В дежурной каморке районного отдела милиции накурено – хоть топор вешай. Бухают двери с тугой пружиной, впуская морозный воздух вслед за сотрудниками в закуржавевших полушубках. Время позднее, посетителей почти нет. Тем не менее, ответственному дежурному, заступившему на сутки, передохнуть недосуг – забот полон рот.
Выдаёт и принимает оружие, то и дело исчезая за железной дверью «оружейки», принимает заявки по телефону, отдаёт распоряжения подчинённым, заступившим в наряд.
В общем, крутится белкой в колесе, однако встретил меня сочувственно и гостеприимно.
Нелёгкая, как говорится, занесла нас в село Каргаполье: возвращались из Кургана в Шадринск и забарахлил «доходяга» - заезженный «уазик».
Услужливый старший лейтенант помог, чем мог: организовал буксировку машины с места остановки, договорился о безотложном ремонте в местной мастерской, куда и подался мой водитель.
Ближе к полуночи схлынули посетители, умолк натрудившейся телефон «02».
Обрадованный паузой, дежурный предложил сразиться с ним в «шахматишки», благо они были у него под рукой, выдавая страсть любителя пошевелить мозгами.
Мне это весьма кстати, чтобы время скоротать.
Расположились удобнее, и я белыми начал любимый королевский гамбит.
По ответу противника понял: в теории не силён, принял мою жертву пешки и стал совершать ошибку за ошибкой.
Позиция чёрных на доске быстро осложняется, и обстановка на дежурстве – тоже.
У соперника времени в обрез, он в постоянном цейтноте: отвлекается по службе, допускает «зевки», которые ему прощаю.
На нервы визави сильно действует хмельной мужичок возрастом лет под тридцать пять, помещённый в уголок за перегородкой, окрещённый неизвестным остряком из числа его обитателей – «обезьянником».
Вот опять он нагло хохмит, затянув «арию»:
- Доставал я крупную валюту
И … путан водил по ресторанам.
Разумеется, вместо слова «путан» употребляет краткое, да ёмкое по смыслу, нецензурное словечко, а это в присутственном месте не полагается допускать.
- Замолчи, Весёлый! И без того тебе 15 суток светит, а ты снова с матерками упражняешься.
Приструнив охальника, поясняет:
- Весёлый – это не кличка. Фамилия его настоящая, соответствующая оригиналу. Местная достопримечательность. Из кутузки не вылезает, от самогона не просыхает, маковой соломкой, подозреваю, балуется. В общем, мелкий пакостник и кайфоман.
Покончив с песнопениями, развесёлый правонарушитель начинает докучливо канючить:
- Командир, амнистируй меня, выпни сапогом под задницу. Тошно. Похмельем маюсь. Утре сам явлюсь на отсидку. Ничегошеньки больше не натворю. Христом-богом клянусь!
И, зевая вперемежку с икотой, мелко крестится.
Помощник дежурного, молоденький сержант, утомлённый причитаниями зануды, поддерживает «ходатайство»:
- Прогони ты его к лешему, Степаныч! Надоел хуже горькой редьки!
- Чёрта с два! Не клюну на его удочку, старый приёмчик - не отрываясь от размышлений над шахматной доской, откликается ответственный дежурный.
Сержант обнюхивает задержанного и резюмирует:
- Вроде, маленечко отрезвел. Кабак наш закрыт, податься ему сейчас некуда кроме своей хаты.
Тогда, отмахнувшись, «старшой» соглашается:
- Гони вон! Да вручи повестку о явке в суд. За вытрезвитель ему всё равно платить нечем, за прошлые визиты долгов – как шелков, а 15 суток за хулиганку пусть влепят.
Не без рвения «подпасок» исполняет приказ, и Весёлый, картинно раскланиваясь, продолжая клясться, что «больше не будет», поспешно ретируется за дверь.
Через часок после его ухода явился мой водитель с известием о завершении ремонта машины и возможности продолжения прерванного пути.
Не успели, однако, мы распрощаться с отзывчивым дежурным, как он, выслушав чьё-то сообщение по телефону, попросил о взаимной услуге:
- Грабанули ларёк возле бани. Подбросьте меня попутно, свою «линейку» пошлю за опергруппой.
Так мы очутились на месте происшествия.
Обнаруживший проникновение в ларёк сторож, указал на пострадавший объект, где был сорван замок, внутри помещения царил беспорядок.
Доставленная сюда же продавщица определила: исчезли два ящика низкосортного вина, несколько десятков шоколадок, два блока сигарет и прочее по мелочи.
- Кто бы это мог отличиться? – вслух сам себе задал вопрос прибывший оперативник и решительно предположил:
- Наверно, Вовка-Веселушка. Он в домишке, прямо напротив бани, живёт.
- Не может быть, - уверенно возразил мой напарник-шахматист, - я его только что из дежурки под честное слово выпроводил. Надо же совесть совсем потерять, чтобы сразу отмочить такой фортель. Ведь так искренне передо мной клялся-божился.
Но опер уже повёл носом сыщика: перебежал через дорогу и прильнул к щели в ставне окна, откуда прибивался лучик света.
Затем он ловко одолел ветхий заборчик, открыл для нас калитку, поковырялся у дверей в сени и ловко вскрыл их.
Мы вошли в квартиру и… ахнули!
Представшая перед нами живописная картина была того достойна: на полу горницы с распечатанной бутылкой вина восседал, тараща осоловевшие глаза, «Его Величество»… Весёлый.
Рядом стояли один на другом два ящика с тем же напитком, неподалёку валялись блоки сигарет, шоколадки и прочая всякая мелкотоварная всячина.
- Не думал, не думал, что на меня подумаете, - огорошено бубнил ворюга, зациклившись на тавтологической фразе.
- Никак не думал, что на меня подумаете. Потому сразу и хапнул, как только выпустили. Не думал, не думал! Ну и башковитые!
Ну и менты-сволочи!