НОВОЕ РОЖДЕНИЕ ИДЕИ:
"МИССИЯ РУССКИХ - ВОЗГЛАВИТЬ ДВИЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА К БРАТСТВУ И ВСЕЕДИНСТВУ".
Американская администрация выполнила – на 100 процентов теоретически, на 80–90 практически – обещания, которые давал Дж. Буш во время своей первой избирательной кампании. А именно лишить Россию ядерного потенциала сдерживания (возмездия)…
Возвращение к мысли Достоевского о том, что русские (в его времена никому не взбредало в голову делить русский народ на украинцев, белорусов и собственно русских) более других народов готовы и предназначены стать братом всех людей на Земле и возглавить их движение к всеединству, вызывает возражения. Как она вызывала их и в позапрошлом веке: «Это нам-то, дескать, нашей-то нищей, нашей-то грубой земле такой удел? Это нам-то предначертано в человечестве высказать новое слово?..»
1.
Первое возражение скептиков методологическое. Мол, в одну и ту же воду дважды не войдешь, были иллюзии и, слава Богу, прошли. На это, во-первых, можно отреагировать вопросительно-риторически: а что такого принципиально нового придумали, скажем, в ХХ и нынешнем веках, чего не было бы у Гесиода, Гомера, Платона и других греков или в начальном христианстве?! Не стесняясь, входили – идеями – в одну и ту же греческую воду и ничего: не только прожили целый век, но и кое-чем обогатились. К тому же человек так устроен, что считающиеся новыми мысли – это чаще всего проделанная кем-то работа по освобождению от зыбкости, неоформленности, пелены уже пребывавших в нас почти изначально неких истин. Проделана так, что рука автоматически тянется к затылку: ба, да ведь я и сам знал про это, только правильно выразить не мог. Правильно же выражать ту или иную мысль чаще всего заставляет эпоха, шум своих и чужих страстей и конфликтов, ожидаемые или уже явленные угрозы.
Отсюда второе возражение на возражение скептиков – перед Россией сейчас снова встала задача сохранить саму себя. Горбачев и Ельцин методично ослабляли внутреннюю и внешнюю силу России-СССР. Путин частично разгреб их завалы, но по ряду вопросов (ликвидация военных баз на Кубе и во Вьетнаме, допуск чужаков в Среднюю Азию, лишение коммунистов статуса хоть что-то решающей партии) продолжил ту же методичность. А исторический противник, США, вполне в духе предсказаний Бердяева в 1918 году, шаг за шагом приближал к нашим границам свои боевые порядки, захватывал в свои руки наше небо и вообще космос, создавал внутри страны пятую колонну, отсасывал наши наиболее энергетически заряженные человеческие ресурсы, не говоря уж о ресурсах финансовых, стимулировал политику, чтобы народы России и народы Украины начали относиться друг к другу, как евреи и арабы между собой. Речь, таким образом, в открытую идет о том, быть или не быть русской (российской) цивилизации.
Неверно было бы сказать, что она, наша цивилизация, очень уж активно состязалась и тем более боролась с другими цивилизациями в последние двадцать лет – нет, она просто-напросто распадалась под ударами извне и изнутри. Конечно, либерморы (либеральные морильщики народа) объявят: она становилась как все, причесывалась под одну гребёнку, включалась в общемировой поток – и это благо. Но ведь, как сказал бы Тарас Бульба, и зверь любит своё дитя, своё жизненное пространство, свою особость, тем более что «общемировой поток», направляемый не очень-то открывающими своё лицо силами, 100-процентно управляющими Америкой, подчас мало привлекателен, а то и противен действительно общечеловеческим ценностям. Значит, по закону действия-противодействия просто не может не возбудиться обратный процесс по сохранению своеобразия российской цивилизации, а значит, и самой нашей цивилизации.
Сил же для противодействия недругам, сил материальных, духовных, экономических и военных, у нас осталось мало. В поиске таковых не грешно обратиться к подсказкам предшественников. В том числе к уже озвученной мысли Достоевского. Взять её на вооружение, по-моему, разумно не столько ради прокламируемой в ней мистически-христианской любви, а в первую очередь ради сбережения России как целостности, сбережения её биологических, нравственно-интеллектуальных, цивилизационных составляющих.
