Лето подходило к концу.
Начинал вступать в права Западный ветер. Он то приводил небольшие тучки с грибным дождем, то гнал с дорожек душную горячую пыль и посыпал ею жесткую, местами порыжевшую траву. В садах на окраине города поспели медовые ранетки, и мальчишки палками сбивали их из-за ограды, разрывая рубашки под окрики незадачливых садоводов.
Заботливый Август укладывал пораньше спать свою младшую сестренку – Солнце, приучая и ребятишек отправляться на покой, чтобы могли они привыкнуть к раннему школьному распорядку.
Лишь Ветерку всё было нипочём. Так же ни свет, ни заря прилетал он к Кате, а покидал её через распахнутое окно, лишь услышав усталое посапывание из кроватки.
Вот и сегодня, после завтрака он потянул её на улицу.
Катя стояла перед тяжелой дверью, обитой вишневой кожей, и в раздумье глядела на черную пуговку звонка. Ветерок вился рядом и подбадривал ее. Указательный палец вытянулся стрелочкой от будильника и надавил на блестящую кнопочку. Перед тем как звонить в незнакомую дверь девочка загадала: хорошо бы звонок не завыл и не задребезжал.
Чудеса начались перед входом. Вспомните: обычно вы звоните в звонок, а затем появляются хозяева и отпирают двери. Здесь все произошло в обратном порядке: Сразу после нажатия звонка тяжелая дверь распахнулась, приглашая Катю войти. Затем раздался мелодичный перезвон шедший из глубины квартиры, словно от спрятанного там ксилофона, окончился он двумя ударами колокола.
Ветерок замер у нее за плечом, так что девочка ощущала его легкое дыхание, волновавшее волосы.
Катя переступила порог и почувствовала, что вошла в другой, не знакомый до этого мир.
Седой ворон на шляпной полке, принятый ею за пыльное чучело вдруг шаркнул ножкой, поклонился и поприветствовал ее:
- Бонжорно, Принчеписса, - совсем как Белоснежку.
- Доброе утро, сеньор, - девочка сделала книксен и с удивлением заметила, что вместо короткого сарафанчика и сандалий, она одета в расшитый жемчугом и серебром кринолин, а с запястья свисает искусной работы веер.
- Как это?.. Откуда это?.. – она не могла понять.
- А это мой тебе подарок, - неожиданно раздался голос, и Катя увидела рядом с собой старичка. Ну, точь-в-точь из рассказа Ветерка. Даже халат с драконами она представляла себе именно такой.
- А вы и есть тот самый волшебник? Иван…
- Перфильевич, - прошептал ей на ухо Ветерок.
- Да, извините, Иван Перфильевич.
- Ничего, моё отчество мало кто с первого раза запоминает. Да, это я. А вы, наверное, Катя? Ветерок мне о вас очень много рассказывал. Он говорил, что вы вежливая, воспитанная и добрая девочка. Теперь я и сам вижу, что это правда. Эти качества – настоящее богатство. В наше время редко встретишь человека, который обладал бы хотя бы одним из них в полной мере. А ты, я нисколько не сомневаюсь, - настоящая принцесса.
- Что вы? – смутилась Катя. – Какая я принцесса? Я просто девочка. Таких много.
- Вот! Ты ещё и скромная. А это тоже качество настоящей принцессы. Ведь только настоящую принцессу мы можем пригласить… пригласить! Ой! Ой-ё-ёй! – волшебник схватился за голову.
- Что случилось?
- Да как же я мог забыть?! Сломайся моя волшебная палочка!
- Да что случилось, Иван Перфильевич? – хором крикнули Катя и Ветерок.
- Что случилось? Дырявая моя голова! Чтоб она превратилась в аквариум с лягушками! Я пригласил на бал девочку. И какую? Принцессу! А сам про этот бал совсем забыл! Я ведь даже не переоделся!
- Бал?
