудными глазами, и казалось, был в совершенно ином мире. Этот парень был столь же странным, как и красивым. Смотря на него, я и боялась и чувствовала себя в безопасности одновременно. Внезапно все мои страхи пропали. Мне просто-напросто на все стало наплевать. Терять мне было нечего – все и так уже было потеряно. Мне не имело значения то, что случится со мной. После ужина я пожелала всем спокойной ночи и в одиночестве направилась в свою спальню. Передвигаясь по полутемному особняку, я внезапно ощутила себя крошечной песчинкой, затерявшейся в пучине огромного черного океана. Страх прошел полностью. На его место пришло давящее чувство пустоты и удрученности. Мою душу как будто заслонила черная паутина. Я зашла в комнату, взяла банные принадлежности и направилась к душу, который к ней примыкал. Помывшись и, наконец, согревшись, я легла в холодную шелковую постель. Внезапно разболелась голова, а пустота в душе стала еще более отчетливой. Мне никогда не было так плохо. Я пыталась заплакать, но у меня ничего не вышло, лишь из пересохшего горла вырвался глухой хрип. Я жадно хватала ртом воздух, пытаясь хоть как-то справиться с болью, но это не помогало. Ну почему жизнь так несправедлива? Я ненавидела ее всеми силами души, но знала, что нужно бороться, что нужно ей доказать, что я сильная. А я знала, что сильная. Сколько бы мне не пришлось пережить, я все смогу стерпеть. Я посмотрела со стороны на свою ситуацию. Все не так уж и плохо. Холланды не такие уж и плохие, хоть и столь странные. Сьюзен меня не возлюбила? Это мелочи.… Ведь могло все быть значительно хуже. Меня могли отдать в детдом или интернат, что хуже колонии. А так у меня есть своя комната, завтра я отправлюсь в новую школу, найду новых друзей. Я старалась думать оптимистически, не обращать внимания на грустные мысли. За окном бушевал ураган, ветки деревьев стучали по стеклам, капли дождя барабанили по карнизу. Это было так непривычно. В лондонской высотке я лишь изредка слышала завывания ветра, не более. Ну что ж, придется привыкать. И лишь только когда буря немного стихла, я погрузилась в тревожный сон.