Разумно к ней прибегнуть ещё и потому, что к ней теперь невозможно приклеить ярлык фантастичности. Она реализовывалась большую часть ХХ века в виде идей «мировой революции», «пролетарского интернационализма», «выравнивания социально-экономического развития народов до уровня русского». Как и всё в мире, эти идеи реализовывались в несовершенном, подчас далёком от идеала виде. «Валюты», ресурсов не хватало, хотя русские нередко, говоря без обиняков, эксплуатировали самих себя для блага других, получая в дальнейшем в ответ черную неблагодарность, – такое в политике далеко не редкость.
Но сегодня инициирование на весь мир идей о всеединстве и всебратстве для нас становится эффективным оборонительным средством. И одновременно способом вытаскивания страны из болота, в которое мы её сообща загнали. С одной стороны, становится средством обретения союзников, без которых недруга от своего порога не отогнать, с другой – способом переустройства внутренней жизни, придания России привлекательного образа, чтобы за нашей страной, как это было 60–70 лет назад, нашлись желающие с искренним энтузиазмом последовать. А тем самым остановить и сбросить примитивный диктат правящих кланов США над человечеством. Но как переустроить – на вдохновляющих другие народы принципах – Российскую Федерацию?
Наша «грубая», по квалификации оппонентов Достоевского, земля вряд ли станет образцом ухоженности и гармоничности в физической, организационно-управленческой и нравственной ипостасях, если 99 из каждых 100 граждан по-прежнему будут считать отъем у них собственности (раньше она принадлежала всему народу) вредным, безобразным и неконституционным актом, а Путин с Медведевым по-прежнему будут делать ставку на частную собственность. Корень большинства нынешних бед российской земли – в деньгах. В деньгах в том смысле, что у одних их необоснованно много, а у других, которых подавляющее большинство, – неоправданно мало. И прежде всего мало у молодых, обделенных в возможностях улучшить свое материальное положение честным трудом. Не случайно среди них всё меньше желающих служить в Армии, защищать Родину с оружием в руках. Молодёжь с неприязнью относится к нынешней власти и к её, власти, государству. Пока просто с неприязнью, а ведь может и возненавидеть, может посчитать невыносимым далее терпеть недоброкачественную надстройку над собой. Такое отношение есть угроза не только правящим структурам, но и самому российскому государству. Виной же тому не сами молодые, а невесть каким путем самовоспроизводящаяся власть.
Власть что, специально делает всё, чтобы Россия исчезла как государство? Если же её нынешняя политика от недомыслия, то пора бы уже вернуться к здравомыслию. Пора!
Никогда ещё ни у кого в истории не было такого шанса нормально нормализовать отношения собственности, как сейчас в России. Нормализовать нравственно приемлемым образом, без крови и жестокостей непримиримой классовой войны, без трудно излечимых травм народной души в ходе гражданских битв.
2.
Не будем углубляться далеко в прошлое. Лев Николаевич Толстой после своего исторического «Ухода» из Ясной Поляны побывал в монастыре Оптина Пустынь. Его летописец и врач словак Д.П. Маковицкий сообщает, что великий мыслитель-реформатор несколько раз объявлял о желании зайти в скит к знаменитому на всю Россию отшельнику-старцу о. Иосифу. И по крайней мере дважды кружил кругами вокруг монастырских святых ворот и скита, но к старцу так и не решился заглянуть. Что его удержало? Может быть, дискомфорт оттого, что, считая вслед за Прудоном частную собственность кражей, он так и не смог преодолеть сопротивление Софьи Андреевны и собственных колебаний – не вернул крестьянам семейную землю, хотя и не раз пытался это сделать. Тем самым как бы перечеркнул своё учение о любви, правде, справедливости, самосовершенствовании.
