Эта история началась летом, когда в крови у обитателей серверных широт начинают бродить мысли о море и солнце. Такие мысли приходят даже к тем, кто еще пару месяцев назад не собирался ехать никуда дальше дачи, расположенной в 70 километрах от города проживания; даже у тех, кто старательно экономит деньги на покупку зимних сапог или на кусочек землицы на кладбище. Массы тех, кто более изнежен и привык к шведскому столу, морю с тридцатиградусной водой и напиткам без ограничений, садятся в самолеты более или менее устойчивые к человеческому фактору ими управляющему. Люди неторопливые, счастливые обладатели длинных отпусков или неработающие мамаши с малышами или просто любители поспать под перестук колес выбирают железнодорожный путь к южным пределам нашей или не нашей страны. Те же, кто все-таки надеется сэкономить, жаждет романтики дикого отдыха или просто не умеет говорить на иностранных языках или не знает, как купить билеты, все эти массы жаждущих приморского отдыха седлают личный автотранспорт и таки наслаждаются всеми радостями этого странного и беспокойного способа добраться до заветного места отдыха. Вот поэтому к югу тянутся автомобильные караваны, люди изнемогают в пробках, растянувшихся на многие километры, зарабатывают свою копейку жители придорожных поселений, продавая все, что можно продать странным туристам, начиная от чайных сервизов, заканчивая червяками для рыбалки.
Наш герой, назовем его Дмитрий, не был исключением из массы желающих отдохнуть у моря и жаждал сэкономить, потому как весной приобрел вместо угнанного зимой непонятно кем и непонятно зачем старого Гольфика, шикарную Мицубиси Лансер – красавицу цвета красный металлик – в кредит, конечно же. Но кредит кредитом, а отдохнуть на юге и детей вывезти к морю обязан любой добропорядочный семьянин, коим он себя считал не без оснований, надо сказать.
Дмитрий был женат десять лет, жену свою любил и уважал, другими дамами не увлекался. Разве что на корпоративной пьянке мог приударить за какой-нибудь дамочкой, но просто так, без далеко идущих планов, да и вообще, можно сказать, без планов. Просто для пущего веселья. Комплименты Дмитрий иногда делал сотрудницам, просто чтобы те не забывали о его гендерной принадлежности. Но о его гендерной принадлежности не забывала только его жена Светлана. Видимо, оттого, что он не забывал о её.
У Дмитрия и Светланы было два прекрасных сына. Они, на удивление, мирно сосуществовали, несмотря, а может, благодаря разнице в 4 года. Старшему Александру было 9 лет, младшему - Мишеньке, соответственно 5 лет. Были они детьми творческими. Детское творчество Дмитрием и женой его всячески поддерживалось и приветствовалось. Любили родители своих сыновей, и дети отвечали им взаимной любовью и уважением.
Так вот благостно они и сосуществовали. Но ведь случается так в жизни. Живут счастливые семьи, и не трогают их никакие возрастные и семейные кризисы, так широко разрекламированные психологами. Может, оттого и живут спокойно и мирно, что не интересовались никогда психологией и не задумывались о природе своего счастья, не тратили свое время на модные тесты на сексуальную и семейную совместимость.
Однако, вернемся к поездке на юг. Местом отдыха семейство после недолгих дебатов и обсуждений выбрало Крым, а именно город Алупка, славный с незапамятных времен, как замечательное место для отдыха и оздоровления. Тем более одна из сотрудниц дала адрес и телефон аборигена, сдающего халупки недалеко от пляжа. Контакт с аборигеном был установлен, договоренности достигнуты.