- Да, бал! Неужели вы думаете, что принцесс можно вызывать в гости просто так, по пустякам? Бал, именно бал! Но как я мог забыть? Чтоб мне вместо шапки-невидимки до конца жизни мусорным ведром пользоваться!
Катя попыталась его успокоить:
- Не расстраивайтесь так, Иван Перфильевич! Ведь бал ещё не начался?
- Нет, не начался.
- А скоро он начнётся?
- Не знаю. Точно не знаю, но знаю точно, что скоро.
- Вот и хорошо. Вы ещё успеете переодеться и подготовиться к балу.
- А вдруг не успею?
- Успеете. Вы, главное, не торопитесь. Я иногда тоже что-нибудь не успеваю. Так бывает – начну торопиться, тогда вообще ничего не выходит. А как торопиться перестану – так, вроде и медленней, но лучше получается.
- Точно! Ты права! Успею!
- Пусть вам Ветерок поможет.
- Хорошо. А ты пока не скучай. Пройди в соседнюю комнату, погляди картины. Но смотри на стул не садись. Он у меня какой-то странный. Уж не взбесился ли, думаю.
Катя вошла в соседнюю комнату. Свет зажёгся сам собой. На стенах висели портреты. В углу стоял стул.
- Не садиться, так не садиться, - и Катя пошла разглядывать портреты.
На первом был изображён кавалер в белом камзоле и белом шёлковом жилете. Светлые волосы и бородка клинышком. Катя присела в реверансе:
- Здравствуйте. Я – Катя.
Кавалер, к её удивлению, снял с головы шляпу и грациозно поклонился:
- А я – Январь. Очень приятно.
Скрипнули на снегу его белые сапоги.
- И мне, - оторопев, ответила Катя и не заметила, как оказалась у следующего портрета.
- Февраль! – отчеканил портрет в жилете из серого бархата и вскинул руку к шляпе, отдавая честь. В тишине послышался звон капели.
Из следующей картины донеслось журчание ручья. Портрет в серебре с чернью протянул руку:
- Март. Очень рад. Очень.
Апрель в строгом чёрном костюме с опушкой похожей на ивовые «барашки» смущённо покраснел и опустил глаза. Вместо него Катю приветствовали, прилетевшие с юга птицы.
Зато Май протянул ей целый букет цветов. Он одёрнул зелёную курточку:
- Это вам! Я вас себе такой и представлял!
Птицы так же весело пели, слышен был ещё какой-то плеск.
- Это рыба идёт на нерест, - пояснил ей Май.
Зашумела молодая трава, и Июнь в зелёной рубашке, в венке из полевых цветков помахал ей рукой.
Застрекотали кузнечики. Июль – мальчишка с обгоревшим, облупленным носом протянул ей на ладошке землянику:
- Попробуй. Сладкая.
В следующей картине в руках пожилого Дядьки Августа скрипнула корзинка с фруктами. Он повернулся к ней, улыбнулся и погладил по голове:
- Мы ещё увидимся сегодня.
Порывом ветра донеслось шуршанье осенних листьев. Сентябрь в расшитом золотом и багрянцем камзоле поднял с лица золотую маску и весело ей подмигнул.
Забарабанил мелкий дождик. Октябрь в блестящем кожаном жилете снял с головы парик похожий на кочку порыжелой травы и выжал его на пол. Он вздрогнул, зажмурился и чихнул:
- Извините, к себе пока не приглашаю. Сыро у меня.
Ноябрь в чёрном с перламутром плаще переминался с ноги на ногу. Под его сапогами хрустели тонкие льдинки замерзающих луж.
- Холодно? – спросил он Катю.
- Зябко, - согласилась она, увидев, как изо рта у него идёт пар.
Из следующей картины на пол, шурша, вылетело облако снежинок. Старичок в белом меховом жилете снял с себя мохнатую шубу:
- На-ка, вот, погрейся!
