***
Я проснулся. Открыл глаза. Всё осталось по свои местам. Ничего не изменилось. Я знал и вряд ли хотел перемен. Зачем тогда было так стараться. Мы могли спокойно остаться дома, а не мчаться невесть куда. Мы не имели права поступить иначе. Рискнуть всем, что есть, ради чего-то большего.
Звук тоже не изменился. Мерные, усыпляющие постукивания колёс о рельсы. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Вечный звук. Паровоз продолжает двигаться вперёд. Мы единственные пассажиры на нём. Мы же и управляем им. Три человека за «рулём».
Перемены? Я не хочу. Я привык просыпаться каждое утро и видеть слаженность, спокойствие, решительность коллектива. Макс сидит впереди, напротив меня, и сверяется с картами. Он, как и все мы, сильно устал, но мы с Михаилом вообще не понимаем в картах, звёздном небе, солнце. Поэтому в пути полагаемся лишь на него. От Макса в левом углу, рядом с печкой, стоит Михаил. Он жадными глазами смотрит на вырывающиеся через заслонку языки пламени. Ему нравится огонь – он сам вспыльчивый и неукротимый. Днём он поддерживает огонь в топке, давление в котле. Михаил с детства знаком с устройством паровоза и ему не нужны ни датчики, ни другие приборы. Он внутренним чутьём чувствует, когда надо сбавить обороты, или наоборот, подбросить угля.
Три друга. Макс, Михаил и я. Разные мысли, судьбы. Как и я, молодые парни. Как и мне, им на долю выпало много испытаний. Мы все пережили произошедший кошмар. Что нас свело вместе? Что заставило бросить всё и уехать в неизвестном направлении? Оставить пустую жизнь (большего и не было), и взять с собой одну надежду. Я зародил в них эту мечту? Или я нашёл правильных людей и разбудил её, спящую в их сердце? Но мы едем все вместе, и нас трудно будет остановить. Пока горит огонь в печи! Пока горит огонь!
Я сижу на полу, прислонившись к стенке кабины (как и засыпал). Когда засыпал, солнце только начинало всходить. Сейчас же оно высоко весит в небе и нещадно дарит земле обжигающие летние лучи тепла. Тело сковало сном. Я потянулся. Захрустели суставы.
- С добрым утром, - сказал Михаил, первым заметив, что я проснулся. – Ты хорошо потрудился ночью.
- Я не сбавлял скорости, и мы без проблем одолели опасный участок. Надеюсь, не повторится. Пару раз рельсы могли не выдержать, но мы пронеслись по ним, как нож сквозь масло.
- Отлично. Макс говорит, по данным впереди крепкие рельсы. – Михаил подбросил лопату угля в топку. – Алексей постой минуту здесь за меня. Мне надо бы в туалет.
Я поднимаюсь, делаю парочку приседаний и наклонов в разные стороны, чтобы кровь лучше циркулировала. Подхожу к Михаилу, занимаю его пост. Он же идёт к боковой двери кабины, открывает её. Сразу внутрь залетает свежий ветер. Его приятно вдыхать. От запаха гари, угольной пыли мы постоянно кашляем. Ветер шевелит мне волосы и разбрасывает карты, документы Макса.
- Закрой немедленно! – Кричит он.
- Потерпи, - отвечает Михаил. Он встал у края и с шумом выпускает струю мочи.
Я в это время слежу за показаниями приборов. Все они старые, половина из них поломаны, покрытые сажей (как и вся кабина изнутри). Мы движемся со средней скоростью. Этого вполне достаточно. Вчерашние трудности позади и сегодня мы отдыхаем.
- Дело сделано. – Говорит довольный Михаил. – Что говорят карты, Макс?
- На одной из старых карт я обнаружил, что скоро должна быть деревушка. Маленькая, домов на десять – двадцать. Но там можно остановиться, попросить припасов и отдохнуть.
- Ты уверен? – Михаил пытается дразнить Макса. – Она же старая.
- И что? На новых я бы эту деревушку и под лупой не нашёл бы! Раньше любое селение заносили в общий список и затем делали карты. Я точно говорю. Минут десять осталось ехать, так что сбавь скорость Алексей.
- Алексей пусть отдыхает. Он всю ночь простоял на посту, пока мы с тобой били баклуши. Я попросил сделать одолжение всего на пару минут. Срок вышел – иди Леха, спи дальше.