В 17-м Россия, можно сказать, одним махом разрубила клубок противоречий вокруг частной собственности, включая землю, – большевики это сделали как под влиянием собственных убеждений, так и вынужденно, в результате спровоцированной «бывшими» Гражданской войны и интервенции стран Антанты. Однако материализованное тогда насилие, пусть и «революционно целесообразное», стало зародышем отрицания советской системы, что в конце концов и осуществилось. Хотя осуществилось, конечно, и под ударами множества других факторов, в том числе враждебных внешних сил.
Отступили или отступают с рубежей обобществленной собственности, заменяя её на частную, и другие страны. В том числе Китай. В сомнениях по отношению к той и другой пребывают левые силы в Западной Европе. Недавно Валентина Петровна Копп, работавшая в Академии общественных наук при ЦК КПСС, привезла из Германии (она уехала туда на постоянное жительство лет десять назад) собственный перевод «узловых пунктов» программы Левой партии. Она создана летом прошлого года на базе Партии демократического социализма (СЕПГ), правившей в ГДР, группы социал-демократов во главе с О. Лафонтеном, вышедших из СДПГ, и западногерманской же Компартии. Новые левые уже пробиваются в парламенты земель на западе, не говоря уж про восточные земли Германии. В программе много конкретного про защиту прав трудящихся, женщин, пенсионеров, молодёжи, но перед проблемой соотношения частной и общественной собственности новые левые остановились в размышлении. Робость свою прикрыли приглашением к дальнейшей дискуссии:
- С какими реальными противоречиями и конфликтами мы столкнёмся при выступлении за сохранение и выстраивание общественной собственности?
- В какой мере должны быть устранены капиталистические отношения собственности?
3.
Оно и понятно. Германия процветает, хотя пороки во многих сферах очевидны: свобода без справедливости является свободой только для богатых; однако несвободен и тот, кто подавляет и эксплуатирует себе подобных. В Левой партии понимают, что социум избирателей имеет уши, которым следует льстить, и глаза, которым надлежит нравиться. Тронешь основу основ – электорат может «не понять», и тогда прощай прохождение в парламенты.
Вряд ли толком знают, как поступить с чудовищной трансформацией собственности в России и наши левые круги. Перед их глазами только последствия, то есть разделение одного народа минимум на два – на богатых и бедных. Левые оторваны от реального функционирования экономики, да и свежих аналитических сил маловато. «Свежие» уходят обслуживать богатых и тайн о своих фирмах, банках вовне не выдают. А по информации, выдаваемой Росстатом, многого (существенного) не выведаешь.
Потому, может быть, самый действенный способ нормализации отношений собственности в нынешней России – это вынудить самих собственников, во избежание худшего, выработать человечные, то есть без грубого насилия, способы их нормализации. Осправедливливания. Это может произойти, если судьи Конституционного суда законным способом признают неконституционность (не путать с «незаконностью»!) приватизации, то есть передачи в частные руки общенародного добра. Формальных оснований для такого признания – греби лопатой. Пусть у чубайсовских «эффективных собственников», ныне «шакалящих» под гильотиной народного гнева, у самих голова заболит о сохранности этой головы там, где ей полагается быть. Собственники лучше несобственников знают, что владеют имуществом несправедливо. Не будем сбрасывать со счетов и их совесть, которая, верится, тоже не молчит. Вон даже прокурор так называемого международного трибунала по преступлениям в Югославии Карла дель Понто раскаялась (почти) в собственном преступлении. Получив информацию о том, что албанские боевики в Косово под руководством своего будущего (нынешнего) премьера торгуют внутренними органами плененных сербов, не известила об этом мировую общественность. Видимо, американцы не разрешили, иначе никто не осмелился бы признать отделение Косово от Сербии.
