Ужин был сервирован в каминном зале. Старинные картины, чередуемые со шкурами диких животных, убитых, очевидно, далекими предками хозяина замка, искусно подсвеченные канделябрами, создавали особую атмосферу, которую не мог заглушить даже живой огонь, отплясывающий в камине языками пламени свой ритуальный танец. Стол, сервированный на двенадцать персон, находился в отдалении от камина, в глубине зала, и отсветы пляшущего огня, растворяющегося в вечернем полумраке, не достигали его. Однако для тех, кто мог быть так или иначе склонен созерцать это завораживающее зрелище, будь то в приватной беседе или в одиночестве, были предусмотрительно расставлены кресла невдалеке от камина. Во главе длинного стола – гостеприимный хозяин, на другом его конце, напротив господина Дайсона, место свободно. Карта гостя, дань установленным традициям, одиноко лежит между выстроившимися в ряд хрустальными бокалами и, поблескивающими серебром, столовыми приборами, покоящимися на белоснежной скатерти стола. Неожиданно, Диана поймала себя на мысли, что ее интригует отсутствие одного из приглашенных, который явно задерживается. Если бы в эту минуту Диане потребовалось словесно обозначить возникший интерес, она вряд ли смогла подобрать нужные слова, но непременно обнаружила бы сходство с тем интересом и теми ожиданиями, которые она испытывала когда-то, входя в одиночестве в зрительный зал кинотеатра, и обнаруживая свободными соседние кресла. Состояние ожидания. Ожидания чего? Игры, пронизанной едва уловимыми ощущениями от, иной раз, возникающего энергетического «моста» между нею и тем, кто находился в этот момент от нее на близком расстоянии, и кого она избирала для очередной игры «в ощущения», которая длилась ровно столько, сколько длился фильм. Вступив на этот «мост», ни ее, ни того, кто был ею избран, уже не интересовало то, что происходило на экране…
Уже подали десерт, а Диана все еще продолжала пребывать в легком замешательстве. Она внимательно вслушивалась в то, о чем говорили за этим столом. Тосты, реплики, смех, как реакция на те или иные пассажи – вся эта словесная мозаика была единственным способом разгадать то движущее начало, которое неожиданным образом объединило всех этих людей, понять, кто из них тот человек, ради которого она здесь. Игра, затеянная Дайсоном, начинала напоминать ей детскую игру, когда с завязанными глазами, надо было отгадать того, кто прикоснулся к тебе. Ей практически никогда не удавалось этого сделать. Вот и сейчас она ощущала себя с плотной повязкой на глазах. Она никого не знала из присутствующих, и, как следствие, любой из них, за исключением самого Дайсона, мог оказаться той самой ключевой фигурой, «ниточкой», которая обещала распутать узел ее сомнений. Бросая выразительные взгляды на Дайсона, Диана надеялась, что он обратит ее внимание именно на того из присутствующих, ради которого она находилась сейчас в этом зале. Однако Дайсон вел какую-то свою игру, так, как будто он уже забыл о цели ее появления здесь. Впрочем, нельзя исключать то обстоятельство, - подумала Диана, - что Дайсон хочет убедиться в том, насколько проницателен мой ум. Итак, беря во внимание тот факт, что гости сели за стол согласно тому, как того пожелал господин Дайсон, наиболее вероятные кандидатуры для рассмотрения те, что находятся рядом, в непосредственной близости от меня, либо за столом напротив. Если сейчас я не угадаю задуманную им комбинацию, я окажусь в вакууме своих сомнений, после того, как ужин закончится и все встанут из за стола , разбредаясь по залу в приватных беседах, к которым располагала сама его атмосфера.
В момент, когда , рассматривая поданный десерт, она пребывала в состоянии задумчивости, да, да, той самой задумчивости, выходя из которой, мы не можем вспомнить о чем думали и думали ли о чем- либо вообще, тихий голос, прозвучавший музыкой на фоне возбужденных от выпитого голосов, заставил пробудиться ее, возвращая к действительности.
- Вы позволите, кажется это Ваша салфетка? – с этими словами незнакомец положил на стол, возле Дианы, салфетку, предательски соскользнувшую с ее колен. Диана заворожено смотрела на руку с длинными чувственными пальцами, однако в тот момент, когда она перевела взгляд на их обладателя, тот уже устремил свой взгляд на присутствующих, извиняясь за опоздание. Дайсон представил его гостям, и вскоре началось обсуждение плана предстоящей охоты.
