Я сегодня немного пьян,
И не сяду уже за руль…
Из бара нас выгнали…
Я люблю свой город, но после больших количеств спиртного, его красоты меркнут и остаются только старые грязные подворотни, менты и жадные таксисты.
Алкоголик и придурок!
Трудно найти свое место в жизни. Я совсем не алкоголик и пью только, повинуясь инстинктам и еще от тоски. Да, тоска и скука!
Всегда завидовал тинейджерам, которые гоняют по городу на роликовых коньках.
Мы сидели на ступеньках какого-то бара в окрестностях Загородного и пытались вынырнуть на поверхность из тяжелой глубины алкогольного опьянения. Нас было двое…
Второго звали Хлеборезка. У него, процесс всплытия проходил гораздо медленнее. Поставив локоть на ступеньку и опершись на него головой, он вовсю наслаждался красотами подводного мира.
- Вставай, Хлеборезка! Лето кончилось! Наступили суровые осенние дни. Поехали куда-нибудь…
Хлеборезка вынырнул на поверхность и глотнул воздуха.
- А где мы?
- Хороший вопрос… Мы были в баре, теперь мы на улице. На улице холодно. Поэтому, надо куда-то валить.
**********
- А как звали ту солнечную девочку, в светлой маечке, с наколкой на плече?
- Кажется, Света…
- Света, да… Какое замечательное имя.
- Да, уж, замечательное… Светой как раз звали шлюху из «Шартра», которую мы привезли на дачу к Димону. Я потом почти месяц из КВД не вылезал! На….. такие красивые имена.
- Ты сволочь! Ты оскорбил высокий порыв… Убил в корне самое светлое и чистое, что родилось во мне за последнюю неделю. Я вызываю тебя к барьеру!
- Оружие?
- Водопроводная труба!
- Отлично, тогда я выбираю вот этот обломок кирпича.
- На раз-два-три!
- Раз-два-три.
…………………….
**********
- Мама, а после ядерного взрыва, на Земле еще кто-нибудь будет жить?
- Трудно сказать, сынок… Одни дебилы, наверное! Одни дебилы…
**********
- А ты чего тут?
- А армию кошу, прикинулся психом.
- Это как?
- Да сказал врачу, что я Иисус Христос.
- И че?..
- Отвезли сюда…
- Идиоты.
- Конечно, идиоты. Я ведь, по-настоящему, внук Ленина от немецкой балерины. А они, дебилы, даже не прочухали… А ты?
- Я, вообще, нормальный. Только черти один раз атаковали, так я их через дверь из двустволки расстреливал. А меня сюда. Но здесь даже лучше – они через решетки не пролезают.
- Слышь, а что это за место-то?
- Не знаю, санаторий похоже…
**********
По городу шел Ангел. Он был одет в старый потертый плащ, который скрывал крылья. Но их все равно выдавала неровность на спине, похожая на горб. Еще, на Ангеле были парусиновые штаны и совершенно не было обуви. По идее, еще должен был быть нимб, но его чего-то не было видно. В таком виде Ангел походил на бомжа, единственное, что настораживало – это светлые волосы, ангельское лицо и голос, дивный как музыка.
Ангел ловко переступал через осенние лужи и, улыбаясь, смотрел в глаза прохожим. Те не выдерживали взгляда.
Около Владимирского собора он повернул к Невскому. Остановился у входа в храм, почтительно, со значением скривя губы, посмотрев на купола, покачал головой и пошел дальше. К нему сразу же подвалил один из местных нищих – однорукий, с повязкой на глазу:
- Слышь, ты, падла помоечная! Вали отсюда – наше место. Не вздумай тут просить – порву, как гнилую грелку!
Ангел посмотрел на бомжа удивленно и, приподняв бровь, прожурчал:
- Просить? А здесь что – дают?
- Дают, дают! Вали, пока цел…
- Ого! – только и сказал Ангел и пошел дальше, прыгая через лужи. Отойдя метров на десять, он оглянулся, снова посмотрел на купола собора и еще раз значительно пробормотал:
- Ого!
**********
- Алё! Милиция? Дежурный? Из травмпункта беспокоят. У нас тут человек с проломанной головой. (В сторону: «Света, пошла ты на…..! Я по телефону говорю!»).
Да вроде, водопроводной трубой… Приедете? Хорошо, ждем.
Андрей, ………..мать! Смой кровь с пола, что за х…ня! Я прошлый раз мыл – твоя очередь. Чего ты говоришь-то?
- Да тут приходил какой-то дебил, предлагал часы в обмен на стакан спирта. Ху…ю всякую нес… Ангела видел, прикинь? Так допиться… Надо, кстати, сбавить обороты, а то, точно, скоро ангелы придут.
- А чего этот мудак-то, жив?
- Какой?
- …..мать, Света! Которого принесли сейчас. Водопроводной трубой которому дали по башне.