- Спасибо, дедушка. Я и не замёрзла совсем.
- Как знаешь.
Декабрь накинул шубу себе на плечи и замер. И все портреты в один миг замерли.
Катя подошла к последней картине. Собственно это была не картина, а зеркало во всю стену. Катя поправила платье, сделала книксен и представилась отражению:
- Катя. Принцесса.
И показала в зеркало язык. Отражение покачало головой:
- Ничего себе. А тут говорили, что ты воспитанная.
Катя смутилась:
- Извини. А я не знала, что…
- Извини? На тебя люди смотрят.
- Они же все вон замерли. Я думала…
- Думала она. Ну, и что, что замерли, всё равно смотрят.
- А чего это ты разговариваешь?
- Ну, ты же разговариваешь. Ничего?
- Я всё-таки – девочка.
- И я – девочка.
- Скажи ещё – принцесса!
- А вот и скажу!
- Чем докажешь?
- А вот и докажу!
Отражение откуда-то из-за спины вытащило серебряную корону и одело её себе на голову:
- Вот!
Катя потрогала свою голову. На ней короны не было:
- Так не честно!
- Что не честно?
- Ты всего-то – моё отражение.
- Это ещё неизвестно – кто чьё отражение!
- А вот и известно: ты моё!
- А докажи.
- А вот и докажу!
Катя стала медленно поднимать руку вверх. Изо всех сил она хотела, чтобы та девчонка из зеркала сделала то же самое. Отражение сопротивлялось, как могло, но под конец сдалось. Рука была поднята. Вторая рука поднялась легче.
- Ладно, сдаюсь, - уступило Отражение, - ты главная.
- Вот то-то же!
- Только ты не зазнавайся.
- Хорошо, не обижайся. Прости, пожалуйста.
- Ладно.
- Слушай, а почему ты раньше со мной не разговаривала?
- Я пыталась, только ничего не выходило. А здесь зеркало-то особенное.
- Точно. Как я сразу не догадалась. Давай сядем, а то я устала.
- А тебе Иван Перфильевич не говорил, что этот стул бешенный?
- Ой, говорил! Только я забыла!
Катя подошла к стулу. Тот присел, изогнулся и выставил вперёд спинку, как козлёнок выставляет рожки. Тут Катя заметила, что он привязан за гвоздик верёвочкой.
- Он же играть хочет! А его привязали! Вот он и брыкается! Погоди, мой маленький, сейчас я тебя отвяжу.
Она отвязала стул и погладила его по сиденью. Он выгнулся и потёрся ей об ногу.
- Вот видишь!
- Вижу. Ты молодец! Держи! – Отражение протянуло ей корону. Катя взяла.
- Иди сюда!
- К тебе? Я боюсь!
- Не бойся!
Тут Катя увидела, что стул шагнул прямо в зеркало и исчез в нём. Катя сделала глубокий вдох, будто собиралась нырнуть, и шагнула вперёд.
Отражения нигде не было. Она оказалась в огромной убранной зале перед толпой пёстро одетых людей.
Очевидно, её ждали, потому что, едва увидев, все захлопали в ладоши и закричали:
- Принцесса! Принцесса!
Толпа расступилась. Вперёд вышел Иван Перфильевич, одетый в ярко-красный камзол. Справа от него стоял дядька Август в холщовой рубахе с корзинкой фруктов. А слева загадочный Сентябрь в золотой маске.
- Принцесса на месте. Гости на месте. Все на месте, - огляделся волшебник и объявил: - Бал перемены времён года!
Сначала тихо, а потом громче заиграла музыка. Начался танец. Дядька Август не очень ловко, но, тем не менее, под музыку ходил в гуще своих подданных. Его свита водила вокруг него хоровод, разбивалась на пары и снова соединялась в пёстрый круг. Август важно, чуть прихрамывая, выхаживал фигуры, держа корзину как партнёршу по танцу. Гости, кто цветом, кто формой костюма напоминали спелые фрукты и овощи.