Я не собираюсь спорить. Если хочет работать, то пусть. Я снова сел в свой угол и призадумался. В приближающейся деревушке можно будет взять свежего хлеба, молока? Наших припасов не так уж много, но пока хватает. И всё-таки хочется до рези в желудке чего-то домашнего, родного. В течение многих недель нашего путешествия я и забыл про дом. Он был – да. Пусть пустой – но был. И я его бросил, мои друзья со мной. Да и не были мы друзьями до того, как я рассказал им, что хочу сделать, найти. До того пьяного разговора в кабаке. Я выложил им свою мечту – они поверили и пошли за мной. За кем? Я же никто! А они сказали, что будут теперь со мной всегда. Странно это всё. И вот мы вместе едем. В одной кабине, без удобств и излишеств, впроголодь. Вместе. Мы засыпаем под стук колёс и просыпаемся. Мы выполняем приписанные самими же себе роли.
Мы стали притормаживать. Михаил сказал, что уже видит следы человеческого присутствия – значит скоро. Макс отложил карты, я прекратил размышлять. Мы встали у открытой двери и приготовились к выходу. Колёса полностью остановили свой ход. Мы вышли. Нас ждало разочарование.
Перроном оказался большой кусок бетона. Пара лавочек, да и только. От перрона вдаль уходила дорога (утоптанная земля). Мы пошли вслед за ней. Вокруг дороги и дальше, обступая прорисовывающиеся контуры деревни, стоял лес. Шли мы совсем недолго. Мы сразу поняли, почему нас никто не встречал (ведь для такой захудалой деревни приезд поезда – большое событие). Первый же дом оказался нежилой. Никто не мог в нём жить. Абсолютно. От дома остались одни воспоминания. Он был сожжён дотла. Второй дом похож на первый. Далее вереница сожжённых, снесённых, покорёженных домов, сараев, пристроек. Кучи мусора повсюду. Куски разбитого стекла ломаются под ногами. И кости. Почерневшие от видимого происходившего пожара кости. Кости людей! В каждом «доме». Повсюду следы погрома и убийства.
- Их сожгли в собственных домах, - прохрипел Макс. Нам не нашлось, что ответить.
От увиденного становилось дурно. Макса стошнило, когда он увидел кости новорождённого. Пройдя немного, уткнулись в стену из палок с насиженными на них черепами. Пустые глазницы смотрели на нас, виня в смерти и завидуя. «Назад, к поезду» - решили мы. Шли той же дорогой и повторно испытывали ужас произошедшего. Вся деревня мертва, не только её жители. Хотелось бежать. Но мы не в силах были и даже слово произнести. Потихоньку мы добрались до перрона. Стоя у поезда, мы последний раз провели вскользь взглядом по, скорее всего, кладбищу. Я смотрел и просил прощения, за потревоженный покой. Вдруг я заметил, у одного из домов что-то растёт. Что-то до боли знакомое и манящее.
- Я на секунду, - сказал я и пошёл туда.
Дом. Около него куча земли. Тут и росло то, что привлекло меня. Высокие с полметра, тонкие кустики. Я не ожидал. Малина. Слюни сразу потекли от предвкушения. Стоп. Нельзя есть выросшую здесь малину. Она проросла на смерти. Она впитала её запах и вкус. Но хочется. Я не мог себя долго отговаривать. Поэтому, оцарапавшись о колючки на кустах, я набрал в подвёрнутую майку малины. Максу и Михаилу обязательно понравится находка. Уже собрался уходить, только развернулся и сделал пару шагов в обратном направлении, как неизвестно откуда взялся волк. Большой, чёрный, в шрамах. Он появился из ниоткуда и пристально всматривался в меня. Оценивал ситуацию. Он хочет напасть? Он же мог и напасть со спины. Он смотрел на меня. Я – на волка… Нет! Волчицу! В глазах отражалась грусть, боль, обида. И главное – месть. Женская, более страшная месть. Красивые и вселяющие страх глаза. Волчица, скаля зубы, обходила меня по кругу. «Нападёт?» - думал я. Я не смогу выстоять. Я безоружный, беспомощный, с малиной. Я ждал. Я обливался потом от предстоящей участи быть растерзанным. «Если закричать, Макс с Михаилом успеют прибежать». Я в мыслях готовил планы атаки и зашиты. Напрасно. Волчица остановилась. Последний раз заглянула мне в глаза (да в самую душу), развернулась и кинулась прочь в лес. Мои ноги подкосились, но я удержался. Я развернулся и побрёл к поезду.
