Материализация.
В первую ночь мы оба спали, как хомяки, тихо и безмятежно.
Утром было утро. То есть стало светло. Как и было заказано. Солнца мы не обнаружили, однако ощущение его присутствия не покидало, а вместе с ним чувство радостного ожидания. Мы одновременно открыли глаза и сели, улыбаясь и потягиваясь.
За ночь в комнате появились несколько новых предметов: Большой желтый мяч, круглый будильник, из тех, что надо заводить каждый вечер, коврик с изображением оленя на стене, банка с пуговицами разных форм и размеров. Возможно, еще что-то поменялось, но я не заметил, да и не придал значения. Потом, ночей через пять процесс появления и исчезновения предметов в комнате предстал передо мной во всей красе: я проснулся от света, не утреннего, а другого – на стене сидел светляк или что-то подобное, размером с пятак. От него исходил ровный зеленый свет, достаточно яркий, чтобы осветить комнату. Светляк не казался зловещим, и я собрался заснуть опять, как вдруг прямо перед моими глазами материализовалось ведро с водой и швабра, которые так же быстро растворились, а их место занял плюшевый медведь с глупым сердечком в лапах. Медведь не исчез, а в углу комнаты начала проявляться симпатичная пальма в кадке. Сменив несколько раз размер и цвет, пальма зафиксировалась на высоте пары десятков сантиметров в виде игрушечного кустика – пирамидки. В это же время у моих ног выросла горка полотенец, и запахло лавандой – знакомый горький запах вызвал смутное ощущение беспокойства, но оно ушло как-то само, без лишних сомнений уступив место сну.
Светляк остался в детской, только переползал иногда с места на место. Днем его не было видно, а ночью комнату озарял ровный зеленый свет. С тех пор нередко я просыпался среди ночи и наблюдал всевозможные чудеса появления чего-то из ничего без видимой причины. Днем такое не происходило никогда. Днём предметы проявлялись только, когда к ним прикасались мы с Лапулей. Однажды ночью я догадался, что означают эти появления, и решил провести эксперимент.
Уложив малышку спать, я уселся на подушках в ожидании "кино". Оно началось, как только дыхание крохи стало тихим и ровным. Вот пошли по стене силуэты зайчиков с морковкой, растаяли, под кроваткой наметилась плоская коробка, в ней, один за другим "нарисовались" шарики разных размеров, цветов и фактуры, один шарик выкатился, устремился ко мне, но, не докатившись, исчез, а у меня в руке, волшебным образом оказалось яблоко. Я положил его на подушку рядом, а сам тихонько начал петь колыбельную, главными героями которой были облака и мотыльки.
Давай полетаем,
Как лёгкая стая,
Поднимемся до облаков...
Серебряно - снежных,
И там безмятежных
Мы встретим ночных мотыльков...
Мы будем кружиться,
И синяя птица
Пусть наш направляет полёт.
Пусть ночка на тучках,
Как мама на ручках,
Качает и тихо поет.
У звездочек ярких
Найдутся подарки
И самые добрые сны,
И мы понарошку
Вернемся в окошко
По чистой дорожке луны.
И вот на подушке,
С ладошкой под ушком
Усталый и сладкий малыш,
Ты, мой ангелочек,
Свернулся в клубочек,
Закутавшись в облако, спишь...
На пару минут всё прекратилось, казалось, всё вокруг слушает песенку. Потом на потолке появились облака, под ними запорхали мотыльки. Когда колыбельная кончилась, ее отражение еще некоторое время "жило". Я, как завороженный, смотрел на тающие тучки, и вдруг взгляд упал на кроватку. Мороз по коже – довольно частое явление последних дней – заставил судорожно сглотнуть. Лапуля парила над кроваткой, не меняя положения, укрытая, края одеяла свисали вниз.
Медленно и неуверенно вернув челюсть на место, я подошел к кроватке и взял дочку на руки. Она была тяжеленькой, как обычно, посопев, прижалась к плечу. Мордашка выражала удовольствие, и даже удовлетворение.
- Чудо ты моё… летучее… не пугай меня, ладно?.. я привыкну, только постепенно, не сразу, ты должна дать мне шанс… нервы-то у папки не железные… ты такая маленькая, а уже столько всего умеешь, а я совершенно ничего об этом не знаю, чему тебя учить, от чего защищать, чего вообще ждать. Всё должно быть наоборот, но это ты каждый день меня учишь чему-то новому… - Тихий шепот вряд ли мог разбудить малышку, а необходимость говорить была такой сильной!
Я осторожно вернул кроху в кровать.
Да, всё так и есть. Ее сны материальны, причем, как-то выборочно. Кое-что от них остается навсегда, а что-то уходит. Как это работает, лучше не думать, нет таких, известных мне, законов природы, которые могли бы объяснить это чудо. Надеюсь, ей не приснится, что я исчез… или, не приведи господь, что она исчезла или переместилась куда-нибудь, где нет меня…
Что будет завтра? Вот завтра и посмотрим, на сегодня хватит чудес, спать пора.
(Продолжение следует)