* * *
Лестер притормозил у обочины дороги. Только теперь он начинал понимать, что его встреча с Дианой не была простой случайностью. Встретив ее у Дайсона, он мысленно радовался своей удаче – она сама увлекала себя в сети, которые он еще только собирался расставить. Однако ее интерес, проявляемый относительно причин смерти Алекса, заставил его по иному оценить степень случайности этой встречи. Внутреннее чутье подсказывало ему сейчас, что он недооценил ситуацию. Сейчас ему представлялся шанс переориентировать интерес Дианы, превратив ее в своего союзника в том расследовании, которое он вел уже более года, расширяя круг лиц, причастных к организации под кодовым названием IPY. Выигрывая время для обдумывания своих действий, Лестер достал из кармана пачку сигарет и, предварительно получив от Дианы разрешение, закурил. Диана почувствовала - пауза затягивается, а, следовательно, она не из разряда случайных - Лестер что-то обдумывал. В следующую минуту она вновь услышала его приглушенный голос.
- Насколько мне известно, в последнее время Алекс был сосредоточен на выполнении заказа одного закрытого элитарного клуба. Ему поручалось собрать конфиденциальную информацию об одном из претендентов на членство в этом клубе. Решение о принятии в члены клуба данного кандидата откладывалось Советом его действительных членов на неопределенное время, в связи с поступившей информацией, бросающей тень на репутацию претендента. Надо сказать, время от времени, Алекс получал подобные поручения и никогда не отказывался от их выполнения. Очевидно, Вы сделаете предположение, что эта работа хорошо оплачивалась. И от части, будете правы, но только от части. Алекс страдал одной, я бы сказал, манией - неотступным желанием находить «на солнце темные пятна», которой искусно пользовались те, кому нужны были «эти пятна» либо для последующего шантажа, либо в качестве гарантии молчания. И надо признать, ему блестяще это удавалось – не было случая, чтобы, получив соответствующий заказ, он не нашел или не подтвердил снимками те или иные компрометирующие сведения на то или иное лицо, пытающееся претендовать на социально высокое, для большинства – недосягаемо высокое положение в общественной иерархии, позволяющее изменять архитектуру политического мироустройства. Иной раз, согласуясь с заказом, он прибегал к режиссуре, провокационно встраивая «жертву» в те обстоятельства, в которых, как он предполагал, его «подопечный» обязательно сорвется с пружин самоконтроля и поведет себя именно так, как подскажет ему природа, становясь невольным участником запланированной Алексом «фотосессии». … Вам знакомо выражение «не будите спящую собаку»? Отобрать у собаки кость и при этом не разбудить ее – было подоплекой его «охоты», порой на гране фола, и, одновременно, единственной гарантией его личной безопасности, как во время «охоты», так и … после нее. Но, накапливаемый профессионализм, иной раз, подводит, притупляя бдительность, нюх на опасность. Когда начинает казаться, что тебе уже известны все основные подходы к решению той или иной задачи и начинаешь действовать по отработанному сценарию, вот тут и подкрадывается опасность просчитаться, столкнуться с «айсбергом», задачей совершенно иного уровня сложности, требующего иных, тебе еще неизвестных, подходов к ее решению.
- Вы хотите сказать, Алекс столкнулся с задачей повышенной сложности, к решению которой оказался не готов?
- Трудно сказать. Служба безопасности клуба провела специальное расследование, которое не подтвердило данного предположения.
- Но, очевидно, и не опровергло его, если причина его гибели осталась не выяснена?
Лестер усмехнулся.
- У меня нет оснований сомневаться в профессионализме представителей службы безопасности клуба. Если они исключили подобное предположение, это означает только одно – они его опровергли. Алекс был профессионалом, обладающим великолепным чутьем и надежным прикрытием.
- Очевидно, эта информация не подлежит разглашению? Почему Вы мне делаете подобные признания?
- Полагаясь на Вашу мудрость и … чувство самосохранения. Впрочем, теперь это уже не имеет значение. К тому же … я не принадлежу к числу тех, кто обязан хранить подобные секреты. В этом вопросе я … ваш союзник.
- Из Ваших уст это признание звучит довольно странно. Скорее всего, я Вам зачем-то нужна…
- А Вы проницательны. Мы можем оказаться весьма полезны друг другу. Вы хотите узнать, что случилось с Алексом, я – выйти на прямой контакт с одним человеком ... таким образом, чтобы до времени не спугнуть его. - Лестер улыбнулся, недвусмысленно посмотрев на Диану.
