(Начало опубликовано раньше)
.Сотворение мира.
Всякий раз, когда я закрываю глаза, накатывает это серое… что? А ничто! То есть полное отсутствие всякого присутствия чего-нибудь. Я дышал, ощущал свое тело, но никак не мог вспомнить, что было секунду назад. И откуда возникло это странное ничто? Я сплю? Тогда это очень странный сон. И стойкое ощущение, что нет никакого сна, все происходит на самом деле.
Тогда - то я и опустил глаза в поисках одеяла или чего-нибудь, что могло бы объяснить…. У меня на коленях спала десятимесячная дочка – безмятежный ангелочек с высоким лобиком и светлыми кудряшками, сама нежность… спасительница моя. Было ощущение, что я сижу, но без какой-либо опоры, просто парю, не двигаясь в пространстве. На левой руке были часы, механические, они тикали. В кармане неожиданно пискнул мобильник. Осторожно достав его, я уставился в экран. Высветилось напоминание о совещании, на которое надо прийти в 14:00. Какое глупое время! В 14:00 народ обычно хочет не совещаться, а спать! И какое совещание? Где? Набрав смс о том, что прийти не смогу, сообразил, что понятия не имею, кому его слать! Я сошел с ума? Я умер?
Тут и заворочалась Лапуля. Причмокивая надутыми губками, открыла глазки и разулыбалась! Она всегда мне улыбается! Маленькое мое солнышко! Ну как тут не расплыться в улыбке? Губки продолжали чмокать, добавился нахмуренный лобик и сопение.
- Маленькая! Хочешь кушать? Вот, держи.
Бутылочка с кашей была полной и теплой. Дочка уверенно держала ее пухлыми ручками, и в сопении послышались нотки удовлетворения.
Откуда я взял эту бутылочку? Появилось желание самому очутиться у кого-нибудь большого и сильного на ручках с теплой бутылочкой в руках. Хотелось выть. Малышка доела кашку, отдала бутылочку и снова разулыбалась.
- Милая, кажется, у папки поехала крыша, - сообщил я бодренько, чувствуя, что сейчас заплачу.
- Ага, - согласилась кроха и, ловко извернувшись, соскользнула с колен.
Закричать я не успел, волосы еще продолжали шевелиться на затылке, а дочка, по-деловому перебирая всеми четырьмя конечностями, уверенно уползала куда – то, оставляя незадачливому папке тропинку – единственное доказательство материальности происходящего! Я встал и пошел за ней, как-то машинально, с трудом соображая, как большая лошадь за маленьким хозяином.
Через несколько метров Лапуля села. В руках у нее было колечко для прорезывающихся зубов – девочка использовала его по - назначению. Я присел рядом, стал разглядывать дорожку. Гладкий камень, может, мрамор, явно обработанный и подогнанный, очень аккуратные стыки, почти незаметные. Камень прохладный на ощупь, но не очень холодный, вполне можно и посидеть на таком. Дочка бросила колечко и поползла дальше. Возникла мысль: а вдруг, это какой-то оптический обман? Стоит сделать шаг – местность проявится!
Обрадованный и воодушевленный, я ступил за дорожку. Хорошо еще, что успел схватиться за нее! Ноги провалились в ничто… Вскарабкавшись назад, поклялся себе больше не экспериментировать. А Лапуля тем временем уползла довольно далеко. Я кинулся за ней, окончательно перепуганный и уверенный в собственном помешательстве. А если она сделает неверный шаг? А если не дать ей ползти дальше? Так и остаться на этих нескольких метрах каменной дорожки в пустоте? На четвереньках передвигаться не очень удобно. Особенно, если давно привык ходить на двоих. Только устойчивый страх оступиться и упасть мог сподвигнуть меня на такое странное поведение. Кое-как догнав суетливое сокровище, неоднократно умывшись потом, я обнаружил интересную вещь! Здесь была стена. Она примыкала к закругленной дорожке справа, причем только к ее части. По всей видимости, стена была прямая. Я стал подниматься с колен, опираясь на видимую часть строения, и оно росло просто на глазах! Оно как - будто рисовалось руками. Прикоснулся – видно! За своими манипуляциями, я старался не упускать из виду дочку, а она уже "нарисовала" порог дома! Сразу за поворотом дорожки выросли три ступеньки из того же камня, а над ними небольшая площадка и нижняя часть двери.
Поспешив на помощь (надо же было достроить дверь), я не заметил, как нога ступила на "не проявленный" участок между стеной и дорожкой. Только потом сообразил, что прямо под ногой появилась трава.
Итак, мы шли по периметру, работая слаженно и четко: Лапуля "открывала" фундамент, я "наращивал" вверх, насколько мог. Эта работа настолько захватила, что не приходилось думать о помешательстве.
- Умница, малышка! Тебе нравится? Ну, давай дальше!
Надо было все время болтать, иначе мысли лезли на рожон и являли весьма отпугивающие картины. Я - реалист, люблю фантастику, но только читать для развлечения. Не верю в домовых, бога и летающие миски, если только не запущу их собственноручно! …Какие миски?..
У нас тем временем замкнулся периметр дома. Усевшись на крыльце, Лапуля с удовлетворенным пыхтением принялась грызть резиновое колечко. Глядя на нее, захотелось тоже что-нибудь пожевать. В кармане рубашки обнаружилась упаковка жвачки, почему-то с анисовым вкусом (терпеть не могу!), однако ощущение во рту оказалось приятным и каким – то буднично – успокаивающим.
