Где-то на пересечении двух параллельных вечности, на левой окраине Вселенной, у обрыва Черноты вокруг маленького зелёного солнца бешено носится по своему кривому кругу маленькая планета. Там, под сиреневыми облаками, в доме с зеркальными окнами с видом на Пустоту, живёт Человек. В единственной, пустой и необжитой, комнате, похожей на готическую залу, в самом её центре, где в ясную погоду сплетаются в единое лучи зелёного солнца, проникающего через пять оконо по разным сторонам света, стоит потёртое кресло-качалка.
От начала Времени и на протяжении Вечности, наблюдая восходы Черноты и закаты зелёного солнца, Человек сидит, закинув ногу на ногу в своём кресле и смотрит с пять своих окон по сторонам света, изредка подбрасывая звенящих металлических дров в камин в углу. Его глиняная пиала, отливающая небесной лазурью, клубится мутным желтоватым паром, кое-где плавно перетекающим в ядовито-салатовый. Человек с жадностью втягивает носом этот дымный удушливый запах, кряхтя и звонко покашливая от удовольствия. Иногда он морщится и недовольно отмахивается от надоедливых стальных мошек, всё норовящих сесть на его гипсовый бутерброд с грязно-коричневым повидлом.
Однажды, где-то на половине пути круга Черноты от запада к востоку, печальная чёрная птица с горящими от страха глазами цвета зелёного солнца с тяжёлыми призывными криками, устало поднима серебряные крылья, с размаху влетела в окно и разбилась о него на сотни тысяч ртутных капель. Капли медленно сползли по по облитым светом погасшей луны стенам на безжизненную зелёную землю, сливаясь в причудливый белый крест.
Стекло брызнуло кровавыми осколками. Человек, сидевший всё так же на кресле, с интересом наблюдал, как зеркальные трещины складывают слово "Вечность".
Человек поднялся и, распахнув настежь разбитую дверь, вышел на самый берег Пустоты. Выпрямившись во весь рост, он раскинул руки и, расправив хиленькие серые, похожие на воробьиные крылышки за спиной, взмыл в Пустоту.
Замёрзший Ветер, вырвавшись из Темноты, пробежал змейкой по опустевшей зале Дома Без Хозяина, стуча в ещё целые зеркала окон, проверяя их на прочность. Наигравшись осколками, он устроился в пустующем кресле-качалке, протянув окоченевшие ноги к прозрачному огню в маленьком деревянном камине.