- Кто он?
- Друг Алекса. Он живет в Амстердаме.
- Мне он ничего о нем не рассказывал. – покачала головой Диана.
- Я был бы чрезвычайно удивлен, если бы он рассказал Вам что-либо о своем друге. Благодаря способностям Алекса к конспирации, о его связи с Майклом , до последнего времени, практически никому ничего не было известно. Однако, тайное, рано или поздно, становится явным – информация всплыла в ходе расследования гибели Алекса – исследовались цепочки его знакомств и связей.
- Чем же Вас то так заинтересовал его друг, и почему вы делаете столь многозначительный акцент на этом слове?
- Вы настаиваете на откровенности?
- Вы сделали мне уже куда более откровенные признания, так что можете не стесняться - голос Дианы был подавлен.
- Что касается моего интереса к нему, отвечу односложно – Алекс, по всей видимости, привлекал его к своей работе, и, с точки зрения добывания эксклюзивной информации, он может теперь представлять определенный интерес не только для заказчиков Алекса.
- Для тех, против кого был направлен шпионаж?
- Можно сказать и так. А вот что касается дружеских отношений Алекса с Майклом. … Возможно, Вам будет неприятно это услышать, но … они были более близки, нежели друзья в обычном понимании этого слова.
Не продолжаете. – Диана почувствовала, как кровь прихлынула к ее лицу. – Вот почему Алекс сбежал из Лондона, находясь в состоянии некоего раздвоения…
- Как Вы полагаете, я смогу встретиться с Майклом?
- Я очень на это хотел бы надеяться, однако у меня нет полной уверенности в безопасности этой встречи и в том, что он еще жив.
Диана, в удивлении, взметнула вверх дуги бровей.
- Что ему может угрожать?
- Никто не знает, насколько он может оказаться посвящен в тот род деятельности, которым занимался Алекс, но, будучи не связанным некими обязательствами, с заказчиками Алекса, хранить конфиденциальную информацию, он представляет опасность для тех, кто вступал, когда-либо, в те или иные договорные отношения с Алексом и кому стала известна их связь.
- Вы полагаете, его могут устранить?
- Считайте, я этого Вам не говорил. Просто я хочу донести до Вас мысль, что встреча с ним представляет определенную опасность, ибо существует вероятность оказаться в поле зрения тех, кто возможно уже сегодня пытается выйти на след с целью его устранения.
- Если бы этого кто-то хотел, уже не преминул бы это сделать.
- Возможно, их задача состоит не только в том, чтобы заставить его замолчать навсегда, но и выяснить, кто заказчик, не произошла ли уже какая либо утечка информации .
- А если он будет молчать?
- Опасен не тот, кто уже придал огласке ту или иную конфиденциальную информацию, а тот, кто, ею владея , до времени молчит.
- И все же мне очень хотелось бы с ним встретиться. Я хочу … понять Алекса.
- Он … мертв.
- Для Вас.
- Если Ваше решение не носит чисто эмоциональный характер и Вы готовы к сотрудничеству, я готов оказать Вам содействие в этом. Однако потребуется определенное время на подготовку - его приятель исчез и никто сейчас не сможет сказать где он. Если он еще жив, то, скорее всего, почувствовав опасность, «залег на дно».
- Как Вы вышли на меня?
- Лестер достал фотографию из портмоне и передал Диане. Ее взгляд застывает на снимке – точно такой же хранился у нее в альбоме. Как недавно это было. Сегодня это «недавно» уже разделяет вечность, разлучившая ее навсегда с Алексом. Ее память хранит нежное тепло рук Алекса, которые обнимают ее на этом снимке за плечи, никого, кроме нее, не допуская к тайным хранилищам воспоминаний, снимок же хранит их запечатленный облик, выставляя их чувства всем напоказ …
- Откуда она у Вас?
- Ее нашли в ящике стола в квартире этого парня. Полагаю, мы опередили кое-кого … и в этом, в известной смысле, залог Вашей безопасности.
- Я то здесь причем?
- Последнее время Вы были с ним близки.
- Вы знаете и об этом?
- Мы не полагаемся только на снимки.
- Вы позволите мне его взять?
- Не сейчас.
И так, Ваше решение?
Ваш вопрос вынуждает меня к большей откровенности, чем к той, которой я готова.