Упаковав вещи и семейство в свою ласточку, они двинулись в путь ранним июльским утром. Первый раз Дмитрий собрался в столь дальний путь и даже не подозревал, насколько утомительным может быть путешествие по раздолбанным раскаленным дорогам в компании любимой жены и двоих обожаемых детишек. Удивительно, как быстро начинает раздражать любимая жена в условиях близких к заточению в консервной банке, благо хоть кондиционер в машине присутствовал. Но с кондиционером поездка в личном автомобиле быстро перестает быть экономически целесообразной. Поэтому кондиционер включали ненадолго. Прекрасные детки, обычно мирно сосуществующие в трехкомнатной квартире, не смогли поделить между собой 2 квадратных метра и ссоры, нытье и даже небольшие потасовки сопровождали поездку. Кроме того салон машины был угваздан всем, чем только можно было - и шоколадом, и соками, и маслом из бутерброда. Чем дальше на юг, тем больше становилось очевидно Дмитрию, что неправильно они сделали, выбрав автомобиль для столь длительной и утомительной поездки. Неудачной была мысль добираться на юг своим ходом.
К тому же они решили не останавливаться на ночь в дороге, потому как небезопасно. Решили вести машину по очереди. Допустил Дима жену до руля. Условия вождения, конечно, не самые простые для начинающего водителя, но надо же ей было когда-нибудь попробовать свои силы в настоящей дороге. Тем более, по основным своим маршрутам по городу она передвигалась уже довольно свободно. Так что поспать им обоим удавалось по нескольку часов, да и то в полглаза.
Одним из скудных развлечений в поездке были остановки в придорожных кафешках, обладавших весьма специфическим колоритом и меню, но добавлявшие все же утомительной поездке впечатлений и положительных эмоций. Еще одним удовольствием было фотографирование впечатляющих пейзажей Черноземья. Дмитрий с женой считали себя начинающими фотографами, потому как не так давно был приобретен ими настоящий зеркальный цифровой фотоаппарат. Так что Дмитрий уже предвкушал фурор, который произведут «В контакте» его фотографии подсолнуховых полей.
Долго ли коротко ли, добралось семейство до полуострова Крым. К этому времени все они чувствовали, что физические и моральные силы уже на исходе. Организм ныл в нетерпении, мозг был готов взорваться от недосыпа и раздражения.
Наконец сменился надоевший равнинный пейзаж на горные кручи, дорога стала затейливее и требовала больше внимания. Дима, решив, что его морально-физическое состояние не самое подходящее для вождения, посадил за руль Свету, которая уже, казалось, совершенно освоилась за рулем. Дети, наконец, успокоились в предвкушении скорого окончания поездки и предались созерцанию гор, холмов и долин, вглядываясь в даль в надежде увидеть море.
И вот, когда до цели оставалось ехать еще часа два, почувствовал Дима, что все-таки требуется еще одна последняя остановка, чтобы размять ноги и прогуляться до кустов. Остановились на обочине. Солнце пекло во всю свою субтропическую мощь. Воздух был наполнен южными густыми ароматами. Оглушительно стрекотали невидимые цикады.
Немного размяв затекшие конечности, вдохнув полную грудь горного воздуха, Дима направился к кустам. Света, воспользовавшись моментом, достала камеру и увлеклась, фотографируя горные виды.
Возвращаясь от кустов, Дима увидел, что его машина, набирая скорость, двигалась вперед к обрыву. Жена стояла в это время спиной к ней и фотографировала пейзажи. Выйдя из машины, она выключила двигатель, но не поставила машину ни на скорость, ни на ручник. Она часто забывала проделать эту манипуляцию, но ни к каким особым последствиям это никогда не приводило. Собственно, куда катиться машине на парковке у супермаркета? Но лучше бы она доехала до чьего-нибудь бампера на парковке, тем самым преподав урок неопытной водительнице.
В машине сидели мальчики.
Диме показалось, что тело его обратилось в дерево, он не чувствовал ни ног, ни рук. Язык разбух и заполнил рот. Мелькавшие мысли не могли найти выхода. Удары сердца сотрясали его тело и мозг. Диме показалось, что это конвульсии, и он умрет прямо сейчас, не сходя с места.