- Август передаёт полномочия Сентябрю, - пояснил оказавшийся рядом волшебник.
- Это всё в вашей квартире? – изумилась Катя.
- Конечно же - нет, - улыбнулся Иван Перфильевич.
- А где мы?
Волшебник не сказал, вместо этого он подтолкнул Катю вперёд, к левой двери из залы:
- Ты должна проводить гостей. Поблагодари их.
Катя встала у двери. И вовремя: пара в костюмах Груши и Арбуза поклонилась Августу и подошла к двери:
- До свиданья, принцесса.
- До свиданья. Спасибо вам большое.
Они вышли в дверь. Подошли Картошка и Виноград. Катя благодарила всех. Она подумала, что зала скоро опустеет, но, оказывается, пока одни гости уходили в левую дверь, другие появлялись из правой. Они были одеты в платья с жёлтыми, красными, пурпурными и золотыми блёстками. Музыка незаметно менялась. Последним в левую дверь уходил дядька Август. Он поклонился:
- Спасибо тебе, милая принцесса. Бал был просто чудесен.
Катя довела его до самой двери. Дверь распахнулась. Девочка стояла как заворожённая. Она увидела себя больную у заиндевевшего окна, потом: павлинье перо, «дядю Сидора», Симплициссимуса, Оскара.
- Это дверь в прошлое, милая принцесса. Мне пора уходить. А это тебе, - дядька Август протянул ей корзинку с фруктами и исчез.
- Эта дверь в прошлое? – Катя повернулась направо. – Значит, та дверь в будущее?
Девочка протиснулась через балет танцующих осенних листьев и взялась за ручку. Дверь распахнулась чуть-чуть. Оттуда, закрывая проход, вышел Сентябрь в золотой маске и захлопнул дверь.
- А можно туда заглянуть? – попросила Катя. – Хотя бы одним глазком? Там будущее?
- Да, милая принцесса, - улыбнулся Сентябрь, снимая маску. – Там будущее. И ты увидишь его.
- Когда?
- Оно само придёт к тебе.
- Значит, нельзя?
- Если ты его узнаешь – оно станет прошлым, так и не случившись с тобой. Не надо торопиться. Я приглашаю вас на танец, милая принцесса.
Кто-то из свиты забрал у Сентября маску, а он протянул девочке букетик жёлтых кленовых листьев. У неё приняли подарки Августа, чтобы они не мешали.
Грациозный и галантный в отличие от мешковатого Августа, Сентябрь взял её за руку и вывел в центр залы. Пары начали танец. Никогда до этого не танцевавшая на балах Катя на мгновение удивилась, с какой легкостью ее ноги выписывают замысловатые фигуры, дополняя рисунок танца, начатый Сентябрем.
Вдруг в залу ворвался, неизвестно где пропадавший, Ветерок. Под общий смех танцующих он оборвал с их платьев несколько десятков золотых блесток и пронес вереницей под потолком. Затем выстроил их в причудливую картину, которую тут же и разрушил, повинуясь ходу музыки, и построил новую. Так произошло несколько раз. В менявшемся калейдоскопе картинок Катя едва успевала замечать изображения зверей и цветов, картины леса и гор и ещё что-то, что не поддавалось описанию. Затем он перекинул блестки радугой под потолком и просыпал дождем над своей подругой.
- Браво! Браво! Браво! – раздались крики дам и кавалеров, которые уже прекратили танец и наблюдали лишь за Ветерком.
***
На письменном столе в детской стояла корзина фруктов и жёлтый осенний букет.
- Почему я уже ничему не удивляюсь? – спросила мама.
- Просто у нас необыкновенный ребёнок. Настоящая принцесса, - шёпотом сказал папа. Мама поправила одеяло. Они поцеловали спящую дочку и вышли.
Катя улыбалась во сне.