В тот вечер домой я добралась без приключений, не взирая на снегопад и нелетную погоду. Здравствуй мой спальный район и вторая смена! Надо заметить, что я - хроническая сова. Мозг мой начинает работать только в полдень, во сколько бы не разбудили худосочное журналистское тельце, а заканчивает около четырех утра. С графиком работы, увы, это часто не совпадает.
"Утренняя" зарядка наибольший эффект дает после полуночи. Гулять по Москве я люблю опять же в темное время суток. Правда, запланировано и с фотоаппаратом, а не нестись куда-то, сломя голову, с тем же фотоаппаратом или без него. Да и работа, в общем-то, тоже складывается только в полной, почти священной тишине, например, под убедительно мужественные децибелы группы "Любэ". Соседи не мешают, дети под окном в хоккей не играют. Красота. По коридору уже не тусит щенок породы шар-пей, изъятый мной недавно из собачьего приюта для личного пользования. Сомы прекращают драку в аквариуме. И только домовой деловито гремит чем-то на кухне. За окном простирается подсвеченный вечным факелом Капотни пейзаж спального района.
Около полуночи в моей квартире наступила привычная тишина. Я закурила и начала читать "нетленку" на 60 печатных листах, под названием "Обвинительное заключение по делу Ларионова В.И.". Как говорится, тишь, гладь, да и благодать на подходе, часа через три грянет. Но просто так покоя в этой жизни не добьешься ни за какие коврижки.
В час ночи мобильник взорвался сумасшедшим звонком абонента из группы "досуга", на мелодию Верки Сердючки: "Замуж захотела, вот и залетела". "Надо будет переставить мелодию на еще более популярный хит группы "Фабрика" - "А тому ли я дала?" Это точно ближе к теме" - подумала я.
На проводе был встреченный мной сегодня с утра в убойном отделе Руслан Ровесников, или проще, Ровер - мой бывший однокурсник по медицинскому училищу, давно уже променявший человеческие органы на другие, но тоже внутренние, и пребывающий ныне в чине подполковника:
- Ты, не спишь, конечно? У меня – беда. Вставай, мне нужен твой пес!
- Для опознания? Прямо ночью? - попыталась я догадаться.
- Для поиска!!! Розыска, блин, жизненно важных бумаг.
Обвинительное заключение, хоть и бумага, видать, тоже обладало, как минимум, одним органом - слуха, потому что от удивления оно рухнуло прямиком со стола под софу.
Что за бумаги может найти щенок, славный только тем, что не гадит дома и ненавидит всех двуногих, кроме меня?
- Ровер? Ты сейчас где? - спросила я, понимая, что мой мозг варить начисто отказался.
- В реанимации 68-й лежу, соображай быстрей, или меня выпрут из органов во внешний, блин, мир! Документ пропал, не найдем, мне - кранты. По миру пойду!
- Так, может, ты головой ударился? Отлежись, поправь здоровье.
- Ну, и ударился, да! А кто детей моих кормить будет? Ты? - взъярился Ровер. - Через 15 минут будь, как штык, на остановке возле дома. Выезжаю. И не вздумай опаздывать: холодно!
У нас в 68-й - не реанимация, а лучший в городе "трезвяк". Оружия – нет.
Стоит заметить, что заканчивали мы с ним одно медучилище, как раз при 68-й больнице, и вечный дубняк в ее реанимации сомнению не подлежал.
Я в последний раз рискнула выяснить, не в делириум ли тременсе (белой горячке) пребывает мой бывший однокурсник, и, если нет, то какую траву-мураву он жрал в 68-й ГКБ. Ровер взбеленился, и опять напомнил мне про оружие. Про увольнение нафиг из внутренних органов его, Ровера и роверской коллеги по цеху с сопутствующим глубоким интимом от вышестоящего начальства.