В этот момент рядом с катящейся вниз Диминой машиной резко затормозил материализовавшийся буквально из воздуха маленький джип. Из него чуть не на ходу выскочила девушка, запрыгнула в Димину машину и остановила ее, когда передние колеса уже зависли над обрывом, сбив пару ограничительных столбиков. Девушка сдала назад и поставила машину на ручник. Все это заняло у нее не больше двух секунд. Выйдя из машины, она что-то сказала невесть как очутившейся около машины Светлане, села в свой джип и умчалась.
Дима не мог сдвинуться с места. Он чувствовал себя, как будто его долго били по голове и в живот. Казалось, его разбил паралич. Он чувствовал себя совершенно беспомощным, неспособным жить дальше. Постепенно руки и ноги начали отмерзать, как будто отходить от наркоза. Дима двинулся к машине. Жена что-то верещала, причитала, пристально вглядывалась в детей, которые, казалось, вообще ничего не заметили. Диме казалось, что его сердце решило переместиться в голову, ему казалось, что этот стук было слышно не только у него в голове. Ему вдруг стало стыдно, к глазам подступили слезы, язык сжался комком в горле. Больше всего на свете Диме захотелось поскорее уехать с этого страшного и стыдного места. Он сел за руль и поехал.
Жена всю дорогу истерировала, что-то говорила, оправдывалась, срываясь на крик и плач. Дима почти ничего не слышал. Перед глазами стояла картина катящейся машины. Света что-то стала спрашивать про девушку – откуда она взялась, как у человека может быть такая реакция, что за машина у нее была, как она выглядела. Света перенервничала не меньше мужа, она ощущала себя детоубийцей и от этого никак не могла остановиться говорить.
На автопилоте Дима доехал до места назначения. Самочувствие у него было препаршивейшее, но руль он в этот момент не отдал бы ни за что и никому.
Вот, наконец, море, пляж, халупка недалеко от пляжа.
Заботы по обустройству некоторым образом ослабили потрясение от пережитого. Вся эта отпускная суета бывает хорошим лекарством от стрессов. Дети подгоняли взрослых, им хотелось скорее на море. Взрослые скорее распаковывали сумки и чемоданы, осматривались в новом прибежище. Наконец, к вечеру они добрались до моря и купались уже до самой темноты. Восторги от моря еще дальше отодвинули от переднего края сознания утреннее происшествие. Они плотно поужинали в прибрежном кафе, выпив за приезд густого сладкого крымского вина. Добравшись, наконец, до постели, они все мгновенно уснули и спали крепко и без снов.
Последующие дни были наполнены приятными впечатлениями, морскими купаниями и вечерними прогулками. Все было замечательно. Усталость от поездки прошла без следа.
Тем удивительнее было то, что чем больше времени проходило с того драматического дня, тем чаще приходили к Свете и Диме воспоминания о нем. Все чаще они стали обсуждать это происшествие, вспоминая все больше и больше деталей того неприятного дня. Особенно много они говорили о девушке, удивлялись ее реакции, смелости и тому, как умело и хладнокровно она спасла машину и детей. Они вспоминали, как выглядел ее автомобиль, как выглядела она сама. Из того, что они вспомнили, выходило, что ехала девушка на каком-то сереньком небольшом джипе, вроде бы «сузуки джимни», и сбоку на машине была наклейка каких-то автогонок.
Девушку они вспомнили очень четко, описали ее друг другу не раз. Запомнили, что была она невысокая, стройная, короткостриженная брюнетка, одетая в шорты защитного цвета и белую майку. Малосодержательное описание, особенно для курорта.
Однако Дима все чаще задумывался о том, что надо бы попробовать найти эту девушку, когда они вернутся из отпуска хотя бы с помощью интернета. Все чаще в его голове возникал образ спасительницы, но черты лица все время менялись, и не мог он ухватить этот образ целиком. То ему казалось, что в общем и целом она была типажа Виктории Бэкхем, то казалось, что глаза у нее были кошачьи, точно как у Анджелины Джоли, то вспоминался ему рот, как у Джулии Робертс. Все эти черты и образы преследовали его и перемешивались между собой.