- Смотрите что! Малина! – крикнул я своим. Я пересыпал её Максу и быстренько забрался в кабину. Уселся в свой угол, свернулся эмбрионом и не шевелился. На душе стало ужасно тоскливо, горестно, одиноко. Как в глазах волчицы. Уснул я быстро…
***
Я проснулся. С криком, в поту, вскочил с постели. Сам не свой. Не пойму, где я, кто я? Сон как сон, а подскочил, как ошпаренный. Деревня. Как вспомню, самого, как Макса, тянет блевать. И волчица! Какие глаза. Мой тёзка прав. Прекрасные и устрашающие. А причём малина? Не пойму, хоть ты тресни. Но надо забыть и уснуть. Завтра рано вставать. Я должен выспаться.
Лёг снова в кровать. Закрыл глаза. Считаю овец. На второй сотне понял, надоело. Перевернулся на живот, уткнулся лицом в подушку. «Спи, Алексей!». Не помогает. Музыка мешает. Я на ночь оставляю играть тихую музыку, чтобы уснуть скорее, а тут надо выключить. Сделал. Тишина, мир и покой. Вру. Покоя нет. Постоянное чувство тревоги и страха мешает. Лезут в голову странные мысли, мешают спать, заставляют мозг работать. Надо отвлечься. Надо включить музыку, да погромче. Включаю компьютер и сразу обрубаю его. Если завтра моя операционная система будет работать, то свершится чудо. Что же делать? Что мне мешать спать? Я говорил – мысли. Но как от них избавиться? Читать не хочу, слушать музыку тоже. Прогуляться на свежем воздухе, глотнуть кислорода – вот единственный выход. Однако, небезопасный. Куда можно пойти в два часа ночи? Тем более если я пойду. Да любой, кому ни лень, захочет избить меня. Длинные волосы, две серьги в ухе, порванные джинсы на колене. В таком виде только и выходи погулять, даже днём. Остаться дома и лежать, смотря в потолок? Не надо идти на улицу! Я бы остался, да тянет, тянет выйти из дому. Стоит выйти на улицу и пойму сразу всё – приходит мысль.
Кроссовки, чёрные джинсы, чёрная рубашка, джинсовка и кепка на голову. Полностью собрался. Я решаюсь. Была ни была. Закрываю дверь. Выхожу в подъезд. Вызываю лифт. Спускаюсь на первый этаж и потом на улицу. Стою перед подъездом. Куда дальше? Постоянно вперёд! Ни шагу назад!
Иду. Не думаю о том, куда. Иду, переставляю ноги. Одна – другая. Слышу стук подошв об асфальт. Чётко слышен звук в ночной тиши. Тиши? Полно звуков вокруг. Плачь ветра в ветвях деревьев. Песнь жизни из ещё не спящих окон. Шипение шин машин по дороге. Крик внезапной птицы. Тишина. Мат засидевшихся пьяниц. Бесполезные крики о помощи. Столько хранит в себе ночь. Надо лишь прислушаться. Понять её. Пропустить сквозь себя и постараться остаться самим собой. Ночь – хозяйка. Ночь велит казнить или помиловать. Я прошу, о помощи. Мне надо знать, куда идти и что делать. Я впитываю темноту. Она просачивается в тело сквозь уши, нос, рот. Она заполняет меня. Я понимаю, она не друг и не враг. Она есть и будет. Боги в давние времена придумали её, чтобы помочь нам забывать. И она продолжает свою бесконечную работу. Я перестаю бояться. Глаза как будто стали лучше видеть в свете одиноких фонарей. Я понимаю, что происходит вокруг, чувствую всё. Я стал частицей мрака. Я остался наедине с тоской, болью и злобой. Я дышу ночью – дождём, холодом, тлением. Воспоминания уходят в глубины сознания. Я стал заодно с ночью. Я стал одним из её хозяев.
Я иду по слегка освещенной аллее. Я чувствую нарастающую силу. Я готов на многое. «Я не боюсь», - говорю я и понимаю, что ненадолго. Три, сразу понятно, что пьяных, молодых человека идут в мою сторону. Встреча неизбежна. Мы подходим к друг другу.
- Брат, сигареты не найдётся, - обращается ко мне один. Знакомая разводка. Чтобы я не ответил, они полезут в драку, и я не смогу противостоять им.