Вытянув ноги на все три ступеньки, я попытался сосредоточиться. Что мы имеем? Неопределенное "нигде". Впрочем, кое-что имеется, а именно: дом, довольно большой, метров 100 квадратных, судя по периметру. Далее: дверь, окна, закрытыми ставнями, трава вокруг, довольно прочная каменная дорожка, пока недоисследованая, ведущая мимо дома из ниоткуда в никуда. У дома пока не было крыши, но она, наверняка, имеется, надо только подпрыгнуть хорошенько. И начинать лучше прямо здесь – на крыльце! Я вскочил на ноги и торжественно сообщил:
- Смотри: сейчас папа будет прыгать!
Конечно, я не спортсмен – прыгун какого-то там разряда. Но прыжок был не так уж и плох, - с первой попытки удалось ухватиться за карниз и, подтянувшись, влезть на плоскую крышу, покрытую черным пружинящим материалом, вроде очень плотной резины. Свесившись вниз, я убедился, что дочка сидит на крыльце, подняв головенку вверх, и улыбается семизубым ртом.
- Никуда не уходи, я мигом!
Оббежав крышу, пока она вся не проявилась, я снова убедился в наличии дочери на пороге (какая умница!). Теперь надо было дорисовать верх стен. Это было сподручнее делать, ползая на пузе по краю крыши, свесившись вниз, - все же проще, чем совершать прыжки вокруг дома. Лапуля следила за мной, ползая по проторенному маршруту внизу.
Вдруг рука вляпалась во что-то липкое. С первого взгляда это напоминало подсохшую смолу, вот только запах был такой, что слюнки потекли – шоколад со сливками, не иначе! Пока в голове решался вопрос: "а съедобно ли это?" – язык сам потянулся к испачканной руке. Вкус оказался не хуже запаха! Откуда оно взялось? Я же только что здесь пробегал… Ладно, потом подумаю.… До чего же вкусно! Надо дать немножко дочке… МММ!.. или не стоит?.. А вдруг ядовитое? Вряд ли, уж очень вкусно! Слёзы ночи. Глупое название, почему-то прилепилось к лакомству напрочь.
- Ну нет, не честно, - я обиженно потер пятую точку, неловко приземлившись у порога.
Надо было аккуратно спуститься, держась за карниз, и чего выпендривался?
- Ну что, малышка, заглянем внутрь? – Я подмигнул, всем своим видом показывая, как все здорово и замечательно интересно. Руки стали ледяными, ноги перестали сгибаться. Нужно было открыть дверь.
За дверью было, точнее, не было… или, все-таки, было то самое ничто. Сглотнув, я собрался было поставить ногу на ближайший к двери участок, когда заметил торопливое создание, уже ползущее вглубь неизвестности. Папаша тормозил. А может быть, нарочно раздумывал, надеясь на дочкину торопливость. Трус несчастный!
Тем временем в дверном проеме уже маячила тропинка – рыжий паркет, очень знакомый, такой знакомый, что, позабыв все страхи, я вошел и стал мерить шагами оставшийся мрак. В глубине что – то негромко загремело, малышка вернулась с отличной погремушкой – матрешкой, уселась и начала сосредоточенно греметь. Этот звук странно и мягко пропадал, не отражаясь от стен, как в хорошо и давно обжитом помещении.
- А давай пройдемся по периметру! Как снаружи!
Страх ушел, стало даже смешно немного. А работы было невпроворот! Здесь оказалось три комнаты, кухня, обширная ванная, а так же масса полезных и бесполезных вещей. Спальня с кроватью, кучей подушек и одеял, в шкафу нашлась одежда, постельное белье и полотенца. В детской пол устилал мягкий и толстый ковер с большой ромашкой на нежно-зеленом фоне, над кроваткой - прозрачный балдахин с розовой каймой, большой оранжевый мешок с игрушками, а в комоде много всякого, что еще надо было изучить. Главное – были подгузники (а я-то уже забеспокоился!). Из бесполезного, например, имелась газовая плита (и никакого намека на газопровод), компьютер (без электричества, разумеется), воды в кранах тоже не было. Не было и холодильника. Зато много всякой посуды. Почему-то, обнаружив стаканы, я жутко захотел пить. Машинально открыв какой-то шкафчик, даже не удивился: банки с пивом и бутылки с минералкой – как им и полагалось, никаких сомнений! Пиво было холодным и просто замечательным!
- Папа? Папа!
Я вздрогнул и уставился на дочку. Лапуля повторила:
- Папа! Папа, дай!
- Ну, нет, дорогая, рано тебе пиво пить!
Я вдруг расхохотался и сполз на пол. Слыханное ли дело! Только что мы с десятимесячной малышкой в рекордные сроки завершили строительство дома, включая отделочные работы и полное обустройство! Кроха разделяла мою радость: хихикала, демонстрируя семь зубов и умение "делать ладушки". А правой руке снова стало тепло: там появилась бутылочка с кашей.
Ужасная усталость сменила веселье. Сквознячок безнадежности заставил поёжиться. Мы вдруг неожиданно одновременно зевнули.
- А давай решим, что сейчас ночь и пойдем баиньки! – Схватился я за этот зевок, как за соломинку. Сон – лучшее лекарство от нерешенных проблем и всего непонятного.
Спать мы решили вместе – Лапуля в кроватке под балдахином, папка же приволок из спальни подушек и одеяло и устроился на мягком ковре в детской.
(Продолжение следует)