- Да вроде, лежал.
- Башку перевязали?
- Остатками бинта… Бинты кончились.
- Да ну на…… Куда они делись-то?
- Да это, бабушка эта тупая, которая днем полы моет, все пере……ла.
- Нормально. Травмпункт, …………..мать! Чем будем перевязывать?
- Костя, да забей ты! Давай, наливай лучше… А то, сейчас менты припрутся - придется делиться.
- Ладно, все.
Звон стаканов…
**********
- Хлеборезка! Ты учился в институте? А где я был в это время? Почему я не знаком с этой страницей твоей биографии?
- Ты целый год жил в Тюмени. Забыл, что ли? А я от скуки пошел учиться… Клево было. Пиво на перерывах. Студентки. Молоденькие… - Хлеборезка мечтательно закатил глаза.
- Дают…
- А почему ты ушел?
- Так ведь ты приехал…
Непринужденно болтая, мы уперлись в дом.
- Черт – стена! Какого хрена? Здесь был проход… По-моему.
- «По-моему». Мы, вообще, где?
- Были в баре. Теперь идем…
- Куда?
Продолжительная пауза была мне ответом.
- Смотри, - Хлеборезка смотрел куда-то вверх, - все окна темные, а в одном свет горит.
- На шестом этаже?
- Да, по-моему…
- Пошли, в гости зайдем? Вдруг нам будут рады?
**********
Два мрачных человека сидели в кафе, пили кофе и разговаривали. Одеты они были тоже совершенно мрачно: черные пиджаки, темные рубашки. Еще у них были темные волосы и темные очки. Разговор был тоже выдержан в мрачных тонах:
- А че Гвоздь?
- А че, Гвоздь! Заеб….ть его нафиг! Что он сделает?
- Да-а. А как же Череп?
- И его зае….ть…
- Ну, в общем-то, есть смысл. Я тут подумал про Толика-Гроба – может, и его заеб….ть?
- Я как раз хотел предложить…
Помолчали значительно.
- Слушай, тут одна тема наклёвывается…
- Заеб….ть кого?
- Ну, типа.
Есть один антиквар. Где-то на Загородном живет. У него на хате, много всякой дряни полезной. Дорогой, типа, и старой. Один человек дает много денег за пару безделушек.
- У человека много денег? Может, его заеб…..ть?
- Да нет. Человек, типа, серьезен. Прикрыт, в общем. Гебешники, там, и прочая х…ня. Но денег дает. За пару безделушек. Может, впишемся, а потом куда-нибудь дернем – где тепло и солнце.
- Давай. Когда?
- Да на днях. – Один из них достал ежедневник и посмотрел записи. – Завтра – стрела с Костей Боксером, а вечером, пойдем у барыги с Кузнечного рынка деньги брать. Ты, кстати, паяльник не забудь! Послезавтра – надо к Папе на отчет за месяц. А вот вечером есть время… Можно.
- Короче, тогда завтра добазаримся. А че за безделушки?
- Книга, да подсвечник старый. Чушь какая-то, доисторическая…
- Ну, ладно.
Двое в черном встали, вышли из кафе, сели в черные машины и утонули в вечернем городе.
**********
- Тебя как зовут?
- Андрей, кажется.
- Кто тебя бил, не помнишь?
- Бил? А меня что, били?
Сержант фыркнул. Но тут же улыбнулся, загадочно и вкрадчиво спросил:
- А может, ты сам – того? На трубу упал? А? Шел, шел, выпил немного, а тут труба – бах! – Ему, похоже, понравилась собственная версия, он даже оглянулся и подмигнул водителю УАЗика, а заодно, и медсестре Свете.
- По-моему, так и было. – пострадавший поморщился и потрогал забинтованную голову.
- Точно! Точно так и было. – милиционер даже вздохнул облегченно и повернулся к санитарам:
- А вы – нападение, туда-сюда! Какое, на …. нападение – человек споткнулся.
- Так ведь, рана на темечке. – неуверенно промычал Костя.
Но сержант смерил его сердитым взглядом и прошипел:
- Темечко, темечко – ху……ко! Гиппократы! Спирт есть?
Заверещала рация у водителя:
- «65», «65» - ответьте центральному!
- Да, попили… «65» на связи.
- Тут на Загородном во дворе два пьяных дебила в квартиру лезут. Съездите, разберитесь.
- Ладно. – буркнул сержант и с тоской посмотрел на покрасневшую Свету.
**********
- Профессор, а вы коллекционируете антиквариат?
Журналистка была молоденькая и симпатичная, а профессор – старый, лысый и очень важный.
- Да, у меня есть интересные вещи. Но коллекционированием назвать это сложно.
- О, я бы хотела на них посмотреть! – воскликнула журналистка и розовым язычком облизала кончик ручки.