"И при чем тут я, и что у Ровера с внутренними органами, в конце концов? В смысле, какой именно отказавший орган пробует восстановить из пепла славная реанимация, уж не мозги ли?", - подумала я, но поняла, что сопротивляться стихии в виде бывшего однокурсника бесполезно. Тема пропажи документов продолжала доминировать над ментовским менталитетом. Когда ж я научусь отказывать людям, подбивающим меня на сумасшедшие авантюры, пусть даже друзьям?
Я с сожалением подняла недочитанное обвинительное, докурила очередную сигарету с ментолом и, согнав с кресла не желавшего гулять еще раз ночью по морозу щенка, по имени Джаз, натянула на его шею поводок и отправилась к остановке. Через 3 минуты к ней, мигая синим спецсигналом, подъехала "скорая", а из нее выгрузился двухметровый Ровер, одетый в черный пуховик и розовые с цветочками, явно с "чужого плеча", женские, джинсы. В правой деснице у подполковника был зажат красный женский шарф из невесомого материальчика. Ровер желал проверить поисковые способности моего щенка. Он тыкал в собаку шарфом, Джаз скулил, желая взыграть немедленно с пораненным центнером мента.
Между прочим, от Ровера исходил благородный запах ликера "Бейлис", о чем я ему не преминула сообщить.
- Бейлис, ага, был Бейлис перед ДТП, - туманно пояснил Ровер. - Так пса твоего тоже так зовут? Ага!!! И он опять тыкнул в Джаза шарфом.
- Искаааать! Бейлис! Искать! - потребовал он.
Объяснять пьяному юристу, что собаку зовут Джаз, а дело Бейлиса умерло в начале ХХ века, было бесполезно. В Ровере кипела неуемная жажда деятельности, подкрепленная возможным оперативным удалением из органов в городскую канализацию. Кульбит по должностной лестнице прибавлял больному сил. (Да, и Бейлис, судя по запаху изо рта, тоже. Тот, который ликер, а не французский офицер.)
Джаз, с перепугу, быстро отлил на асфальт, и мы ринулись в известном только Роверу направлении. Внезапно "служебный" щенок тормознул. На асфальте поблескивала мелочь. Нашли 5 рублей - двушку и три однушки.
- Вот видишь, он же все понимает! У тебя - служебная порода! - взревел Ровер, неуклюже дергая Джаза за холку в виде благодарности...
Взвыв от нежданной Роверской нежности, Джаз даже не успел сожрать руку гражданин начальника.
- Я пока вообще не в курсе, есть там порода или нет! - парировала я. - Пес из приюта.
Но Роверу было не до кинологии, его неудержимо тянуло к утраченному документу. Он вновь тыкнул в Джаза красным шарфом. "Хорошо, что он - не бык!" - с оптимизмом подумала я.
И тут Джаз азартно рванул к помойке у ночного магазина. Возле ее зеленого остова лежало нечто, вроде половины суперобложки от паспорта. Я, не подумав о последствиях, подняла ее.
- Ты уже вещдоки руками тискаешь? - взвыл Ровер. - Совсем нюх потеряла?
Вещдок... оказался пенсионным свидетельством гражданина Белова М.А, 81 г.р. Туда же прилагалась фотография юной блондинки, пара карточек на скидки в магазинах электроники и приглашение некой федеральной службы охраны с просьбой к означенному гражданину явиться в «Кремль-9»... На бумажке был указан телефон.
- Опять не то! Это все не так! - взвыл Ровер.
Джаз обиделся и тяжело засопел, большой дядя больше к холке зверя мощной лапищей не тянулся. Мы двинули вдоль жилмассива.
Но самое страшное ждало нас впереди. В третьем часу ночи, когда были обойдены все помойки по периметру, мы внезапно столкнулись лицом к лицу с Ней. Неотвратимая, как Божья кара, из-за магазина "Пенсионер" на нашу поисковую группу вырулила сама супруга подполковника в грязно-красном, заношенном пуховике. Вурдулачка была не одна: объемным животом она толкала вперед прогулочную коляску с сыном Митенькой. Ребенок нервно и тревожно спал.