- Нет, не курю, - что я мог ответить. Правду.
Тот, кто обращался, стоит передо мной. Его друзья обошли с обеих сторон. Я в западне.
- Спортсмен что ли? – слышу голос сзади.
Конец. Я проведу сегодня на улице, истекая кровью, или в реанимации. Я не хочу. Не хочу! Кто они такие, чтобы бить меня? Они обыкновенные сволочи и недостойны, чтобы жить. Я моментально оборачиваюсь. Толкаю говорившего в грудь и бью в челюсть. Он падает. Выход открылся. Срываюсь с места и бегу в обратном направлении. Давление поднялось, адреналин бурлит в крови, виски стучат, страх подобрался слишком сильно. Оглядываюсь и вижу, двое помогли упавшему встать и помчались вдогонку.
- Стой, сука! Догоним – тебе не жить! Стой! – Кричали они по очереди.
Бежать. Бежать, не зная отдыха. Домой, в безопасную квартиру. И отлежаться там. Но они будут знать, где я живу, и достанут равнозначно. Неужто придётся рискнуть? Банзай!!!
Разворачиваюсь и бегу им на встречу. Кулаки побели, так их сжал.
- АААА!!! – Кричу и, прикрыв, наклонив голову, врезаюсь в первого попавшего ублюдка. Опрокидываю его. Он падает головой об асфальт. Раздаётся хруст костей. Захотели поразвлечься?! Получите! Не останавливаюсь – бегу дальше. Дороги назад нет. И в прямом, и в переносном смысле. Они найдут меня в городе, расквитаются. Но я не боюсь! Я показал им, чего стою. Я свободен. Ветер, ночь и я. Банзай!!!
Бегу. Летит под ногами земля. Я отступник, беглец. Ноги не знают усталости. Дома, улицы, машины и прочее пролетают мимо. Я не успеваю разглядывать их. Надо быстрее. Ещё быстрее. Пролетаю город насквозь. Пошли незнакомые, бандитские районы. Здесь ни одного знакомого. Что случится – мне несдобровать. Страх придаёт силы движению. Он рождается внутри глубоко меня и твердит, слова поражения. Показывает картины из сна. Деревня и мёртвые жители. Волчица. Месть и обида. Я забил страх в самый тёмный угол, а он смог пробиться. Страх за что-то или кого-то. Точнее не скажу. Никого не трогал я всю жизнь. Жил смирно и послушно, и бац тебе. Я или они! ИЛИ?! Илия! Я должен бежать к ней. Она в опасности. Я знаю. Сон должен был натолкнуть меня на подобную мысль. Я обязан. Я…
- Скорей!
Илия – Юля. Как хотите, называйте. Значение не имеет. Она не меняется от этого. Остаётся самой собой. Остаётся самой прекрасной девушкой для меня. Люблю её. А ни разу не сказал ей правду. То ли смелости не хватало, то ли не хотел – оставалось бы всё как есть и достаточно. А что сказать?
«Дай взять тебя за руку. Какая маленькая и тёплая. Не отпущу! Иля, ты будешь со мной? Зачем? Люблю тебя! Почему?.. Губы лечат. Губы губят. Любят не за что-то – просто любят. И если это сон, то я не хочу проснуться… Тянет к тебе и мне не в силах противостоять соперничающей силе. И я сам не свой. Я счастлив. По-твоему, нельзя ли это назвать любовью?..»
Я готов сказать, а проку мало. Лучше оставлю как есть. Иначе не выдержу, и сердце остановится, а то и сойду с ума. Я в нерешительности. Я боюсь. Поэтому бегу к ней в другой город. Юля живёт в маленьком городке в получасах езды от нас. Я быстро одолею маршрут. Пока размышлял, преодолел почти полностью родной город. Никто не остановил, не попытался догнать. Как невидимка прошёл сквозь сумрак ночи. Бежать. Бежать к ней одной. Что-то должно произойти. Я должен попытаться остановить неизвестное.
