Лежа на диване, Мишаня лениво разглядывал, ползающую по потолку, сине-зеленую, жирную муху. Это была самая настоящая осенняя муха- медлительная, назойливая и злая. И это она –подлая, разбудила молодца, настойчиво пикируя на него время от времени. Было два часа дня , но вставать не хотелось. Да и куда спешить? Родители, выпестовавшие чадушко ненаглядное, кровинушку единственную до двадцатипятилетнего возраста и сдувавшие пыль с любимца, были на работе. А он не желал утруждать себя.
–Пусть отдохнет пока,- говаривала мама, не давая отцу слова молвить,–еще успеет наработаться. Главное сейчас- от армии отбрыкаться. -Чем Мишаня и занимался все эти годы. Успешно занимался, задействуя знакомых, родственников.
Время от времени Мишаня то ковырял в ухе, то почесывал голову, то брал в руки зеркало, лежавшее рядом так…на всякий случай, любуясь собой. А полюбоваться было чем. Детинушка вымахал хоть куда- и ростом он вышел, и весом он взял, да и внешностью бог не обидел. Он ласково погладил свое брюшко.
–Позавтракать что ли?–размышлял Мишаня,–или еще полежать. Вот стерва!–сердито поглядывая на муху, думал он,–Разбудила! Так бы спал еще! А теперь- думай, чем заняться.–
Он лениво опустил одну ногу, откинув одеяло. И муха тут же удобно устроилась на ней. Мишаня дрыгнул ногой и соблаговолил, наконец, подняться.
Плеснув в лицо несколько капель воды, потрогал отросшую щетину, благоразумно решив, что ничего страшного не произойдет, если он будет бриться через день…или через два… И двинулся к холодильнику.
–Ну-ка, что мать там наваляла?-открывая кастрюльки и принюхиваясь , радовался Мишаня, заметив блюдо с любимыми голубцами. Не разогревая, устроившись опять же на любимом диване, стал жевать, щелкая одновременно пультом. На всех каналах, как всегда, стреляли, кровь лилась рекой.
–Пострелять тоже что ли пойти из отцовского ружья?–зевая, думал чадушко.
И вскоре богатырской поступью отправился в сторону от поселка, туда, где дачники обитали и где, по его разумению, вольготнее резвиться будет. А , чтобы еще веселее было нож прихватил острый. Вначале по птахам бессловесным тренировку провел, да мазал все. И наскучило Мишанюшке . Вдруг видит он машина едет, еле тащится по дачным колдобинам. Спрятался за кустиком придорожным и пальнул играючи… Машина не птица! Летать не может и попасть легче. Задел слегка. Водитель на газ нажал, и понеслась она резво так, несмотря на ямы разные…Веселье началось! Обрадовался Мишаня. Забавно было наблюдать дитятке, как люди пугаются и стремятся убежать скорее.
В этот самый день и Константин отправился на дачу. Сезон заканчивался, пора было вывозить остатки овощей. Едет- не спешит. Внезапно около уха просвистело что-то. Притормозил. Глядь, у дерева «добрый» молодец стоит, косая сажень в плечах, в руках богатырских ружье держит. Не робкого десятка Константин был, а тут и злость обуяла, когда понял, чье противное жужжание услышал. Не стал удирать, вышел из машины и направился прямиком к богатырю –Мишане, кровинушке маминой ненаглядной. Мишаня рот открыл в недоумении, как посмел ружья не побояться дачник! Ножичек вынул…Но Константину не было резона спиной поворачиваться. И тогда дрогнул Мишаня, пятки засверкали. Мчался он быстрее лани , спасаясь от погони, а, чтобы легче бежать было, ружьишко бросил. Подхватил то ружье Константин, и к председателю . Милицию вызвали, решили, что все по справедливости должно быть. И не думал Константин в ту пору, что слово «справедливость» для таких пустой звук.
А еще через несколько дней вспыхнула ярким факелом дача Константина. И остались от нее рожки , да ножки, головешки обугленные, да память , что дом здесь стоял добротный…