Она шла, как тренированный зомби, вперив в нас черны очи с лютой ненавистью недокормленного вампира. Руки роверской половины были загнаны за спину, морда, то есть, лицо перекошено от злости.
- Ты кого попросил позвонить, что ты в реанимации, скотина? - вопросила она, голодно глядя на меня. - Это кто у тебя теперь - реанимация? Она? - бабища ткнула в меня перстом с огненно-красным, облупившимся маникюром. (Киса, я, то есть, поняла, что сейчас ее будут бить, и, возможно, ногами, и нервно просматривала путь к отступлению.)
- Да что ты понимаешь? Мы документ важный ищем! (Ровер в слове "документ" уважительно делал ударение на второй слог). Я, между прочим, «работыю»! Долг служебный исполняю! - веско произнес он. Джаз согласно взвыл, завиляв хвостом-загогулиной.
- ДокУмеееент? Уж ни этот ли? - супруга с видом опытного фокусника выхватила из-за могучей спины сложенную пополам файловую папку с документами.
Ровер онемел, я аккуратно отошла на второй план, дабы не мешать беседе двух нежно любящих друг друга людей. Пауза тянулась вечность, точнее, минут пять.
- От..к..куда? - выдохнул Ровер, враз поникнув грузным туловищем. Работящий дух из него вышел весь.
- От верблюда! - понятно разъяснила округлая супруга, разрастаясь на глазах сантиметров на 7 ввысь и вширь. - Домой заходить жрать надо с происшествия, а не за пивом бежать! - и тут она показательно принюхалась. - Ты б еще пистолет там в сортире оставил! Мне все про тебя соседка из 89-й выложила, когда это принесла, вместо одолженной пятихатки. С новой оперицей на труп приезжал? Увлекся процессом, мент неношенный? Это, кто? Она? - бабища еще раз окинула меня цепким взглядом. - Нет, та покрасивше будет... (Ага, пусть та - «покрасивше», согласна, а то я остатки былой красоты на лице растеряю с вардулачьей подачи. У нас с ней разница в весе - полцентнера, не меньше!)
- Люсенька, ангел мой, ты меня снова спасаешь? - выдохнул Ровер с голубиной нежностью. И попытался обнять благоверную, загородив ей вид на меня.
"Главное в нашем деле, срочно смыться с места происшествия!" - вспомнила я завет любимого следователя-важняка и рысью ретировалась в даль светлую ближайшего двора, утягивая недовольного насильственным окончанием спектакля Джаза за поводок.
Я не знаю, что было дальше промеж влюбленными, и даже не хочу знать. Но вампирша мне, неожиданно стала нравиться. Если еще когда встречу, постараюсь с ней подружиться. Потом, как-нибудь, не в этой жизни...
Домой я вернулась после этого бреда, аккурат, к четырем утра и поняла, что работать сегодня ночью больше не смогу. И вообще, с утра пусть все будет как обычно: подъем по звонку главного редактора и судорожные поиски оставшихся извилин в голове. Забыла сказать, что хотя по масти я - рыжая, но в душе - блондинка, потому извилин у меня не в избытке, особенно, по утрам.
Джаз, обиженно допив воду из миски, отправился на любимое кресло, позволив укрыть себя пледом и чмокнуть в нос. На полу или любой другой низкой лежанке он спать отказывался. Прогулка по ночной Москве закончилась. Мы оба провалились в сон. Кажется, всю оставшуюся ночь во сне у меня перед глазами беспорядочно мотался красный шарф.
Утром Ровер уже был в отделении и отдавал распоряжения Грише Венгерову.
- Съездишь в контору к нотариусу Алмазову, вот - адрес! Узнай, не оформлял ли он документов на этого Белова, и если да - то по какому поводу. А заодно - осторожненько, осведомись о том, не приходилось ли ему иметь дело с жильцами того дома по Мариупольской улице. Только будь с ним предельно вежлив! Мало ли чего он заподозрит.