Ноги держат темп. Приличная скорость – бью старые рекорды. С детства любил бегать. Выйдешь рано утром на стадион около дома и пару кружков с удовольствием делаешь. Поддерживает тело, не даёт ему дряхлеть. Ветер бьёт в лицо, вызывая слёзы. Слёзы радости и удовольствия. Бегу как по воздуху. Под ногами горит земля. Рассекаю пространство дороги. Одинокие машины проносятся мимо. Водители удивлённо оглядываются в мою сторону. На дворе поздняя ночь, а один парень вышел на пробежку. Путь от проклятого дома к любимой. Успеть бы вовремя. Я должен успеть к ней попасть до утра. Утром решится судьба одного из нас – я уверен. В уши льётся заведённый мотивчик – ты любишь и беги. Ты же не можешь бросить её на произвол судьбы. БЕГИ! Лёгкие вдыхают куски воздуха с силой, втягивают в себя и выдыхают. Сердце ритмом отплясывает твист. Глаза устремлены вдаль – туда, где живёт она. Деревья по бокам дороги слились в одну сплошную полосу. Дорога живая и петляет змее. Но я чувствую изменения и приспосабливаюсь. Не оглядываться и не думать. Стать автоматом. Луна освещает путь. Круглое, мягкое лицо смотрит сверху вниз на мои беспомощные попытки. И улыбается.
Споткнулся. Упал. Содрал ладони, колени. Порвал губу и получил в нос. Разорвал одежду. Капает кровь. Не страшно. Она важнее. Важнее и нужнее, чем сама жизнь. Она…
***
Последний поворот вправо. Её городок. Каждый день она едет на учёбу в маршрутках тем путем, каким я только что прибежал. Она сидит, разглядывает пейзаж и вздыхает. Я же спотыкаясь, падая, бьюсь и истекаю кровью из множества мелких ссадин и царапин. Я смог. Прямо до церкви сначала. Потом до остановки и налево. И финальный отрезок до её дома. Знакомые места. Мы ходили с ней по этим тропкам. Вдвоём с ней, держась за руки. Приехать к ней, побыть несколько часов рядов: поговорить, видеть её, - и уехать к себе назад до следующей встречи. Может, я тороплю события, но не могу продолжать ожидать. Жить надеждой, да и только. Невозможно постоянно обходиться ей одной. Она кончается. Как капелька она протекает, испарятся – исчезает со временем. Но случится чудо, и она перерождается во что-то иное, чудеснее и приятнее. Я надеюсь…
Юлин дом. Стоит на углу перекрёстка. Старый потрёпанный временем. Многоквартирный. Белый. Она живёт на втором этаже. А вот и её окно. Оно погашено. Как? Я спешил, не жалел здоровья?
«Одумайся, парень! Сейчас ночь. Верно. Ночью люди что делают? Спят. А она, по-твоему, должна бодрствовать и дожидаться твоего прихода? Нет, конечно. Тогда не мели чепуху! Ты позвонишь ей в дверь – она выйдет и обматерит тебя. Не захочет тебя видеть никогда. Ты полуживой пойдёшь домой. А утром будешь винить за происшедшее».
Я… Я не нахожу слов. Здравый рассудок объяснил всю глупость моего поступка. Юле не угрожает никакая опасность. Я вбил себе в голову это, чтобы был предлог к ней прибежать. Из-за любви и одиночества. Из-за потерянной надежды и утраченной веры. Из-за ожидания и невыносимости.
- Прости, Юля. Я чуть не потревожил твой покой и не причинил боль. Я ухожу, возможно, навсегда. Я был глупцом и сильно одиноким, а ты – слишком прекрасной для меня. Я не рассчитал сил. Я не хотел… Вдруг просто захотелось сообщить о своей любви тебе. Я не буду. Забудь. Я растворю свой след в твоей жизни. Я люблю тебя… Прощай…
Обратно шёл не спеша. Дал слово уйти, а так не хотелось. Перебирал ногами по обочине дороги, поднимая тучи пыли. Силы в конец иссякли. Тело стонало и ныло. Раны саднили, чесались. Вид мой, скорее всего, напоминал бомжа. Домой. Но туда пути нет. Я сжёг мосты, пока бежал сюда. Но и здесь меня никто не ждёт. Два тупика. Надо найти иное направление. Исправиться, постараться забыть Юлю? Стать другим человеком. Был Алексей, и не стало его. Займусь вплотную учёбой. Окончу училище и стану хорошим работником. Буду зарабатывать на жизнь самостоятельно. Возможно, женюсь, стану отцом. Жизнь налажу. Стоп. Не это ли я хотел раньше? Одно отличие – я был бы с Юлей. А её не достоин.
