Вой души моего Меньшего Брата

Сергей Карев
 


   У входа в Дом Литераторов,  я познакомился с человеком, который пригласил меня участвовать в нижеупомянутом конкурсе.

   Я, было, воодушевился сим проспектом.

   Но, уходя, он обронил небольшую фразу, высказал обещание, что меня, “будут поправлять”.

   Скорее всего, он хотел сказать – поправлять будут мой текст.
   Но уже саму идею эту я нашел уж слишком экзотичной…

   И, чтобы не пропадать добру – или, во всяком случае, усилиям – я решился предложить этот очень небольшой текст  – вашему высокому вниманию.
 




   
   Au lieu d'un epigraph:

“ В конкурсе… должно  быть отображено Ваше животное-компаньон… характерная для него  среда обитания… характерные особенности… нестандартные черты или ситуации…”


   ( Из воззвания  зоологического центра “Друзья” к участию в конкурсе “Мой дружок прекрасней всех”)







Итак:

ВОЙ ДУШИ МОЕГО МЕНЬШЕГО БРАТА




   Вряд ли стандартной была та ситуация.
   В которой оказал себя тот пёс – явно тоже чей-то товарищ… .

   Свидетельством тому - оборванная цепь.
   Он волочил её вослед себе, по краю проезжей части, по кустам у дороги.

   Пёс жадно обнюхивал их, кусты.
    Несомненно, они были для него тем же, что сайты в Интернете для человека с компьютером. Накопителями ценной для него информации. В условиях  информационного голода. И сенсорного тоже. А может быть – и материального. Кто его знает… .

   Среда обитания его в тот момент тоже была вряд ли характерна: ведь он, по долгу службы, должен был обитать в чьём-то дворе. На цепи.

   Но, как говорят англоязычные:”Every dog has his day.”

   Вот и у того беглеца был его день в то субботнее утро.
   “На свете счастья нет, а есть покой и воля…”
   Верно отметил это поэт.
   У него же, и там же: “Давно, усталый раб, замыслил я побег…”

   Характерные особенности тоже как-то проявились. Свободолюбие, например. А характер, вероятно – стойкий. Нордический.

   Но, возможно, бывают и у него минуты слабости и отчаяния.
   Не его ли я слышал всё лето, когда уже сумерки и ты попытался уснуть.
   А в форточку слышно, как скулит, а иногда и воет, чья-то голодная душа.

   Собачья жизнь.

   Зафиксированность в одном месте.
   То есть не уйдешь ни куда.
   Видишь, в основном,  только свой двор. (Бездомные их собратья, впрочем, о таком жизненном минусе могут только мечтать).

   Не кормят.
   То есть недостаточно.
   И не всегда.
   То есть, иногда – и никак. Не дают есть.

   Зимой – в конуре холодно. Не каждый ведь заготовит летом немного сена, а потом подкладывает его в собачье жилище. И тем уменьшает отток кое-как собранного из скудной пищи тепла.

   Да ещё и привязывают.

   А иные и бьют.