«А я бы хотел тебе впердолить» - подумал профессор, но вслух сказал:
- Конечно, Светочка, это легко устроить. Давайте, как-нибудь вечером, встретимся у меня дома и я вам с удовольствием покажу свои, так сказать, экземпляры.
- А где вы живете, профессор?
- Я живу на Загородном, недалеко от Пяти Углов. Там еще рядом бар, не помню название, но с очень неплохим набором французских вин. Можно, заодно, и продегустировать.
- Ой, конечно. Давайте сделаем это на днях. Я вам позвоню, давайте?
- Конечно, Светлана. Вот номер моего мобильного – звоните в любое время, я поздно ложусь.
Журналистка обворожительно улыбнулась профессору и выпорхнула с кафедры, продемонстрировав аппетитные бедра и задницу.
Профессор вздохнул и, надев очки, стал изучать скачанный с интернета реферат какого-то Дмитриева К.Н., студента I курса. Реферат назывался: «История христианства». Запиликала трубка.
- Алё.
- Дмитрий Иванович? Это Альберт Чернокнижник. Хотел узнать, вы не надумали продать мне свою книгу вместе с канделябром?
- Молодой человек! Я не знаю, откуда вы узнали мой номер, но категорически требую, чтобы вы мне больше не звонили – я не хочу продавать вам эти предметы; они часть моей коллекции. Главная часть.
Профессор повесил трубку и промычал: «Вот мудак-то! Непонятливый дебил!»
**********
Мама, а что, правда, одни дебилы? А куда же все люди денутся?
Не знаю, сынок. Погибнут.
А дебилы?
Мама достала сигарету.
А дебилы… Дебилы они вечные. Ладно, мне на работу пора.
А ты на работе спасаешь людей?
Ну, типа того…
**********
- Мы просто поговорить хотели… - это сказал Хлеборезка сержанту.
- Ты сейчас, гнида синяя, у меня поговоришь. Залезайте в машину – оба. Поедем разговаривать.
Мне было тоскливо. Человек в горящем окне оказался каким-то душным. Он не только не открыл дверь, но еще и вызвал ментов. Все кричал про какого-то Чернокнижника, и что он все равно не отдаст ему что-то. Душный какой-то, в общем. В итоге, нас забрали. Сержант был мрачен – видно, ему не удалось выпить, и поэтому он пару-тройку раз огрел нас резиновой палкой, похожей на искусственный член из Sexshopa. В итоге, мы с Хлеборезкой тряслись в козелке по дороге к отделу. Через зарешеченное окно тускло горела приборная доска.
А эта… в травмпункте – ничего деваха. – сержант снял фуражку и затянулся беломориной. – Я бы ее обследовал, с медицинской точки зрения…
Водитель заржал, так заразительно, что несмотря на трагичность ситуации, я тоже улыбнулся.
**********
Марья Ивановна очень любила смотреть телевизор. В ее 65, это стало просто хобби. Она смотрела все подряд: сериалы, новости, прогнозы погоды, телемагазины, фантастику и даже эротику, правда, последняя ее уже особо не трогала – так за компанию…
Марья Ивановна работала в поликлинике уборщицей и до обеда мыла полы и столы в кабинетах новых Гиппократов.
Однажды по телевизору она увидела передачу про египетских фараонов, которых после смерти бальзамировали, закатывали в бинты. Марье Ивановне очень понравилась идея и она потихоньку стала таскать из кабинетов бинты, дабы после своей смерти увековечить себя для потомков. Замысел был глобален, но требовал соучастников. После долгих и мучительных раздумий, Марья Ивановна решила посвятить в замыслы своего внука – Толика. Толик жил вместе с бабкой и отличался в ее глазах смелыми взглядами на жизнь (продиктованными, большей частью, обильным потреблением конопли), в духе голливудских кинозвезд, что не могло не нравиться Марье Ивановне.
И вот настал момент…
Дверь открылась и вошел внук. У него было довольно странное выражение лица и слегка трясущиеся руки.
- Я тут подумала, Толик… - начала Марья Ивановна.
- Бабка, я, кажись, человека убил… - Толик смотрел на Марью Ивановну не мигая, слегка уменьшенными зрачками.
- Господи! Свят-свят… - закрестилась бабка. – Как это?
- На дуэли… Водопроводной трубой.
- На дуэли – это благородно. А из-за чего дуэль?
- Он оскорбил мои светлые мысли.
Бабка перекрестилась.
- Точно убил-то?
- Голову, точно, пробил. Может, правда, и выживет. Не знаю – чё делать… Может, пойти сдаться?
Отсутствие Толика разрушило бы планы Марии Ивановны относительно бальзамирования, что было неприемлемо.
- Да ну… Может, жив еще? А ты сдашься. Погоди трошки, внучок. Я завтра все разведаю в травмпункте.
Марья Ивановна вздохнула и решилась:
- Я тут, Толик, подумала…