Предстоит долгий путь. Я не выдержу. Я хочу ужасно спать. Бессильный лягу на дороге и пусть давят машины. Проголосовать, но ни одного автотранспорта в нужную сторону. Хотя вот вижу свет фар. Поднял палец. Выжидаю. Видно, грузовик приближается. Грохот мотора слышен издалека. Через минуту я смог увидеть, что это КАМАЗ. Несётся на всех порах. Дорога трещит под ним. Из трубы валит дым. Он уже точно видит меня. А захочет ли подбросить? Вот он подъезжает, гудит и проносится мимо. Судьба моя жестокая. Я опустил взгляд и сильнее загрустил, когда услышал скрип тормозов и очередной гудок. Водитель остановил громадину. Я за секунду оказался у грузовика.
Открылась боковая дверь, и прокуренный голос громко произнёс:
- Куда тебе, парень?
- До В… - нашёл в себе силы прокричал я.
- Садись. Подброшу. По пути.
Я подтянулся и влез в кабину и захлопнул дверь. Водитель сразу дал полный ход. Я огляделся. Типичная кабина грузовика. Мягкое сиденье, продавленное под тяжестью лет и пассажиров. Иконка. Фотографии обнажённых женщин. Пара пустых бутылок на полу. За рулём был мужик лет сорока. Короткие седеющие волосы. Осунувшееся лицо. Мешки под видавшими жизнь глазами. Несколько дней небритая щетина.
Я поудобнее расположился в сидении. Я молчал. Я не знал, о чём с ним заговорить. И надо ли? Да и не горел желанием. Я сильно, очень сильно устал физически и душевно. Я сидел и мелко дрожал от нервов.
- Парень, что случилось? Ты плохо выглядишь. – От него я не смог скрыть своё волнение. И мой внешний вид говорил о многом.
- Длинная история, - зачем-то начал я.
Он улыбнулся.
- Так рассказывай. Я люблю истории, особенно длинные. Ехать долго.
Я раскололся полностью. Я рассказал ему всё. Про сон. Решение прогуляться. О том, что чуть не лишился жизни. Об осознании истинной цели пути. Про пробежку. О достижении половины цели. И, о мыслях, тревожащих меня. Абсолютную правду о произошедшем за сегодняшнюю ночь. Я рассказывал, и становилось легче. Ощущения воплощались в мысли и вылетали наружу, оставляя пустоту. Но с пустотой было приятнее, чем с грузом тревог. Я исповедовался в грязном грузовике и не заметил, как мы въехали в черту города.
- Ого. Интересный случай, парень. Тебе надо подсказать, что делать. Иначе запутаешься, а влип ты и так, парень. – Он почесал щетину. – Ты её любишь. Прекрасно! Более не надо. Оставь чувства в покое, не меняйся. Ты хороший человек, я прекрасно в людях разбираюсь. Поверь. Оставайся сам собой. Подожди, если надо. Не торопись. Всему своё время, как говорится. Вдруг, и она тебя любит. Пройдёт время, и она поймёт. Вы встретитесь, поговорите и уйдёте счастливые вместе. Не падай духом главное. Не отчаивайся. Ты конченый романтик, но и для таких есть место в нашем мире. Маленькое, но оно есть. И в сказку надо верить. Умрёт она в тебе, и ты станешь живым трупом. Сказка в тебе – это твоя жизнь. Сохраняй её, дари другим, и станешь бессмертным. Ты хороший парень. Запомни мои слова – не каждый день дальнобойщик открывает свои мысли.
Я слушал и понимал. Я понимал, что надо делать. Я сам также думал. Я запутался. Я выберу верный путь и пойду по нему дорогою жизни.
- Спасибо вам. – Я подыскивал слова благодарности. Меня оборвали.
- Не надо. Я рад, что помог тебе. Я кстати Сергей.
- Я Алексей. – Я подал руку, и он пожал крепко её.
- Немного осталось, парень.
Дорога тянется змеёй. Горят фонари. Я здесь. Она там. И…
Вибрация на сотовом телефоне в кармане джинсов. Зазвучала противная стандартная мелодия. Динь-динь-динь. На экране высвечивается номер вызывающего абонента. Я застыл в нерешительности.
- Чего не отвечаешь? Мать что ли ищет тебя?
- Нет. Она…
Сергей засмеялся во всё горло. Грубо, непринужденно, заражающе.
- Так действуй! – Командно произнёс он.
Я нажал на кнопку разговора:
- Здравствуй, Юля. Рад тебя слышать…
(28.04.07)