К концу отпуска образ незнакомки стал преследовать его и по ночам. Тут он как-то перестал поддерживать разговоры с женой про спасительницу, предпочитая думать о ней наедине. Постепенно благодарность его стала превращаться во что-то другое, гораздо более эмоционально окрашенное. Приятное томление охватывало его в моменты, когда ее образ приходил к нему. Ему нетерпелось добраться до интернета и приступить к поискам, но делать это на отдыхе, на глазах у семейства, ему не хотелось. Ему хотелось, чтобы жена не участвовала в поисках. Он хотел сам найти девушку. А потом думалось ему, если найдет, то познакомит ее с семьей.
В предвкушении поисков он провел последние дни отпуска. Под конец, он мечтал скорее очутиться на работе и начать уже что-то делать для того, чтобы найти её. Он уже продумал, какие поисковые запросы надо составить, на каких форумах оставить объявления.
И вот, наконец, они отправились в обратную дорогу. И все повторилось снова – жара, пробки, нытье детей и прочие большие и мелкие неприятности.
Но обратный путь показался Диме гораздо быстрее – он непрерывно думал о девушке, эти мысли занимали его всю дорогу и не давали раздражаться. Он все думал, кем же работает эта девушка, чем увлекается. Где учат такой реакции и собранности. Ему самому захотелось пойти заняться каким-нибудь спортом, стать ловким и быстрым. Он дал себе слово, что начнет бегать перед работой, чтобы скинуть пару килограммов, и перестанет пить по нескольку раз на дню чай с печеньями-шоколадками на работе.
Так, незаметно для себя, очутился он в своем родном городе и на следующий же день вышел на работу. По дороге купил он тортик к чаю, чтобы удобнее и вкуснее было рассказывать о впечатлениях, да и традиция у них в офисе уже такая сложилась. Пришел он пораньше, чтобы успеть до начала чаепитий и обычных вопросов про отпуск. Дима надеялся уже с самого утра начать поиск девушки, надеясь на быструю победу и улыбку фортуны. Не тут-то было, самые ранние работники уже были на местах и жаждали выпить чаю с отдохнувшим Димой, заранее предвкушая услышать рассказ о трудностях поездки. Так и прошло утро – сначала одним коллегам он рассказывал про свой отдых, потом подтягивались другие, и он начинал заново. Так пролетело время с утра, и уже пора было приступать к активной работе.
К его большому огорчению, минутка для поисков так и не выдалась до обеда. Скопилась тьма писем, на которые надо было немедленно отвечать, нужно было уделить хоть по 10 минут начальникам, коих у него было целых 2 штуки. Но в обед, наконец, почти все сотрудники удалились, а он, решив пожертвовать обедом, принялся за поиски.
Начал он с поиска автогонок. Ознакомился с перечнем, узнал где и когда проводятся. Челленджей этих оказалось не так уж и много. Через какое-то время ему попалась эмблема, очень напоминающая ту, что он видел на машине девушки. Он перерыл весь сайт про эти гонки, надеясь признать в фотографиях участников знакомое лицо. Но, увы, фотографий было мало, лица были все незнакомые, и, в основном, не женские.
Почти ни на что не надеясь, Дмитрий решил написать письмо по адресу, указанному на сайте. Он подробно изложил ситуацию, постаравшись красочно описать, что он и его жена испытали тогда и, что им просто необходимо отблагодарить спасительницу, иначе мысль о неотданном долге будет мучить их с женой до конца их дней. Давно не испытывал Дима такого душевного трепета при написании письма. Он писал и переписывал заново. Ему казалось, что все не так, что письмо выходит какое-то казенное, и что чувства ему не удалось передать, человек, которому оно придет и читать-то его не станет до конца, решив, что это какой-то старый пенсионер-маньяк резвится на просторах интернета. Но, в конце концов, письмо было написано и отправлено. И Дима продолжил разгребать накопившуюся работу.