Какие-то проблемы?
Я в положении…
Мы все в том или ином положении, - недослушав до конца, прервал ее Лестер.
Вы не поняли меня. Я - в положении.
- В положении? – Лестер уставился на Диану, все еще до конца не осознавая, о каком положении идет речь.
- Да… Я жду ребенка … от Алекса.
- Если срок небольшой, Вы можете еще все изменить.
- Вы не поняли меня, я хочу сохранить этого ребенка, дать ему жизнь, ибо это единственное, что придает смысл до времени прерванной жизни Алекса. Я любила его. Но … я хочу родить этого ребенка в браке.
- Каким образом? Алекса нет в живых.
- Алекса нет ... Вот Вы могли бы ..., чисто гипотетически, представить себя в роли отца чужего ребенка?
Неожиданно, для самой себя, произнеся эти слова в каком-то ироническом запале, Диана тут же осеклась.
Лестер усмехнулся
- Смелое предположение, еще более отчаянное предложение. Вам, очевидно, нужен свободный мужчина, не обремененный узами с другой женщиной? Что касается меня, я , к сожалению, женат.
- Почему же к сожалению?
- Потому что, как джентльмен, не могу дать положительный ответ на Ваше предложение, а еще потому, что мой брак основан скорее на чувстве долга, нежели любви. По сути, я так же одинок, как и Вы. Мы могли бы вступить в отношения определенного рода, но что касается юридической стороны вопроса, на данный момент это не представляется возможным.
- Заметьте, я не делала Вам предложения, я просто задала Вам вопрос, ответ на который изначально был для меня очевиден…
- Вы ошибаетесь в своих предположениях. У нас с женой нет детей, и … не будет. Она тяжело больна. Заботясь о ее морально-психологическом состоянии, я не мог бы признать своим Вашего будущего ребенка, и не в моих силах дать Вам положение замужней женщины.
- Простите.
- Вам не за что просить у меня прощения - произнеся эти слова, Лестер как будто ушел в себя, о чем-то задумался, затем, пристально смотря в глаза Дианы, спросил:
-Что Вы ждете от брака? Защищенности, удовлетворения каких-то женских амбиций? Неужели Вы не понимаете, что заплатить за это придется свободой?
- Женщина многое обретает в браке, хотя , признаюсь, не без известных потерь, - парировала Диана.
- Самое важное, что заключено в браке, это не то, что мы обретаем в нем, а то, что мы способны раскрыть в себе, задействуя свой внутренний потенциал. Именно раскрытие и реализация заложенных в себе потенций в еще одной, очень важной ипостаси, способствующей нашему самоутверждению, снятию каких-то «детских» комплексов, и подталкивает людей к вступлению в брак, даже ценой расставания с той свободой, которую начинаешь осознавать и ценить, только утратив ее. Если оба партнера рассматривают брак не как способ ухода от проблем, которые они намереваются переложить на плечи своего партнера, а как способ раскрытия дремлющего в них потенциала, способ самореализации и самоутверждения в одной из важных областей жизни – такой брак «угрожает» быть «до смерти». Что же касается брака, где мотивом одного партнера является – самореализация, а другого – уход от каких-то проблем, которые он перекладывает на плечи партнера, то такой брак удерживается исключительно искусством создания иллюзий вторым партнером, в задачи которого входит погружение в эти иллюзии того, кому он позволяет себя любить. Что же касается третьей комбинации, когда оба партнера ищут в браке возможность переложить груз решения тех или иных проблем на плечи другого, судьба такого брака предрешена изначально. Ни Вы, ни я не склонны к иллюзиям, У нас нет «детских» комплексов, и Вы и я нашли иные способы самоутверждения, поэтому возвращение к этому разговору, еще, когда-либо, я нахожу просто бессмысленным. Впрочем, если Вы согласитесь быть рядом, кто знает, может быть когда-нибудь я и изменю свою точку зрения, либо ее изменят обстоятельства. Немного помедлив, произнес - И так я хотел бы вернуться к вопросу нашего сотрудничества. Полагаю, Вы просто созданы исполнить роль приманки.
- Вы выступаете в роли «рыболова-любителя»?
- Обижаете, я профессионал.
- В таком случае, вряд ли я могу представлять для Вас хоть какой-то интерес, я … даже не любитель.
- Возможно, но Вы именно та приманка, в которой я нуждаюсь сейчас …