Да и страх должен давать о себе знать. Так пусть нынешние частные «хозяева» прежде общенародной собственности предложат, как без большого убытка для собственного тщеславия и себялюбия, вопреки частично уже укоренившейся привычке к большому богатству, трансформировать свой не принятый обществом статус в другой, приемлемый. Скажем, в статус менеджера, нанятого обществом управленца – и, видимо, с сохранением у них какой-то доли прихваченной в гуляй-польские 90-е и последующие годы собственности. Это будет согласно с моральным законом, заложенным в каждом человеке. Не одними же ведь чувствами голода и похоти – предпосылок самосохранения и продолжения себя в потомстве – руководствуются люди. Нам не менее того необходимо самоуважение, а оно невозможно без обретения уважения со стороны других. Последнее же, в свою очередь, возникает, только когда люди видят – вот этому индивиду не чуждо стремление к общему благу… А на горизонте ещё великие заповеди Иисуса Христа о любви к ближнему и справедливому распределению богатства.
4.
Плюс зов предков, которые, не жалея жизни, сберегали и передали нам великую страну. Мы же её – через приватизацию – расколошматили. Это только Е. Гайдар (с несущественным кругом единоверцев) без внутреннего томления мог списать, как двоечник, афоризм у Джонсона (1709–1784) и озвучить его как собственную продукцию: «патриотизм – последнее прибежище негодяев». Увязнув в интеллектуальном воровстве, в том числе аргументов насчет благости «рынка», внук прославленного деда тем более не решился поведать, что английский публицист просто изгалялся над публикой, нанизывая, как на шампур, другие перлы по той же схеме: «смелость – последнее прибежище негодяев» и т.п. Джонсон-то, не в пример Гайдару, знал, что в афоризмах главное – игра слов, а не точность мысли и правда.
Так что забота о благе страны, где родился, не такое уж чуждое большинству нынешних собственников чувство. И потому, сколь бы ни преувеличенной и фантастичной выглядела мысль великого писателя о том, что именно русским по плечу повести другие народы к всемирному братству, она небесполезна в разрезе задачи простого физического сохранения России. Да русские просто обречены подставить под неё, эту задачу, свою грудь всем ходом соревнования цивилизаций (Запад, Ислам, Китай, Россия) в конце ХХ и начале ХХI века.
Её дополнительные оправдания и обоснования логично вытекают из пятитомной теории современного мира А.С. Шушарина (1938–2004). Революционной теории. О ней уже немало сказано в прежних наших материалах. Поэтому кратко. Помимо обобществления тех или иных объектов собственности внутри отдельных социумов и их конгломератов (пять социально-экономических формаций), наличествуют и производственные отношения между странами – по поводу специфического объекта собственности на «культуры». Ныне активно идет процесс его обобществления, в каком-то роде подобный тому, что происходил на стадии преодоления первобытности в «пятичленке» (преодоление эгокультурности). Если русские взвалят на себя миссию всеединства, то появится надежда, что процесс этот будет идти не столь жестоко, как на стадии выхода из первобытной формации тысячелетия назад.
Став стратегической целью политики РФ, прозрение Достоевского и «сухой остаток» теории Шушарина могут одновременно оказаться и средством нормализации в цепочке «частное – общественное». Берёшься за решение великой задачи (преодоление эгокультурности в международных производственных отношениях) – гораздо быстрее можешь решить задачу «малую», промежуточную (нейтрализация язв приватизации и укрепление достоинства и единодушия народа, а значит и сохранение российской цивилизации). Стремишься к вроде бы невозможному – легче достигаешь попутных успехов. Разве воины Александра Македонского омыли бы свои сандалии в водах Индийского океана и отряхнули бы пыль со своих ног в снегах Гималаев, разве орды Чингисхана стали бы по ошибке пробовать поить своих коней в Средиземном море, если бы их вожди не поставили перед ними цель переустроить жизнь всех (всех!) племён на Земле? Великим становится народ, если его энергия – вроде бы «по ошибке» – направлена на достижение целей-идеалов, чуток повыше целей-идеалов «среднего» человека.
… Тут самый раз повернуть разговор на личности. На лидеров.
Некогда наш великий историк Соловьев резюмировал про время накануне воцарения Петра I: народ ждал вождя – и вождь пришел. Можно ли сказать аналогичные слова про время нынешнее?