К его удивлению и восторгу, ответ был получен уже к концу рабочего дня. Какой-то добрый человек из администрации то ли сайта, то ли гонок, ответил, что есть у него догадки про Димину спасительницу, но ему нужно все узнать поточнее и переговорить с этой девушкой, прежде чем дать ее координаты, чтобы не нарушить нечаянно покой и конфиденциальность заинтересованных лиц.
Возликовав, Дима как на крыльях прилетел домой. Но не стал объяснять домашним свой сияющий вид. А домашние решили, что если глава семейства приходит с работы довольный, то всё у него на работе хорошо, вот он и радуется. А раз на работе все хорошо, то и у них в доме все благополучно будет. В общем, у всей семьи в тот вечер было приподнятое настроение.
Следующим утром Дима был первым на работе. Он скорее открыл почту, и увидел то письмо, ради которого пришел в такую рань. Сердце Димы подпрыгивало и дрожало так, что если бы тогда с него снимали кардиограмму, то, скорее всего, его бы срочно госпитализировали.
Добрый администратор написал Диме, что зовут его спасительницу Дарьей, что она раллийная чемпионка и призер различных крутейших гонок, что живет она в одном с Димой городе и даже дал ее телефон.
Оробел Дима, получив что хотел. Непросто ему было собраться с силами и позвонить Дарье-чемпионке. Целый день он изображал бурную деятельность за монитором, а сам придумывал речь для первого телефонного знакомства. Он так много хотел сказать, но как человек опытный, боялся показаться глупым и навязчивым, к тому же каким-то подкаблучником, для которого его семья – свет в окошке. К вечеру он записал текст, над которым трудился целый день и позвонил.
Даша тоже готовилась к этому звонку, но все равно удивилась, что Дима нашел ее и, кажется, засмущалась. Оказывается, она даже не заметила детишек в машине, проявила геройство и не заметила. Дима был очарован. Они договорились встретиться на следующий день, пообедать в кафе.
Вечер и утро следующего дня тянулись для Димы очень долго, томление давило на грудь, внутренние органы время от времени замирали, как на горках. Дима торопил время и готовился, как перед прыжком. И наконец, настал обед. Дима прошел быстрым шагом 15 минут до ресторанчика, в котором они договорились встретиться, стал ждать ее машину.
Даша не опоздала ни на минуту. Она приехала на своем смешном джипчике. Дима подскочил к ней, держа перед собой, как знамя, огромный букет свежайших роз. Даша вышла, и Дима вспомнил ее, наконец, вспомнил и сразу узнал ее. Он был готов кинуться прямо сразу здесь перед ней на колени и предложить быть ее вечным рабом, но будучи все-таки цивилизованным человеком, сдержал свой порыв. Он вручил ей букет и сказал искусственным голосом: «Это Вам от нашей семьи с благодарностью за наши спасенные жизни». Даша покраснела, стала говорить, что, дескать, не стоило, да и не знала она, что спасает кого-то, да и вообще…
От возникшей неловкости, они поспешили внутрь ресторанчика и заняли столик в глубине зала. Дима боялся, что им будет не о чем говорить, поэтому начал сразу бодро рассказывать про семью, про замечательную жену и сыновей. Про то, как они прекрасно и дружно живут. Потом он зачем-то стал рассказывать о своих представлениях об идеальной семье, о взаимоуважении и прочей чепухе, которую совсем не хотел говорить. Наконец, он решил, что надо вообще узнать что-то и про девушку, ведь его самого больше всего на свете интересовало, есть ли у нее семья, что ее интересует и чем она живет, есть ли что-то в ее жизни, кроме гонок.
