Наконец-то наступило долгожданное лето. Папа с мамой пошли в отпуск. Они взяли путевки в санаторий на две недели, чтобы отдохнуть и подлечиться. Катюшка это время должна была провести у бабушки. Поэтому они с папой собрали чемоданы и утром отправились на поезд до станции Малые Ерши.
Поезд тронулся. Уплыл назад широкий перрон с недавно выкрашенным вокзалом. Затем остались позади высокие дома центральной части города. А после этого и сам город растворился в мареве чернеющих полей прогретых солнцем. Где-то там, в наступающем городском дне осталась мама.
Вообще-то с папой путешествовать интересно. У него всегда найдется ответ на любой вопрос, зародившийся в детской головке. Но после завтрака на откидном столике под набиравшими силу палящими лучами разговаривать не хотелось. Кроме того, папа был занят. Подсевший к нему, лысый весельчак с румяным лицом предложил сыграть партию в шахматы, чтобы скоротать дорогу. Катя поначалу вслушивалась в разговор мужчин за доской:
- А мы слоном…
- А мы вот так…
- Рокировка…
- Нельзя! Под шахом.
Затем она нашла игру еще более скучным времяпровождением, чем бесцельное глядение в окно. Тем более что ни одно из названий фигур не соответствовало их виду, кроме разве что коня. Да и тот был фальшивый, словно облупленную кониную голову насадили на ножку от рюмки. Чтобы не попадать с доски хитрые фигурки имели внизу магнитики, которыми прочно клеились к старенькой доске. У двух пешек не хватало голов. А когда девочка попыталась примагнитить к оконному замку ладью в виде маленькой башенки, папа попросил ее не хулиганить.
Таким образом, молодая путешественница, обидевшись, перешла в соседнее пустое купе и села на лавочку. За окном уже полчаса мелькал лес, поэтому Катя надеялась уснуть, чтобы быстрее доехать до места.
Она уже почти задремала, как из-за стекла раздался условный сигнал: «тук, тук-тук-тук, тук». Катя оглянулась и, взобравшись на столик, немного приоткрыла окно. Тотчас раздался знакомый свист, и в купе, отдуваясь, ворвался Ветерок.
- Ты куда сбежал, Ветерок? – поинтересовалась Катя.
- Я сбежал? По-моему это ты сбежала неизвестно куда. Даже не сообщив ничего своему лучшему другу. Который должен умереть от тоски, захотев увидеть тебя.
- Но я же оставила записку на окне.
- Какую записку? Тот белый клочок бумаги. И ты думаешь, я в состоянии разобрать твои каракули? – Ветерку казалось, что он умеет читать, он даже как-то говорил, что читает книги кучами и всё больше волшебные, но на самом деле всё обстояло как раз наоборот. А Катя хоть и догадывалась об этом, но все равно обиделась:
- Осенью пойду в школу, буду тренироваться и научусь писать красиво. А пока у меня не получается.
- Ты что это?.. обиделась? – Ветерок виновато вздохнул: - Ты, кажется, спросила, где я был. Понимаешь, ты живешь, на северной стороне Земли, и сейчас у тебя начинается лето. А на южной стороне, в Антарктиде, уже в самом разгаре зима…
И вот Катя забыв про обиду, как завороженная слушала рассказ Ветерка о том, как во время суровой южной зимы заболел друг Ветерка, один его знакомый пингвин. Чтобы развеселить и поддержать больного Ветерок должен был «сидеть» с ним и рассказывать ему сказки две недели подряд.
Рассказывал он живо, прибавляя все новые подробности и невозможно было определить, что в его рассказе – правда, а что выдумка. Особенно Катю развеселил тот факт, что через две недели больной поправился, и ее друг наконец-то смог не только повидать свою семью, но и неизвестно как нашёл Катю.
Они настолько увлеклись разговором, что не заметили, как в купе вошел папа. Он спросил:
- Чем вы тут занимаетесь?
Вместо Кати ответил Ветерок:
- Тем же чем и вы. Едем в гости к бабушке.
- Нет, только не это! – воскликнул папа.
- Но почему же? Раз у меня нет своей бабушки, то могу я разочек навестить вашу. Хотя я не вижу особого смысла вашей семье заводить бабушку, которая живет в пяти часах езды от города. У вас только в подъезде их четыре штуки!
- То совсем чужие бабушки, а это папина мама, – вмешалась Катя.
- …И она не должна тебя видеть, - добавил папа. – Поэтому что у нее сразу с сердцем плохо будет.
- Можете быть спокойны. Кроме мамы и Йо-хо меня вообще никто не видит.
- Я имел в виду, что она не должна тебя так же слышать и быть объектом твоих шалостей.
- Это уже трудней!
- Иначе я не разрешу вам обоим остаться у нее.
- Хорошо, - выдохнул Ветерок погрустневшим голосом.
- Не грусти, Ветерок, - поспешила его утешить девочка, - я буду с тобой разговаривать. Мы всегда найдем время поиграть вдвоем.
***
Катя сдержала слово. Каждую свободную минутку она старалась провести на улице. Ветерок, соскучившийся по девочке, тоже не спешил улетать к себе, в Гималайскую пещеру.
Когда Катя выходила из дома, он всегда оказывался неподалеку, и играл с ней в прятки и салки или просто молчал, если она что-то делала вместе с бабушкой.
Ветерка поначалу раздражало, как две женщины одна пожилая, но все еще полная сил, а другая совсем юная бесцеремонно вырывали из грядок одни растения, а другие холили и лелеяли. Позже Катя объяснила ему смысл прополки, он уже не был так сердит и даже подарил девочке серебристый свисточек. То есть просто сказал ей: «Возьми то, что лежит под большой березой в углу двора», и научил им пользоваться. Таким образом, ему удалось облегчить жизнь девочки и развеселить ее. Катю ужасно забавляло, когда точно по ее свистку прилетала небольшая темная тучка и, остановившись точно над ней, принималась поливать огород. Иногда девочка вызывала тучку даже тогда, когда не требовалось поливка. Тогда она бегала босиком по мокрой траве, смеялась и радовалась дождю. Ветерок летал рядом и пел песенки, которые сочинял, пролетая между каплями.
Вдоволь повеселившись, они отпускали тучку к реке, напиться воды, и она, прощаясь, раскидывала почти через все небо пеструю радугу.