Американская администрация выполнила – на 100 процентов теоретически, на 80–90 практически – обещания, которые давал Дж. Буш во время своей первой избирательной кампании. А именно лишить Россию ядерного потенциала сдерживания (возмездия). Она создала почти все необходимые условия – материально-технические, организационно-идеологические и пространственные – для уничтожения русских ракет ещё на стадии разгона. Конечно, апрельские итоговые решения НАТО в Бухаресте насчет непринятия в данный момент Украины и Грузии в свои ряды вроде бы не свидетельствуют о безуспешности российской внешней политики. Но натовцы замямлили, скорее всего, во-первых, исходя из некоторого уважения к «уходящему» Путину (с ним было, по крайней мере, нескучно), во-вторых, в благодарность за то, что на практике (а не на словах!) он за восемь лет нисколько не ущемил их интересов, и, в-третьих, чтобы не загонять в угол с первого же дня правления нового президента РФ. В целом же Запад и США могут быть почти стопроцентно удовлетворены своей работой – внешнеполитической и внутри нашей страны. Россия по-прежнему, как и при Ельцине, колосс на глиняных ногах, пусть даже эти ноги теперь и нефтегазовые. Советский экономический и научный потенциал не восстановлен, продолжает деградировать, а половина более-менее приличных производственных мощностей уже в руках иностранцев. Общество не верит власти, что доказано неучастием, скажем, более чем половины москвичей в недавних президентских выборах. У властных рычагов уверенно окопались либер-прожектёры (в лучшем случае), жующие что-то о всеблагости малого бизнеса, который спасёт Россию и т.п. Спасать-то её воистину надо, вождь тут жизненно необходим – ау?
Вождями не рождаются. Их не изготовить даже соответствующим воспитанием с пелёнок. Мало толку и от выдачи кому-то справки, даже с печатью, о назначении его национальным лидером. Вождей взращивает переживаемое ими время. Вечные спутники жизни – распри, конфликты, противоборства – как бы сами собой отсортировывают из множества множеств одну-единственную личность, удаляют из нее жижу сомнений-снисхождений, суету метаний и неверия в себя. Время кидает, крутит, обкалывает, обтачивает, чтобы в результате этих и им подобных процедур отобранная личность предстала цельно-целостной, точно отлитой из неподвластного разрушению извне и изнутри материала.
Такой тип руководителя страны не может позволить себе быть на каждом шагу искренним, прозрачным. Его удел (чтобы соответствовать масштабу задач «по спасению…») – жесткость. Одновременно хитрость, изворотливость, изощренность, в том числе в сокрытии окончательных целей. Ему заказано поддаваться на провокации и публично демонстрировать обиды, как бы обидны они ни были. Норма для него – быть готовым к отступлениям, к зигзагам (естественно, временным).
И много ещё чего – пусть даже не очень согласного с моралью монахов. Народ, история простят отобранному, не побоимся сказать – Высшими силами, персонажу его «грехи». Но при условии, что он окажется на высоте ожиданий нации. То есть способным на, казалось бы, невозможное. На принятие и воплощение в жизнь решений, внешне на голову превышающих нравы, идеал и энергию «среднего» человека, но в конечном счете обеспечивающих России будущее. Великое будущее.
5.
Среди таких решений:
- Признать доминирование частной собственности в нашей стране анахронизмом и соответствующим образом решить вопрос с приватизационными законами, указами и постановлениями в Конституционном суде Российской Федерации
- Повернуть нацию, особенно наше молодое поколение, к созданию новых отношений собственности (их ростки уже пробиваются к свету) – по Шушарину; творение таковых станет отправной точкой и базой для переустройства, то есть гуманизации и гармонизации, других секторов нашей жизни
- Облечь в привлекательные информационные одежды и выступить – устами России – запевалой движения (в чем-то напоминающего Борьбу за мир в 50–60-е годы), цель которого – сделать не экзотикой, а реальным фактом в международных отношениях принцип братства и всеединства человечества – по Достоевскому.
И тогда русские, другие народы России, совершенствуя мир и совершенствуя себя, перестанут ждать от будущего, близкого и дальнего, какого-либо подвоха.
Александр Николаевич ЧЕКАЛИН