Даша слегка обалдела от обрушившейся на нее информации, к тому же рассказывать про себя было и нечего. Потому, что не было у нее в жизни, вроде, ничего и никого кроме гонок. Ей стало стыдно перед этим незнакомым человеком, что она спасла его семейное счастье и самых драгоценных членов его дружной семьи, а у самой не было ни счастья, ни семьи, ни прочих общечеловеческих ценностей. Она рассказала про то немногое, что имело для нее значение – про машины, друзей, путешествия на машине, родителей. Ей было не так уж и мало лет. Они были почти ровесниками. Однако казалось, что Даша младше его лет на десять как раз из-за отсутствия семейных ценностей.
Дима сразу понял из разговора, что у нее никого нет, и это его почему-то порадовало. Понимание ее уязвимости и неполноценности в вопросах семьи и отношений окрылило его, он как-то сразу изменился, стал кокетлив, стал шутить и сыпать комплиментами. Так пролетел обеденный час. Они вышли из ресторана. В Дашиных мыслях вертелось, что скорее всего, она больше никогда не увидит этого человека, но была эта мысль радостной или нет, Даша не могла понять. Просто она шла к машине с этой мыслью. Дима вышел с мыслью о том, что ему обязательно нужно встретиться с ней еще раз и не знал, что бы такое сказать напоследок, чтобы дать ей понять, что очень скоро они опять встретятся. Ему хотелось увидеть, как она на это отреагирует.
Вдруг Даша, решив проявить благодарность за благодарность, предложила подвезти его до работы. И Дима конечно, решив воспользоваться шансом продлить встречу, не стал ломаться и отказываться. Расстояние до работы они пролетели за минуту, и Диму чуть не затошнило от Дашиной манеры езды. Хотя, надо сказать, Даша, когда возила пассажиров, старалась изо всех сил вести прилично, без рывков.
Он попросил ее остановить, уже проехав метров 200 дальше своего офиса. И тут он поступил совершенно неожиданным образом. На прощанье он вдруг спросил ее: «Можно я Вас поцелую?» Даша не ожидала такого вопроса, ничто не предвещало такого развития сюжета, и не смогла быстро принять решение, как надо на это реагировать. У нее промелькнула тысяча предположений, что этот вопрос может значить, основной вариант, на котором она остановилась, был таким, что этот человек так хочет довысказать ей свою благодарность и неудобно его отталкивать. Поэтому Даша что-то такое промямлила в ответ, что нельзя было считать за положительный или отрицательный ответ, но звучало это довольно вежливо. Диме этого оказалось достаточно - воспользовавшись этим Дашиным смятением, он поцеловал ее прямо в губы. А она ответила. Они целовались недолго, но по-настоящему. Прощание было быстрым и скомканным. Даша уехала.
Дима не шел в офис, а летел. На него снизошло состояние абсолютного счастья, как в детстве, когда первый раз целуешь свою первую любовь.
А Даша ехала и не могла понять, каким образом все так повернулось и зачем. Но и ей тоже было радостно и хотелось смеяться, хотелось вернуться и продолжать целоваться с этим малознакомым человеком, который так хорошо целуется, что одним поцелуем разбудил в ней женскую натуру.
Приехав домой, она включила какую-то романтическую музыку, кинулась на диван и стала перебирать в голове их разговор в ресторане, его взгляды, комплименты и поцелуй. Как же ей было приятно, ей так захотелось, чтобы Дима снова ее поцеловал, и она уже не могла понять, почему ей показалось, что они больше никогда не встретятся, теперь она понимала, что они встретятся и очень скоро.
Утром, когда Даша собиралась ехать в гараж, она получила смс с одним словом «Милая» и чуть не расплакалась от счастья и приятного удивления. Она ответила «Милый». А он прислал ей «Люблю». У нее подкосились ноги, и она уже не могла никуда идти. Она села прямо в коридоре на пол и написала «И я». Так они обменялись полусотней сообщений, даже не мысля прервать этот волшебный диалог и позвонить друг другу.
Наконец, она вспомнила, что завтра же гонки - надо ехать в гараж, надо готовиться. Она с трудом переборола все свои желания и чувства, поднялась на ноги и стала собираться в дорогу. Уже из автомобиля она послала Диме приглашение на завтрашнюю гонку. Он ответил, что придет обязательно.
День тянулся для Димы очень долго, пребывание на работе и дома было нестерпимо. Если еще на работе спрятавшись за монитором, он мог себе позволить не контролировать свои эмоции на лице, то дома пришлось собраться. Правда, он часов в 9, уложив мальчиков, и сам ушел спать, сославшись на головную боль и усталость, и лежал в темноте, мечтая до поздней ночи.
На следующий день, когда жена ушла на работу, он развел детей по садикам и школам и вернулся домой, решив во что бы то ни стало попасть на гонки. Он позвонил на работу и сказал тихим голосом, что приболел и останется сегодня дома.
До гоночной трассы было далеко, она проходила по лесопарку за чертой города. Дима добирался часа два, ужасно переживая, что опоздает и все пропустит. А Даша, готовясь к заезду, все время думала про него и с волнением искала его среди немногочисленных зрителей.
Погода была отвратная, мелкий дождь. Из-за этого в парке было как-то сумрачно. И вот все расселись по машинам, больше не было времени высматривать Диму. Даша тоже села и уже не видела, как в это время к трассе подъехал он. Он выскочил из машины с букетом под мышкой, с фотоаппаратом на груди и, подбежав к трассе, встал среди немногочисленных зрителей.
Расспросив зрителей, которые в основном были гоночными знатоками и старожилами, что и как, на какой машине едет его Даша, он отошел от них и стал ждать, когда Даша будет проезжать мимо него, чтобы сделать снимок. Пока машины были далеко, он выбрал наиболее живописный вид, чтобы на фотографии все смотрелось гармонично – мчащиеся машины и природа.
И вот наконец, увидел он Дашину машину. Она шла прямо на него, уверенно лидируя, уже обогнав своих соперников. И тут Дима защелкал фотоаппаратом, не забыв включить, конечно, вспышку. Эту-то вспышку и увидела Даша. В сумрачном лесу ей показалось, что впереди сверкнула молния, ослепив ее на мгновение. Мгновения хватило, чтобы все пошло не так, как она планировала.
Дима увидел, что что-то странное происходит с Дашиной машиной - она как будто не собралась вписываться в поворот, она подлетела, несколько раз перевернулась в воздухе, ударилась о большой камень и упала на бок. Автомобиль вспыхнул еще в воздухе.
С Димой как будто повторялась та же история, что и две недели назад в Крыму. Он стоял, его разбил паралич - он не мог ни двинуться, ни закричать. Впрочем, кричать было не обязательно. В воздухе и так стоял шум, крик, что-то взрывалось. И так бежали люди с огнетушителями.
Так и стоял Дима до того момента, когда люди наконец смогли сбить пламя. Вдруг он почувствовал, что он может идти, мало того, он должен идти, бежать, уносить отсюда ноги. Он вдруг понял, почему машина не захотела вписываться в поворот. Он добежал до своей машины, сел в нее и поехал скорее домой. Он ехал и плакал.
Когда он, наконец, добрался до дому, он взял себя в руки. Сказал себе, что его долг не показать семье, что что-то случилось. Он поставил в вазу букет роз и стер все снимки из памяти фотоаппарата. Он решил, что скажет Свете, что просто приболел и остался дома, ему нехорошо, а цветы он купил с утра, потому что решил, что давно не проявлял к ней чувств.
Вечером, отпаивая мужа чаем с малиновым вареньем, Света включила местные новости по телевизору. Рассказывали о страшной катастрофе, случившейся на гоночной трассе недалеко от города. Сказали, что разбилась и сгорела машина известной гонщицы. Гонщицу и ее штурмана спасти не удалось. Показали ее фотографию. Света всплеснула руками и затормошила Диму. Она говорила ему: «Дима, смотри, мне кажется, эта девушка спасла нас!» Дима, кажется, последним усилием воли ответил: «Да, нет. Не она. Не похожа.» и провалился то ли в сон, то ли в беспамятство.